Страница 14 из 54
— Я проучу этого наглеца!..
И прямо через кусты он ринулся к месту происшествия. Алый галстук перекинулся через плечо, развеваясь подобно боевому знамени. Ледька заметил противника и поджидал его со зловещей улыбкой. Он собирался начать обычную «тянучку» и даже приготовил первую фразу, которая казалась ему достаточно загадочной и, следовательно, способной заронить в душу противника зерно страха: «Ты, сосунок, знаешь, почём крапива?» Сосунок, конечно, развесив уши, скажет «нет». Тогда Ледька грозно и вместе с тем ехидно скажет: «А хошь узнать?» И резко нагнётся, как будто собирается сорвать крапивы. Тут сосунок завизжит от страха, смажет пятки — и поминай, как звали.
Но всё произошло совершенно по-иному. Спартак не стал терять время на «тянучку». Он подбежал к Ледьке и, говоря военным языком, с марша хлестнул его кулаком по лицу. Ледька опешил, пошатнулся, но тут же, оправившись, ринулся в бой. Он был сильнее Спартака и потому сразу же опрокинул его наземь. Мальчик не посчитал себя побеждённым, вскочил, смахнул рукой кровь из-под носа, и битва возобновилась.
— Попадёт ему… — сказал Витька.
— Попадёт, — согласился Сёмка.
Оба почувствовали угрызения совести. По молчаливому согласию они побежали к месту схватки, впрочем не особенно резво. Они остановились в трёх шагах от дерущихся, не зная, что делать. С одной стороны, нужно бы помочь слабейшему, но с другой стороны — он не был закадычным другом. С какой же стати из-за него портить отношения с Ледькой?
Их сомнения разрешила сестра нового знакомого. Она была очень красивая. Волосы белокурые, заплетённые в длинные косы, большие голубые глаза, яркие губы правильного рисунка — словом, она ещё больше, чем брат, напоминала фарфоровую куколку.
— Что же вы стоите, мальчики?! — вскрикнула она, обращаясь почему-то к одному Витьке. — Этот хулиган изобьёт Петю! Неужели вам не стыдно стоять и смотреть! Трусы вы — вот кто!
Она вдруг взяла Витьку за руку и, волнуясь, всхлипывая, сказала:
— Мальчик, что же ты стоишь? Ты же сильный! Помоги Пете…
Впервые девочка, да ещё такая красивая, называла Витьку «мальчиком». Обычно от девчонок он слышал два слова: «рыжий» и «цапля». Витька покраснел так, что даже веснушек на лице не стало видно, и опустил глаза под проникновенным взглядом девочки. При всей лихости ему свойственна была осторожность.
Сёмка положил на землю бинокль, гикнул и налетел на Ледьку. Нет, не отчаяние толкнуло его. Он поступил вполне сознательно, понимая, какими бедами грозит ему этот шаг. Сердце словно провалилось куда-то, но страха, губительного, сковывающего страха он не чувствовал. Вчера в коровнике было страшнее.
В это время Ледька повалил Спартака и молотил его по спине, приговаривая:
— Сдаёшься? Сдаёшься?
Нападение застигло его врасплох. Он выпустил свою жертву и с криком: «А, и ты за этого сопляка! Ну, теперь не попадайся!» — сцепился с Сёмкой. Сёмка дрался самозабвенно. Он знал: девочка с голубыми глазами, похожая на фарфоровую куколку, видит и может оценить его беззаветную отвагу. Он даже почувствовал некоторую досаду, когда ему на помощь пришли Витька и несколько оправившийся Спартак. Втроём они живо повергли Ледьку наземь. Спартак наступил ногой на грудь врага. Размазывая по лицу кровь и пот, сказал:
— Проси пощады!
— Да-а, трое на одного… — притворно жалобным голосом затянул Ледька и хотел сбросить ногу со своей груди.
Но Сёмка с Витькой схватили его за руки. Ледька оказался распятым на земле.
— Проси пощады! — повторил Спартак. Вид у него был свирепый. Лицо в крови, в глазах ещё не улегшееся возбуждение битвы.
— Ладно, прошу, — нехотя сказал Ледька. — Ну, теперь пустите!
— Стой! Проси прощения у моей сестры.
— Ну, брось, — заныл Ледька. — Я же не знал, что она твоя сестра. Я теперь за неё заступаться буду…
От унижения и обиды на глазах его выступили слёзы. Сёмка впервые видел плачущим этого злого гения улицы Малый спуск и даже испугался. Мягкое девичье сердце Лены не выдержало.
— Петя, оставь его! Я прощаю…
— Нет, — непреклонно возразил Спартак, продолжая попирать грудь неприятеля. — Пусть просит прощения.
— Прошу прощения, — едва слышно и пряча глаза, сказал Ледька.
— Пожалуйста! Я на вас не сержусь, — с вежливой улыбкой отозвалась девочка.
Ледька встал, отряхнулся. Отойдя немного, он погрозил кулаком и крикнул:
— Попадётесь мне в одиночку — голову сверну!
Но угроза побеждённого никого не испугала. Девочка всплеснула руками:
— Ой, какие вы все страшные! В крови, в пыли. Дайте я вас отряхну. Вам надо умыться. Если Даша узнает, тебе, Петя, будет…
Она хотела стряхнуть пыль с синих брюк брата, но Спартак небрежно отмахнулся.
— Всё это пустяки. Лучше я тебе представлю моих друзей. Только я сам ещё не знаю, как их зовут.
— Витька… Сёмка, — в один голос назвались друзья.
— Надо говорить: Витя, Сёма, — рассудительно сказала девочка. — Я Лена Соколова. — Она протянула руку сначала Витьке, потом Сёмке.
Затем наступила тягостная пауза. У Витьки было такое чувство, словно его выставили голым на обозрение публики. Он спрятал за спину красные большие руки и стал смотреть в небо. Сёмка пристально изучал грязный большой палец левой ноги. Обоим хотелось сказать что-нибудь умное, интересное. Лена чувствовала их смущение, и оно доставляло ей непонятное удовольствие.
— Вы любите цветы? — спросила она, улыбнувшись обоим поочередно.
— Э… какие цветы?.. — промямлил Сёмка. Кровь бросилась ему в лицо.
— Всякие, — сказала девочка.
— Если, конечно, пахнут, то, конечно… — охрипшим голосом отозвался Витька, мучительно краснея, и уже совсем не к месту добавил: — Уметь надо. — После этого он умоляюще взглянул на нового друга и просипел из последних сил: — Пошли, Спартак!
Девочка сделала большие глаза.
— Спартак? Это кто Спартак? Петя?
Она весело засмеялась, запрокинув голову. Сёмка смотрел на её яркие смеющиеся губы, на мягкий румянец щёк, на оживлённо сверкающие из-под длинных тёмных ресниц глаза и почувствовал, что ему хочется погладить девочку по лицу. Он покраснел ещё больше и грозно нахмурился.
— Спартак! Спартак! — продолжала потешаться девочка. — Да вы знаете, как его тётя Даша зовёт?
— Ленка, замолчи! — прикрикнул Спартак, сжимая кулаки.
— Поросёнок — вот как зовёт его тётя Даша!
Спартак бросился к девочке, рискуя навеки потерять репутацию защитника слабых и угнетённых. Сёмка и Витька спасли его от падения. Словно по команде, они заслонили Лену собою.
— Чего вы? — удивился Спартак, сразу остыв.
— Не надо с ней связываться, — потупившись, сказал Сёмка.
— Плюнь на неё, — подтвердил Витька.
— Ладно, я с ней дома поговорю. Пошли!
Они направились к бревну, стараясь не смотреть на девочку.
— Сёма, Витя, спасибо вам! — донеслось вслед. — Только отряхните Поросёнка, иначе ему влетит.
— До чего вредная девчонка, — сказал Спартак. — И ведь всё врёт, всё врёт…
Они уселись на бревне. Спартак достал платок, поплевал на него, вытер кровь с лица.
— А вы здорово меня выручили. Вы настоящие друзья! Этот пустырь теперь будет называться «Плато Кровавой Битвы».
— Ты сам хорошо дрался, — ответил Сёмка, чтобы не остаться в долгу. — Прямо, как взаправдашний Спартак.
— Ты смелый, — сказал Витька. — Жалко, не было тебя с нами.
И Витька рассказал о вчерашнем пожаре. Не обошлось, конечно, без ужасных подробностей, которые ребята придумывали на ходу. Сёмка показал место на шее, куда упала искра. Когда Спартак спросил, страшно ли было, он, не моргнув глазом, ответил «ни капельки» и тут же сам поверил в свою ложь. Спартак ещё раз внимательно осмотрел красное пятно на его шее и заявил, что Сёмка герой. Они рассказали и о дяде Васе, настоящем морском волке, храбром, мужественном и добром. Ещё они посвятили нового друга в свои мечты.