Страница 13 из 15
— Нельзя! — отрезал Григорян. — Не мешай…
Он повернул и зафиксировал разноцветные наборные колечки ключа, и транспортная капсула тронулась. Влетев в прозрачные трубы развязки, она крутанулась и вывернула в кольцевой туннель, к жилым секторам. Пронеслась на такой скорости, что все видимое смазалось, и шмыгнула в радиальный коридор. Разогналась, тормознула, подлетела к платформе, замерла. Зашуршал, сдвигаясь, прозрачный сектор дверцы.
Середа вылез последним и тут же скомандовал:
— Ложись!
Команда бросилась на пружинящий пол. А Середа впервые увидел живого себума — или живого себуму? Как правильно? А, как ни скажи, все — жаба…
Себумы не ходили и не бегали, они разъезжали на маленьких платформочках-дисках, похожие на маслянистые коричневые бурдюки. У ближнего из них были открыты три влажных глаза, у дальнего — ни одного, зато торчали пять мясистых отростков, коротких и напряженных, рождая ассоциацию с коровьим выменем.
— Ушли! — шепнул Таппи.
— Куда теперь? — спросил Середа.
— Сюда! — указал Анастас на проход в стене. — Их кэп тут!
— Вперед!
Охраны за проходом не стояло никакой — то ли не дошло до себумов, что на корабль пробрались чужие, то ли вескусиане не сочли опасным людское присутствие. Тем хуже для них…
Григорян пошарил по стене, нажал на шишечку-выступ, и в стене открылся прямоугольный проем. Середа, дергая дулом бласта, ворвался в просторное помещение, залитое мягким бестеневым светом. Стены были привычной уже янтарной и кремовой расцветки, а в центре медом отливал круглый бассейн, в котором нежился капитан крейсера — здоровенная, бесформенная туша, встопорщенная напряженными отростками, слегка покачивавшимся в такт пульсу отвратного существа.
— С-са! — взвизгнул Гумм, знающий язык себумов в объеме военного разговорника. — Су х-ха, ас-тссу гассо ассаф! Ссам! Ссам!
Капитан забулькал, выпуская два гибких отростка и цепляясь ими за борта бассейна. И вдруг раздался голос. Он шел ниоткуда, глухой, утробный, свистящий. Никакого ротового отверстия не открылось на туше себума, но натянутая кожа под парой гибких отростков вздрагивала в такт словам, будто диафрагма акустической колонки. И говорил голос по-русски.
— Не увечьте переговорность Вескуса, хомо, — просипел капитан. — Я познал убогое средство общения вас. Какая ваша нужность?
Середа шагнул вперед и спросил:
— Первый шлюз пуст?
— Так, хомо, — хлюпнул вескусианин.
— Сколько вас на корабле?
— Я нехорошо усвоил счет у вас, — признался капитан, — он примитивность… Нас такое исчисление, какое тождествует количеству отростков на нижних и верхних конечностях у помещающихся хомо и на этом псевдохомо… — вескусианин вытянул отросток в сторону Гумма.
— Сса! — презрительно проронил Гумм. — Пуссо сса!
Середа поднял руку, утихомиривая семигуманоида.
— Тридцать шесть штук? — недоверчиво протянул он. — На весь корабль?
— Врет! — заявил Григорян с ненавистью. — На линкоре базируется под тысячу истребителей и штурмовиков! И где тогда пилоты?!
— Вескусиане ни в какое время не врут, — возразил капитан с оттенком горделивости. — Ложь представляет признак низшей расы и показатель недоразвития. В текущем времени пилоты наказывают нелояльность обитателей планеты Алта, — пояснил себум. — Корабль пришел в систему этой звезды на время ведения силовой акции, наша бывшая задача — нейтрализование земных кораблей. В текущее время поимелась нужность в осмотрении охранного спутника и транспортировке его в ремонтирование. Мы не имеем здесь долгого задержания…
— А придется поиметь! — усмехнулся Середа. — Теперь слушай меня и помни: если не выполнишь в точности то, что я тебе прикажу, мы превратим этот бассейн в выгребную яму, в которой будут гнить твои останки! Дошло?
— Так, — коротко ответил себум.
— Отлично, — кивнул Середа. — Тогда выполни следующее — прикажи всем членам экипажа немедленно собраться в первом шлюзе! Давай, действуй! И помни о том, что я тебе сказал!
Себум молча выбрался из бассейна, переваливаясь и колыхаясь. Опершись на коротенькие отростки, он просеменил к пульту, сунул в круглые отверстия три длинных щупальца и просвистел-прошипел приказ по кораблю. Середа посмотрел на Гумма. Семигуманоид успокаивающе кивнул ему — всё путем!
— Шлюз блокируется? — спросил Виктор у Анастаса, копавшегося у просторного пульта с россыпями пластин (надо полагать, заменявших себумам кнопки), и большими круглыми экранами в ряд.
— Да, — кивнул Григорян. — Сейчас…
Анастас нерешительно повел рукою над пультом и тронул одну из пластин. Средний гемисферный экран осветился и показал внутренность шлюза, похожего на нулевой, только поменьше. Было видно, как дисциплинированные себумы сбиваются на причальной площадке.
— Все там? — поинтересовался Середа.
— Щас… — Григорян подключил датчик дислокации и сказал: — Двух не хватает. Ну, один здесь, — он указал на капитана, — а… Все, явился, не запылился! Я блокирую?
— Блокируй! — сказал Середа. — Таппи! Найди тут подходящее место под изолятор.
— Уже! — сказал Таппи. — Тут, напротив, камера-хранилище.
— Уведите капитана пока туда и заприте. Ты и Мишка.
— Есть!
— А в рубку как тут пройти?
— Какую? Если в ходовую, то — следующий портал!
Середа поманил Григоряна за собой, и они вместе покинули капитанскую каюту. Дверь в следующем портале протаяла привычным земным прямоугольником, разве что косяка не хватало для антуража.
Ходовая рубка представляла собой огромный круглый зал с полусферическим потолком. Между сводом и полом стекленел панорамный экран — вид во все стороны открывался роскошный. Слева пламенела Садира, распушившая жемчужную корону, справа внизу сиял шар Гаданды — малахит со сливками циклонов. Две луны — одна маленькая и серая, другая побольше, песчаного цвета. И звезды — россыпи звезд, искристые облака звезд, разметанные на килопарсеки.
У отрезка панорамника, что открывался напротив дверей, дугою выгибался пульт — будто корабль и не себумы строили, уж больно все антропное. Григорян сразу бросился искать пункт связи.
— Роскошь какая… — бормотал он. — Богатство…
На одном из экранов повторилась картинка, транслируемая с первого шлюза, — себумы на причальной площадке. Похоже было на лежбище тюленей.
— Ну, и что будем с ними делать? — спросил Середа. — Сразу в расход или потом?
— Ты что?! — удивился Григорян. — Они ж пленные!
— Во-первых, — терпеливо проговорил Середа, — никто из них в плен не сдавался. И они сами — ты, по-моему, об этом упоминал? — наших в плен не берут. Считай, что эти себумы, — он кивнул на экран, — попали в окружение…
— Все равно, — настаивал Григорян. — Мы ведь гуманоиды…
— Ну-ну… — усмехнулся Середа. — Ты звездолетчик? И где работал?
— Сменным пилотом… На рейсовом звездолете…
— Оно и видно.
Незаметно вошел Таппи, бледный и потерянный. За ним шагал угрюмый Копаныгин.
— Что случилось? — насторожился Середа.
Таппи открыл рот и тут же скривился в рвотном позыве.
— Пойдем, командир, — негромко сказал Копаныгин, — покажу кое-что…
Вместе они вышли из рубки, за ними увязался встревоженный Григорян, оставив Таппи разбираться с системами связи. Копаныгин пересек коридор и провел Середу в светлый квадратный зал. Младший командор остановился, и у него по телу мурашки прошли.
Это была лаборатория, здесь себумы изучали биологию и анатомию вида хомо сапиенс. В прозрачных цилиндрах плавали освежеванные тела — мужчин, женщин, детей. Стеклянные кубы с синеватым газом хранили внутренние органы — печени, сердца, легкие. Около десятка мозгов, больших и маленьких. Было заметно, что у бесполых себумов особый интерес вызывали детородные органы.
Середа, оледенев, прошелся между чистенькими голубыми столиками. На одном лежало годовалое дитя, предмет чьих-то недавних забот и ласк, не вскрытое даже, а грубо разделанное, как тушка поросенка. А соседний столик занимало чучело пятилетней девочки — таксидермист очень старательно передал изумление в расширенных глазенках. Девочка стояла, выпятив животик и раскинув ручки, две короткие косички забавно торчали в стороны.