Запретная Родина

Алеард стоял позади, рука лежала на моём животе, пальцы едва ощутимо скользили по ткани, и я покрывалась тихими мурашками. Что бы нам ни предстояло, он был рядом.

Спустя десять минут от нечего делать я решила попробовать поговорить с ребятами мысленно. Конечно, существовала так называемая этика мысленных разговоров. Было незыблемое правило: не говорить о человеке плохо за его спиной.

Я начала с Алеарда. «Ты меня слышишь?» – спросила я. Его пальцы чуть сжались. «Слышу, малышка». «Ойло, – позвала я, – давай поболтаем!» Трог поглядел на меня, прищурившись, но ни слова вслух не сказал. «Фрэйа! – произнёс он. – Странно...» Я улыбнулась. «Ребят, – отозвался Кристиан, – вы ловко придумали!» «Если бы мы начали болтать вслух о перемещениях, это было бы странно, – сказала я. – Поэтому лучше так». «Откуда я знаю, как это делать?» – спросил Ойло. «Каждый человек знает, но не каждый способен так быстро начать», – ответил Алеард. «Забавное ощущение!» – усмехнулся трог. «Если не напрягаться – многое получится с первого раза», – сказал Алеард.  «О, я расслаблен как никогда, – отозвался Ойло. – В отличие от Норы». «Ей трудно, – вздохнул Кристиан. – Представьте, если бы к нам на Землю такой Арон приперся!». «Не хотелось бы», – сказала я. «Поэтому мы не бросим Архъялв», – кивнул Алеард.

Какое-то время все молчали. Я смотрела на Нору, но потом, ощутив странные токи, перевела взгляд на Конлета. Он испытывал некие важные чувства, но я не стала определять их. Удивительно было столь ясно видеть намерения другого человека. Удивительно – и непривычно. А еще это смущало. Я поспешила снова завести разговор.

«Кстати о напряжении. Когда Яна, моя двоюродная сестра, полюбила своего будущего супруга, она долго не решалась ему признаться. Ей было девятнадцать тогда, ему двадцать четыре. Она мучилась несколько недель, скрывала чувства в ущерб сну и еде. Похудела, осунулась… Боялась, что он не ответит ей взаимностью. В итоге разревелась на празднике, увидев, как Артем танцует с другой. Убежала в горы, засела в чаще наедине с горем. А я всё видела и не придумала ничего лучше, чем сказать Артему, – я смущенно улыбнулась. – Он тотчас пошел Яну искать, и нашел удивительно быстро. Говорил потом, что любовь не спрячешь. Оказывается, думал, что у неё есть ухажер – парень из соседней усадьбы. Так и выяснилось, что они оба друг к другу тянулись, ошибаясь в догадках и предположениях. Яна считала, что он для неё слишком хорош, Артем был расстроен, что она принадлежит другому. Кстати говоря, этот другой приложил максимум усилий, чтобы Яны добиться, но сердцу не прикажешь… Наверное, не стоило вмешиваться, всё бы решилось постепенно, но я не жалею, ведь с тех пор они вместе и очень любят друг друга». «По-моему, ты поступила правильно, Фрэйа, – сказал Кристиан. – Иногда людей нужно подтолкнуть друг к другу, помочь им разобраться в ситуации. И награда велика – счастье для двоих…». Мы понимающе переглянулись. «Вы меня простите, – улыбаясь, сказал трог, – но я опять вспомнил аргонцев. Это народ из моего мира, занимающий большую часть материка, – пояснил он Кристиану. – Знаете, что они делают, когда собираются жениться?» «Откуда бы?» – хмыкнул штурман. «Значит, сейчас узнаете. Когда мужчина на Аргоне влюбляется, он должен обойти всю родню невесты (это правда!) и попросить у них разрешения на супружество! У всех – от мала до велика. Нет, вы что-нибудь глупее себе можете представить?! И если каждый им разрешил (а традиция предписывает всячески жениха унижать, так что он, бедняга, по нескольку раз с подарками туда-сюда мотается), новобрачные приходят с дарами к Безликому Богу и – внимание, барабанная дробь! – просят его не гневаться на них за то, что они полюбили друг друга больше, чем Его – великого и могучего Властителя Судеб! Да-да, так и называют. Кстати говоря, у него много смешных прозвищ. К примеру, Наследник Тверди или Кроитель Небес. Тоже мне, выдумщики! Могли бы за столько лет решить, что он всё-таки делает – заведует землей или приглядывает за небом. Хапуга!..».

Кристиан забавно хрюкнул, а я прикрыла рот рукой. Алеард тоже хмыкнул, и только Ойло рассмеялся в открытую. Его смех прозвучал среди сдержанных голосов как шум дождя в солнечный день. Нора махнула нам рукой с другого конца вагона, и мы вышли на следующей станции. Она называлась просто и понятно: «Северная».

– Уф! – сказал Ойло. – Трудновато мысленно общаться. Я устал.

– Знаешь, я бы не хотел родиться на Аргоне, – пробормотал Кристиан. – С этим вашим наследником тверди дело иметь…

– Для них в этом нет ничего противоестественного, ребят, – усмехнулся трог. – Ко всему, наверное, привыкаешь. Мне как-то сказали, что по правилам жить легче.

– Вы о чём? – заинтересовался Конлет.

– О родине Ойло, – ответила я.

– Нам сюда, – позвала Нора. Ей было, в отличие от Конлета, совсем не интересно, а потому разговор продолжался без участия девушки и на сей раз вслух.

Мы доплюхали до заповедника на дряхлом автобусе через сорок минут. Я всю дрогу дремала, положив голову на колени Алеарду. Автобус был высокий и просторный, и народу в ту сторону ехало мало. На широких мягких сиденьях было здорово лежать, чем и воспользовались Ойло и Кристиан. Конлет и Нора сидели впереди и тихо разговаривали. Не знаю, почему, но чем дольше мы ехали, тем тревожнее мне становилось. Конечно, я сказала об этом Алеарду, и он предположил, что так влияет аура метки.