Декстер во мраке

— Им нужно наставление в жизни, — сказал он, — ведь они через многое прошли.

— О, об этом уж я позабочусь, — уверил его я и подумал, что вдаваться в детали излишне, поэтому добавил: — Они и сами жаждут, чтобы их наставили.

— Превосходно, — заключил священник. — Значит, они будут ходить в воскресную школу, верно?

Мне это показалось неприкрытой попыткой шантажа в целях обеспечения его потребительской корзины в будущем, но Рита отчаянно закивала и я смирился. Кроме того, я обоснованно считал, что, кто бы что ни говорил, Коди и Эстор обретут свой духовный комфорт где — нибудь в другом месте.

— Теперь что касается вас, — сказал он, откидываясь в своем кресле и потирая тыльную сторону одной руки ладонью другой. — В сегодняшнем мире отношения должны строиться на прочном фундаменте веры, — продолжил преподобный, выжидающе глядя на меня. — Декстер? Каковы ваши соображения?

В целом у меня имеются кое-какие соображения. Надо полагать, рано или поздно священник найдет способ закрутить все так, что дело окажется в его юрисдикции. Не знаю, насколько большой грех врать лицу духовного сана, но я желал, чтобы это собеседование закончилось побыстрее и обошлось малой кровью, а разве такое возможно, скажи я как на духу? Поэтому я отвертелся фразой: «Да, я верую, преподобный». В человеческую жадность и глупость и в вожделенный острый нож при лунном свете. Я верую в темный невидимый мир, леденящий душу смех из внутренней темноты и абсолютную остроту лезвия. О да, я верую, преподобный, и, больше того, убежден, что моя вера непоколебима, потому что столько раз сводил счеты с разными жизнями. Я живу ею.

Надо смотреть правде в глаза: убедить этого человека в правоте своей веры было бы трудно, но и попасть в ад за ложь священнику мне тоже не хотелось. Хотя если ад существует, то у меня броня в первых рядах. Поэтому я выразился в том духе, что вера чрезвычайно важна, и он остался доволен.

— Замечательно, да, — одобрил преподобный и украдкой бросил взгляд на часы. — Декстер, может быть, вы хотели бы узнать о нашей церкви побольше?

Хороший вопрос, но он застиг меня врасплох, потому что мне казалось, что на этом интервью от меня потребуется отвечать на вопросы, а не задавать их. Я был готов маневрировать еще час, но о чем спрашивать? Что они используют — виноградный сок или вино? А из чего сделана корзина для сбора пожертвований — из дерева или из металла? А танцы — это грех? Я просто не знал, о чем говорить. Но он, казалось, проявлял искренний интерес. Поэтому я улыбнулся преподобному Джиллсу и сказал:

— Вообще-то я хотел кое-что спросить. Что вы думаете об одержимости?

— Декстер! — Рита изобразила нервозную улыбку. — Это же нельзя…

Преподобный Джиллс поднял руку.

— Все в порядке, Рита, — сказал он. — По-моему, я понимаю, что Декстер имеет в виду. — Он откинулся в своем кресле и кивнул, оказывая мне любезность своей улыбкой знатока. — Давненько не захаживали в церковь, Декстер?

— Ну, в общем-то, да, — ответил я.

— Я думаю, вы найдете обновленную церковь, отвечающую нуждам современного мира. Главная истина — Бог любит нас — неизменна, — блаженно проговорил преподобный. — Хотя наше понимание этой истины порой меняется. — И тут он мне подмигнул: — Я полагаю, лучше согласиться, что демонам место на Хеллоуине, а не на воскресной службе.

Что же, какой-никакой, а все-таки ответ. Не ждать же в самом деле, что преподобный Джиллс достанет гримуар[40] и начнет произносить заклинания, однако, признаюсь, я остался разочарован.

— Ну, понятно, — сказал я.

— Есть еще вопросы? — спросил он с самодовольной улыбкой. — О церкви или по обряду?

— О нет, — отмахнулся я. — Все предельно ясно.

— Мы стараемся, чтобы так и было, — сказал он. — Пока Иисус во главе, все остальное встанет на свои места.

— Аминь! — воодушевленно воскликнул я.

Рита косо посмотрела на меня, но преподобный выглядел удовлетворенным.

— Ну что же, — сказал он, поднимаясь и протягивая руку, — тогда до двадцать четвертого июня. — Я тоже поднялся и пожал его руку. — Однако надеюсь увидеть вас здесь до бракосочетания, — продолжил преподобный Джиллс. — У нас по воскресеньям в десять утра проходит отличная современная служба. — Он снова подмигнул и пожал мою руку с двойным усердием. — Домой придете как раз к футбольному матчу.

— Это потрясающе, — оценил я, думая, как здорово, когда бизнес предвосхищает нужды клиентов.

Он уронил мою руку и схватил за руку Риту, а потом и вовсе обнял ее.

— Рита, — сказал он, — как же я рад за тебя!

— Спасибо. — Рита всхлипнула, уткнувшись ему в плечо. — Спасибо тебе, Декстер, — сказала она. Наверное, за компанию, но мне все равно приятно.

Глава 29

Впервые за долгое время я не мог дождаться, когда же доберусь до своего закутка. Не потому, что соскучился по кровавым пятнам, — мне не терпелось удостовериться в правильности идеи, которая озарила меня в кабинете преподобного Джиллса. Одержимость демонами. Все крутится вокруг этого. Я никогда не чувствовал себя одержимым, хотя Рита делает попытки заявить права на меня. Одержимость — хоть какое-то объяснение, кроме того, похожие случаи уже известны в истории, поэтому мне очень хотелось проверить это.

Первым делом я посмотрел автоответчик и электронную почту: сообщений нет, за исключением обычного уведомления нашего управления о необходимости поддержания чистоты в обеденной зоне. Никаких извинений от Деб.

Я сделал несколько осторожных звонков, выяснил, что она пытается поймать Курта Вагнера, и испытал облегчение, поскольку это означало, что она не подозревает меня.

Проблема решена, совесть чиста, и я стал искать ответ на вопрос о демонической одержимости. Видное место в этих исследованиях занял старый добрый царь Соломон. Ему, вероятно, было довольно уютное демонами, большинство из которых имели непроизносимые имена с несколькими буквами «з». И он распоряжался ими как слугами, связав их договором и вынуждая работать на постройке своего большого храма, что привело меня в состояние легкого шока, поскольку я всегда считал, что храм — хорошая вещь, и, безусловно, должны были существовать какие-то законы по поводу адекватного использования труда демонов. Я имею в виду, если мы потрясены, когда слышим о незаконном труде иммигрантов, собирающих апельсины, не следовало бы всем этим богобоязненным патриархам иметь некое постановление о запрете на демонов?

Но вот же — все черным по белому. Царь Соломон общался с ними вполне беззаботно, как их босс. Им не нравилось, что ими распоряжаются, но с Соломоном они мирились. Этот факт породил интересную мысль: а что, если кто-то другой может контролировать их и пытался поступить таким образом с Темным Пассажиром, который бежал от принудительного труда? Я сделал паузу и подумал.

Самая большая проблема этой теории в том, что в нее не вписывается подавляющее чувство смертельной опасности, которое захлестнуло меня с самого начала, даже когда Пассажир был еще на борту. Я легко могу понять нежелание делать работу по принуждению, но оно не имеет ничего общего со смертельным ужасом, который я ощутил.

Означает ли это, что Пассажир не демон? Означает ли это, что происходящее со мной всего лишь психоз? Параноидальные фантазии, вызванные жаждой крови и боязнью преследования?

И тем не менее принято считать, что в каждой мировой культуре на протяжении всей истории человечества в том или ином виде существовала идея одержимости. Я просто никак не мог присовокупить ее к своей проблеме. Я чувствовал, что нахожусь на правильном пути, но никакого прорыва у меня не получилось.

Неожиданно для себя я выяснил, что уже половина шестого, и сегодня более, чем когда-либо, мне хотелось бежать из офиса к дому с его сомнительной неприкосновенностью.

На следующий день я опять сидел в своем закутке, печатая отчет по очень скучному массовому убийству. Даже в Майами случаются обычные убийства, и это было как раз одно из них, точнее, три с половиной, потому что три тела находились в морге, а одно — в интенсивной терапии больницы «Джексон мемориал». Это была обычная разборка со стрельбой из проезжающего автомобиля в одном из районов города с низким уровнем цен на недвижимость. Я не видел смысла тратить много времени на нее, поскольку было много свидетелей, и все они согласились, что это деяние совершил некто по имени «ублюдок».

40

Книга, содержащая магические заклинания и рецепты.