Прекрасный наркотик (ЛП)

С ними так было всегда. Даже в начальной школе. Когда они ссорились из-за какой-нибудь глупости, они угрожали друг другу, что больше никогда не будут друзьями. Уже на перемене они встречались под конструкцией для лазанья на детской площадке и шептали друг другу извинения. МакКензи всегда была упрямее Тристана, но в итоге неизменно возвращалась к нему.

Тристан вытер лицо подолом своей футболки. Он поискал не распакованную зубную щётку, но нашёл только тампоны, угольные карандаши и маркеры в её аптечке. Он выдавил пасту на палец и почистил зубы так хорошо, как только смог.

Кроме ванной, в квартире была ещё одна комната за закрытой дверью. Тристан зашёл в неё, даже не предполагая, что там найдёт. В комнате было слишком темно, чтобы хоть что-то увидеть, но его глаза быстро приспособились благодаря бледному свету, проникавшему через шторы. В дальнем углу комнаты на полу лежал матрас. На нем не было ни постельного белья, ни подушек. По всей комнате валялись баллончики с краской, они перемежались с альбомами для рисования и небольшим количеством одежды. Он подошёл к окну, раздвинул шторы, впуская в комнату дневной свет. Тристан задержал дыхание. Каждый дюйм стены, от пола до потолка, был покрыт набросками, сделанными карандашом и углём. Он повернулся, осмотрел оставшуюся часть комнаты и увидел, что она была разукрашена точно также.

— Мать моя женщина! — прошептал Тристан.

Знакомое лицо заставило его подойти ближе к стене, для того чтобы рассмотреть внимательней. Мальчик одиннадцати-двенадцати лет смотрел на него с изображения на стене, один из уголков его рта был слегка приподнят в улыбке. Тристан проследил указательным пальцем линии этого детского личика с кривоватой ухмылкой.

— Тристан? — он услышал голос Джосси. Тристан обернулся и увидел её. Она стояла, скрестив руки на груди, облокотившись на дверной косяк. — Что ты здесь делаешь?

— Просто смотрю, — ответил он.

— Это личное.

Он кивнул, покинул комнату молча, ожидая, что, может быть, Джосси захочет ему что-нибудь рассказать. Она не захотела.

— Это ты нарисовала?

Джосси кивнула.

— Ты ведь не знаешь, кто все эти люди, так ведь? — спросил он.

Её сердитый настрой постепенно рассеивался, пока она отходила от комнаты шаг за шагом. Она старалась не встречаться с ним взглядом.

— Нет, но они мне снятся. Я больше ничего не вижу во сне. Только эти лица, — ответила она, обхватив ладонью свой лоб.

Тристан подошёл к ней, взял за руку и втащил обратно в комнату. Он поставил её перед собой, лицом к самой большой стене в комнате.

— Это — я, — сказал он, показав на лохматого мальчика. Джосси задохнулась, прикрыв рукой рот.

— То, как ты уловила, каждый нюанс — это удивительно. Ты даже не забыла про шрам на брови.

Тристан подошёл ближе к стене и подтянул Джосси к себе.

— А это твоя мама. Она всегда смеялась так же, как на этом рисунке. Этот человек над ней — это твой отец. Он был шефом полиции в Гретне.

Он взглянул на неё через её плечо и увидел, что её трясущиеся пальцы до сих пор закрывают рот, а другая рука обёрнута вокруг талии. Он обнял Джосси и крепче прижал к своей груди для поддержки. Даже несмотря на то, что у неё не было сознательных воспоминаний о её детстве, эти лица всегда были с ней. После минуты молчания, когда можно было услышать только её прерывистое дыхание, она, в конце концов, заговорила.

— Она была красивой, — сказала Джосси, дотрагиваясь пальцами до портрета своей матери.

— Да, она была красивой.

— Я не могу поверить, что у моего отца была такая борода, — сказала она наконец с улыбкой, продолжая вглядываться в рисунки. — Я похожа на него.

Тристан обнял её крепче в подтверждение. Джосси подошла ближе к изображению Тристана, внимательно рассматривая линии подбородка и ширину его улыбки.

— Я должна была увидеть это раньше. Твоя улыбка совсем не изменилась, — прошептала она.

Тристан поцеловал её в шею, и она удовлетворённо вздохнула. Она повернулась в его объятьях и поцеловала его в ответ. У неё не было слов, чтобы отблагодарить его, и она сделала то, что получалось у неё лучше всего, выразив все свои чувства в этом поцелуе.

Они оба никогда не чувствовали ничего подобного и знали, что такое вряд ли произойдёт с ними снова. Когда интенсивность эмоций стала неодолимой, они оторвались друг от друга.

— Расскажи мне про остальных, — попросила она.

Тристан согласился и подвёл её обратно к стене.

Час спустя, после того, как каждое изображение было идентифицировано, они вышли из комнаты. Джосси чувствовала облегчение, как будто тяжкий груз свалился с её плеч. Эти лица преследовали её так долго, что это уже начало сильно расстраивать её. Но теперь она не возражала. Сейчас она знала, что эти люди были самыми важными в её жизни. Они были теми, кто любил, воспитывал её и, как было в случае с Тристаном, горевал о ней. Она всегда ставила себя в позицию «Джосси против всего мира», но в реальности оказалось, что она никогда не была одна.

Они остановились рядом с остывшей пиццей и наелись досыта. Джосси потянула Тристана назад на диван, где подтянула свои колени к груди, а ступни спрятала под его бедро.

— Знаешь, это впервые, — сказала Джосси.

— О чём ты?

— О том, чтобы кто-нибудь спал у меня и… — она замолчала, впервые стыдясь своего образа жизни, — в первый раз я проснулась с кем-то, с кем у меня не было секса.

— Знаешь, я где-то читал, что объятия даже более важны, чем секс. Объятия более интимны и приносят больше расслабления, а также способствуют формированию крепкой связи между людьми.

— Ха.

— Да, я тоже на это не купился, — улыбаясь, ответил Тристан.

— Ты знаешь, мы можем это изменить, — предложила она.

Она быстро и едва уловимо дотронулась до его бедра. Пробежавшись ногтями вверх по шву его молнии, Джосси была удовлетворена громким стоном Тристана, который вызвали её манипуляции.

— Джосси.

— Я хочу тебя, Тристан, — промурлыкала она.

Его рука легла поверх её руки, сжимая, когда она дотянулась до пряжки его ремня. Тристан сам не ожидал от себя такой сдержанности.

— Я тоже тебя хочу. Правда, хочу. Но этого не произойдёт, пока ты не будешь готова.

Джосси нахмурилась в ответ.

— Ох, я готова. Я всегда готова.

— В этом-то и проблема, — сказал он. — Я не позволю тебе использовать секс для того, чтобы отодвинуть на второй план то, что здесь на самом деле произошло.

— А что именно здесь произошло?

Тристан не ответил ей словами. Он просто улыбнулся и сплёл свои пальцы с её. Он чувствовал, что она ещё не готова к серьёзным признаниям или правде. Джосси высвободила свою руку и стала карябать свои пальцы около ногтей, пытаясь оттереть налёт, оставленный углём. Она не обращала внимания на пятна краски, крапинками покрывавшие её ногти.

— Расскажи мне что-нибудь, о чём знала только я, — потребовала она.

Тристан абсолютно точно понял, что именно она имеет в виду. Он заглянул в её сияющие глаза и задумался. Воспоминания заполнили его разум, он быстро прокручивал их в голове и нашёл одно, идеальное для того, чтобы им поделиться.

— Однажды я не дал тебе утонуть.

— Что?

Её глаза расширились, хаотичным движением рук она попросила его продолжить рассказ.

— Мы были на озере за моим домом, гуляли по причалу, ты спотыкнулась и упала в воду. Наверно, ты ударилась головой или что-то вроде этого, потому что ты так и не вынырнула. Я запаниковал и спрыгнул в воду, как-то нашёл твою руку в воде. Было морозно, и я несколько минут старался изо всех сил, чтобы вытащить тебя. Ты не дышала. Тогда я начал делать тебе искусственное дыхание. После нескольких моих выдохов, ты начала давиться водой и отхаркивать её. Я отнёс тебя ко мне домой, дал свою одежду, а твою отнёс сушиться. Мы никогда никому об этом не рассказывали.

Джосси подвигала своими пальчиками на ногах под весом его ноги и улыбнулась.

— Откуда ты знал, как делать искусственное дыхание? — спросила она.