Запретная Родина

Он медленно повернулся ко мне, дал обнять себя… Я не видела, что делают остальные, но знала, что впервые за все время Алеарду стало холодно.  

Призрак поднимался всё выше, растворяясь в летящем снегу, и, наконец, пропал в небе. Не знаю, показалось мне или нет, но он как будто помахал на прощание синей ладонью... Я тронула щеку Алеарда левой рукой, потому что правой почти не чувствовала, и он проморгался, поглядел на меня осмысленно, своим обычным спокойным и решительным взглядом. Затем крепко взял за плечо, склонил к себе и поцеловал.

– Сейчас буду ругаться, – шепотом сказал он. – Елки-палки, малышка!..

Я хрипло рассмеялась и покрепче обхватила его, поспешно целуя в прохладные щеки.

– Прости. Я испугалась за тебя.

– И умудрилась стукнуть призрака. Как рука?

– Онемела.

Алеард тотчас принялся растирать мои пальцы. Его жар был приятен как никогда, и боли не было. Ребята стояли возле и тихонько обсуждали произошедшее.

– Вы как? – повернулся к ним мужчина.

– Ха! Вот ведь... Что б меня... Я чуть в штаны не наложил!.. – рассмеялся Ойло.

– Алеард, ты сам-то как? – спросил Кристиан, подходя к нам и кладя руку капитану на плечо.

– Нормально, – ответил тот.

– Почему призрак ушёл? – тихо спросил Анут.

– Он – сгусток энергий, могущий делиться воспоминаниями, – ответил Алеард. – Этот человек когда-то был воином. Он умер, замерзнув в бескрайних лесах этого края. Я ощутил его отчаяние, желание найти виновных. Сказал, что мы пришли не со злом и не хотели тревожить его боль. Кажется, он понял это. Думаю, когда-то давно здесь и там дальше, у гор, была война. И души людей, умерших насильно, так и остались в этих местах, не обретя успокоения. Части их душ, их чувства, – поправился он.

– Да, война была, – подтвердил Анут, удивлённо хлопая глазами. – Много сотен лет назад.

– Значит, воинов считают нечистой силой, а они лишь хотят обрести покой? Печально.

– Мда... – отозвался Ойло. – Жаль их. Бедняги.

– Что он сделал с тобой?  – спросил Кристиан у Алеарда. Мы уже закончили согревать друг друга и теперь стояли возле Серого.

– Отдал воспоминания. Вернее, обрывки воспоминаний. Они также холодны, как его душа, а холод можно только принять. Да вы и сами это ощутили… – Алеард подсадил меня на Грозного, но сам в седло не сел. – Пойду пешком. Идёмте?

– А эти воины? Они не станут нас преследовать? – спросил Анут.

– Нет. Теперь они знают, зачем мы здесь. Они преследуют каждого путника, надеясь на помощь, но мы не можем им помочь.

Почему-то остальные так и не сели в седла. Только я ехала верхом, и глядела на Алеарда, на его волосы, разметавшиеся по плечам. Мне хотелось уткнуться в его шевелюру носом, прижаться губами к колючей щеке, ощутить теплое, настойчивое дыхание на своих губах, чтобы потом почувствовать и глубокий поцелуй… Самый лучший способ согреться. Самое прекрасное действо, дарующее вкус жизни. Алеард посмотрел на меня через плечо и прищурил глаза, как будто хотел что-то сказать. Но промолчал, только губы дрогнули.

Спустя время мы вышли к месту, где дорога ветвилась.

– Нам сюда, – сказал Анут, – это путь через лес. Дальше свернём в нужном месте и подъедем к водопаду.