Планета

'За красивые глаза, и без всяких экзаменов. Сколько ж я мозолей притоптал заинтересованным лицам', - ещё подумалось.

- Вот решили этот чин реанимировать, - весело объявил мне Перегудов.

- А форма?

- А сами.

- Зося, ты мне форму построишь? Летнюю, - Зося угукнула согласием. - И погладить не забудь.

- Околыш фуражки и выпушка на брюках - фиолетовые.

- Хм, чуть-чуть фиолетовый Борн! - съязвила Зося, Перегудов не понял.

'Какая голубизна?' - Хм. Поговорку придумал: "А мне всё фиолетово, я - таможня", - Зося хихикнула.

- Браво, герр майор! - хохоток и у Перегудова присутствовал.

- У нас говорят - херр майор, - удружила опять Зося, но форму пошила за два дня...

На службу заявился в летней форме с множеством стрелочек на рубашке с коротким рукавом. Шатров одеяние заценил. Зося меня сфоткала, отксерила и отфотошопила. Изображение поехало к вышестоящему начальству, и получило "добро". Зося ещё стала автором "Реформы военной униформы" с выплатой кругленькой премии. Чехословаки также форму оценили. И Зосю тоже.

А вот с Кисой у них началась затяжная, позиционная война. Чудил и Борисов.

- Борн, почём ноне негранёные алмазы? - вопросил и высыпал на левую ладонь из замшевого мешочка кучку невзрачных камешков, у меня в кабинете.

- И это ты мне, начальнику таможни, показываешь?

- Фу-ты, ну ты. Я, может их нашёл.

- Нашёл?!

- Вижу я, ты не в курсах. Пока, мажор. - и пропал на три дня. С Эльзой. Вернулись вечером, когда я слушал компромат на Фиму, записанный Зосей на диктофон. Эльза сияла с диадемой, усыпанной алмазами, алмазным ожерельем и браслетом. Потом засияла и Зося - ей Борисов подарил большой и малый гарнитуры из благородного опала.

Малый гарнитур она нацепила на работу, а я с утра чихвостил Фиму за ультралевизну. Как оказалось, тщетно. А на обновлённую Зосю повёлся Киса Воробьянинов. После обеда преподнёс букет роз, грассируя, шептал всякие шалости.

Утром явился опять с розами, и с иссиня-чёрной шевелюрой. Чернявость у него длилась целый день. А сранья он задержался, и пришёл бритым наголо. Краска для волос подвела. Контрафакт попался. А стриг и брил Бендер.

Час на таможне стоял улётный ржач, хоть психиатра вызывай. Киса не понял юмора. Но стал строчить доносы на меня. Меня вызвал Перегудов. Поехал объясняться, и с романом Ильфа и Петрова.

Перегудов почитал, по заложенным мною страницам, и тоже ржал с полчаса.

- Езжай работать, комик.

Вышел от начальства на улицу. Вау, "Bentley" золотисто-шоколадного цвета, подъезжает к Госбанку, и из него выходит, в сопровождении шоколадного телохранителя, Парамонов. Холёный как рояль.

- Ба, какие, люди! Борн, вы мне позарез нужны-то!

- Салют, герр олигарх. Зачем?

- У вас не найдётся 25-30 тыщ? Участок я приобрёл, а там нефть обнаружилась-то!

- ...и я в олигархи хочу! Деньги дам. А где машину нашли, Савва Мироныч?

- Сие тайна, майор, - в глухую зашифровался купец. Так и не сказал, где нашёл "Mulsa

От него узнал интереснейшие новости. На севере от Каменской, возле Странных гор, нашли почитай всю таблицу Менделеева. И самородковое золото. Начиналась золотая лихорадка, бригады рванули мыть золото, рабочих в Ростове стало не хватать. И стали печатать новые рубли на бумаге из города Фабриано. Я и не знал, что у них такая роскошная бумага, хоть евро печатай.

Вечером, съездил, к лялькам мадам Дран. Обновиться.

Утром выехал из Ростова; курс - на таможню. Вялый, сонный, зевающий, получил с лёту две проблемы. Пришёл Воробьянинов и стал обвинять сразу во всех смертных грехах.

- И ещё ваша Зося. Она, она неуправляемая, - заявил в конце. Я достал пачку доносов, помахал перед носом Кисы.

- Ты писал, аноним, мля? Зося, иди сюда, не хрен подслушивать, - зашла Зося. - И?

- Он ко мне целый день вчера приставал, господин майор, - заявила принцеждущая.

- Так, Воробьянинов, пиши заявление на увольнение. По состоянию здоровья.

- Но, я здоров! - зарокотал Воробьянинов, а его пенсне воинственно блеснули.

- А я его тебе сейчас уменьшу, старый козёл! - и достал Глок. Больше я Кису в здании таможни не видел.

- А вот, что Фима подбросил, - добивала меня Зося - прилежный секретарь.

- Прокламация! Левацкая! Фиму, ко мне!

Притопал Фима. Я его, пересиля себя (Спокойно "Ипполит", спокойно), попытался вразумить. Получил зеро. Через день вызвал нашего главного полицая станицы - вахмистра Приходько. Тот с Фимой минут пять поговорил, и всё. Фима забыл о своих глупостях.

Через неделю поставил Приходько бутыль шустовского коньяка.

- Что ты ему сказал, Кузьма Кузьмич?

- Дословно? Сказал, что сидит у меня зэк-рецидивист Лёлик, по кличке Болек, и бабу себе требует. Я и предложил Фиме у Лёлика погостить... Жидкий, пошёл ноне Марат-Робеспьер.

- Даже так? Очко не железное, и без нужной резьбы.

Фима стал кандидатскую диссертацию писать, как ему и советовал. А сердиться на него долго я не мог. Как переводчик Фима был на своём месте - заслуженном.

После Кисы к нам приехал новый мой зам - Окунев Борис Захарович. Чудесного зама получил.

Курды, от князя Рустама, подарками заваливали, пришлось выделять комнату. Таможню перевёл на хозрасчёт благодаря этим презентам. Достроили караван-сарай, казарму погранцам. Яхт-клуб, ночной клуб отстраивались.

- Клуб назову - "69". Зося не хихикай, ты совладелица, ищи ди-джея.

Эльза субботник провела с озеленением территории.

А потом и князь Рустам приехал. 100% копия меня. Только у него залысины небольшие были и тёмные усы с загнутыми кончиками. Похож на джигита с повадками толи английского лорда, толи русского аристократа. И опять с подарками, и живыми тоже, и варьете аля натюрель в отдельном для меня, шатре. И общались мы по-русски, но мало; князь спешил в Ростов.

Страна, в которой оказался Михалыч, строила капитализм. Доморощенный, но со многими веяниями из жизни шведского социализма 60-70-х годов XX века. Идею подбросили чехословаки, и казаки её поддержали. Газеты писали о возможностях социалистической модели развития - казаки поддакивали и расширяли сеть кооперативов. И в Донском краю завелась партия 'зелёных'; феминизм наоборот, ибо женсоветы требовали соблюдать чистоту - на улице, во дворах и в собственных головах. Священники сомневались, и не знали, как это оценивать. И дождались создания религиозной организации, члены которой верили в существование Богини планеты. Научная и околонаучная братия всполошилась известиями о том, что некоторые физические законы действуют несколько по-другому. А вначале была статья Феди Донского в журнале 'Техника - молодёжи' о том, что дизтопливо его 'паровоза' не заканчивается. Как залили в Ростове - Товарном в 1972-м году, так и продолжают ездить. Это подтвердили и операторы АЗС 'Роснефти'. А техники 'М-фона' гадали, почему любой девайс, даже полу готовый, начинает работать, и работает без потерь электроэнергии. Это также подтвердили инженеры Ростовской электростанции; потерь не было, брался минимум угля - получали максимум напряжения тока.

И какой-то балбес, с погонами майора таможенной службы забывал спросить, что нового у него дома случилось, пока он был весь в делах. А дома было: холодильник Эльзы вёл с ней диалог, что купить и положить на полки; швейная машинка подсказывала Зоси ширину стежка и цвет ниток. Борисов забыл, что нужно заправлять советский джип, косить траву и мести двор. Майор Борн в это время создавал образцово-показательное предприятие, а потом устраивал узко-келейные горизонтальные вечеринки с французским уклоном. И газет не читал.

- Ой, ей-ей, сей абзац не я писал, клянусь Богиней планеты!..

И сегодня, после работы поехали купаться, жирок сгонял так, Борисов. Вылезли из Микры, Борисов, сердитый, стал делиться новостями:

- Станица в половину населения прибавила, строятся, отдыхающих понаехало. Эй, ты, воробьянинов, что бумажку бросил. Понаехали и мусорят!