Страница 37 из 85
Во-первых, магическая теория (по большей части о пространственной магии, остальное шло чисто ознакомительно). У местных магов крайне редко было больше одной способности, магов с тремя способностями было лишь двое за всё местное летописание; при этом на самом примитивном уровне все, обладающие магией, могли, например, лечить, управлять стихиями, взаимодействовать с животными. Кстати, именно маги, специализирующиеся на животных, работали с ездовыми тираннозаврами, ухаживали, надевали сбрую — вот он секрет, почему эти здоровенные ящеры никого не сожрали. При этом любой маг мог ментально передать ящеру свои добрые намерения и стать с ним хорошей ездовой парой. С учетом того, что ящеры жили примерно столько же, сколько и сами менары (лет по сто пятьдесят), родители, имеющие соответствующие финансовые возможности, дарили своим детям маленьких ящеров на совершеннолетие, и те служили им всю долгую жизнь.
Второй частью шла магическая практика — опять же, в основном пространственная. Пока что я активно тренировалась на животных и разных предметах, отправляя их из точки А в точку Б и обратно — кстати, точка А не всегда находилась рядом со мной и могла быть совершенно случайным местом. Таким образом мне удалось наладить переписку с родителями: я отправляла им в шкатулке письмо, а через несколько дней перемещала шкатулку обратно. При этом я могла ориентироваться только по «маякам», которыми могли быть как артефакты, так и люди на Земле или менары. А вытащить обратно отправленную вещь было совсем легко, если точно знаешь, что тащить, — местоположение не имело значения, будь эта вещь на Менардине или за его пределами. Перемещать же что-либо без маяка у меня не получалось от слова «совсем». То есть посылка улетала, но непременно к Оковам Власти, ну и к Владыке, соответственно. После нескольких курьезных случаев, когда посреди какого-нибудь обеда, совещания или приема к Владыке сваливался подопытный предмет, а как-то раз даже очередной рептилиеподобный представитель местной фауны, мы с наставником решили временно прекратить эксперименты. Владыка, правда, реагировал на подобные «подарки» с юмором — все, что попало за стены дворца, ко мне уже не возвращалось, зато приходили ответные презенты: милые безделушки или местные сладости.
Третьим пунктом нашей учебной программы шла физическая подготовка — и вот с ней были самые серьезные проблемы. Тут надо отметить, что, несмотря на мой особый статус пространственного мага, будущего мага Врат, мое искреннее дружелюбие и все мои попытки подружиться с кем-либо из учеников, мне не удалось завести хотя бы обычные товарищеские отношения. Максимум, чего мне удалось добиться за месяц обучения (а это местные сорок пять дней), — что со мной начали здороваться (правда, не все) и при моем непосредственном вопросе давать советы по учебе или говорить, что где находится. И если парни смотрели на меня с любопытством, то девушки — с каким-то презрением, если не отвращением, причину которого мне так и не удалось узнать. Мои занятия магией — как теоретические, так и практические — проходили индивидуально, поскольку учила я азы для детей, а пространственная магия, наоборот, давалась мне слишком глубоко и интенсивно. Так вот, физическая подготовка была единственным предметом, которым я занималась в общей группе. О сути проблемы можно было догадаться: отборные менары и пара не менее отборных менарок, тренировавшиеся уже долгие годы, играючи проходили полосу препятствий, которую я бы не осилила и за сутки с передыхом, сдавали тяжелейшие нормативы, без проблем укладывали на лопатки противника в рукопашной. На их фоне я смотрелась неуклюжей медлительной коровой и вызывала закономерные насмешки. При этом на занятиях я выкладывалась так, что потом ходила, как старая бабка, только клюки не хватало, хорошо хоть в спарринги не ставили, а то была бы еще и побитой бабкой. Собственно, такой низкий уровень физической подготовки также не добавлял мне популярности, и скоро все ученики тыкали в меня пальцами и рассказывали байки, как я перелазила стенку на полосе препятствий.
Ситуация меня временами злила, временами расстраивала и вводила в уныние. Отсутствие нормального общения, конечно, сказывалось на моем настрое. На Земле я была обычной девчонкой, которая ни в одном коллективе не хватала звезд с неба, но стойко была в списке хороших середнячков, а тут прям сразу ничтожный изгой — во всяком случае, чувствовала я себя именно так.
Присутствовали в моем обучении и такие пункты, как изучение культуры, истории, географии, биологии, местного искусства — все то, что проходят дети в школе. Это должно было в будущем помочь мне вписаться в местное общество. Хотелось надеяться, что ксенофобия не столь развита вне стен Ордена магов, поэтому я стоически перенимала нереальный объем информации о моем новом мире.
Единственной моей отдушиной был мой любимый, мой замечательный вигончик Атос, который стал мне лучшим другом, поддержкой и опорой. К внешности моего любимца я быстро привыкла — подумаешь, страшненький, зато куда лучше местных магов-студентов! Такой сообразительностью не каждый человек обладал — животных, сравнимых с ним, я не знала, в нашем мире их точно не было. Подружились мы быстро, заботиться о вигоне было легко, а еще с ним оказалось здорово играть! Вечерами, когда я понимала, что надо оторваться от книг, или Атос, если я слишком засиживалась, сам проявлял инициативу, мы шли во двор, где играли в салочки, кидание палочки, игрушки на веревочке или просто гуляли. А то, как приятно оказалась гладить вигона, покрытого теплой, мягкой, прямо-таки бархатистой чешуей, я даже передать не могу!
Это о моей маленькой радости. А теперь о моем большом расстройстве и разочаровании — Вейне. Этот нехороший менар так и не снизошел до меня, даже маленькой весточки не передал, хотя вполне мог! Пару раз я спрашивала у наставника про Адальвейна, на что Кариан говорил, что тот в порядке, но ничего большего я добиться не могла. Кариан и Адальвейн не пересекались, а просить специально что-то о нем узнать или первой попытаться выйти на связь я считала ниже своего достоинства. В конце концов, я перед ним ни в чем не виновата, это Вейну стоило бы извиниться за свое поведение, что не стал выслушивать меня, да еще и обиделся. На обиженных воду возят, решила я и постаралась выкинуть его из головы. Получалось не очень, но я не сдавалась.