Кожа саламандры

Заговор жрецов.. Если бы он не был направлен на интриги, насилие, мне бы, может, и хотелось, чтоб выбор Веледа перестал играть такую роль в жизни глав изначальных родов. Жаль только, что рождение братика с такими явными отклонениями, если, конечно, сущность метаморфа не переборет врождённые недостатки, свидетельствует о том, что колония ещё не достигла критического пика населения. Тогда случайный выбор пар, по велению чувств, а не по совместимости организмов, позволит природе самой искать наилучшие сочетания между физикой и магическими способностями.

-О чём ты так задумалась? Ты молчишь всё время, пока мы идём к твоему отцу и, честно говоря, меня это тревожит,- высказал свои сомнения Лами.

Наверное, его тоже беспокоят те же мысли, что и меня. Как могла, может немного сбивчиво, я объяснила ему о чём размышляла.

-А знаешь, о чём думал я, пока дожидался тебя? Я ведь не остался на постоялом дворе, а тоже ходил на площадь. Ты же не сомневалась, что я не пропущу ни одного события, которое так или иначе касается тебя? Всё, что ты говорила о народе саламандр, я, в общем, слышал от тебя и раньше, но в связи с заговором и с моими надеждами на наше общее счастье...

Он замолчал и посмотрел на меня. Я видела, он ждёт что я скажу и о своих надеждах. И я сказала.

-Надежды могут остаться только надеждами, если у нас не получится изменить существующее положение. Но, если бы я не хотела изменить его законным путём, то молилась бы на этот заговор.

-Вот и я думал о том же. Когда ты вспомнила о том, как боги дали магию первым представителям изначальных семей, чтоб помочь им выжить на этой земле, я подумал, что может быть Саот не случайно дал нам увидеть историю своих детей и детей Мундру. И подарки обоих богов не случайны. Может быть и вправду, нам дано вместе освободить от наказания племя саламандр. Они дети Чесмена. Их магия естественная и родная для этой земли. Может быть боги хотят смешать наши народы?

Долг для правителя важен. Но человек, стоящий у власти, тоже должен иметь право на чувства. Иметь право быть счастливым. А испытания, для достойных управлять государством, всегда можно найти. И законы Веледа не единственные, которые нужно соблюдать и поддерживать властителю, чтоб жизнь его народа не прекратилась, как у наших предшественников на Чесмене.

Люди прекрасно умеют сами сеять, строить и создавать нужные вещи. Для этого им не нужен король. Владыка нужен для того, чтоб соблюдать законы, которые помогут выжить рядом слабым и сильным. Люди становятся народом, когда перестаёт действовать "закон дубины". Считать, что все станут равными в возможностях и талантах - бред. Но людей делает людьми чувство альтруизма. Ты хочешь, чтоб твои любимые могли жить без страха, что тот, кто сильнее придёт и отберёт их жизнь, честь, имущество. Так что у правителя всегда будет достойная цель, к которой ему можно стремиться.

-Лами, я поставила бы королевскую печать под каждым твоим словом. Но пока и ты, и папа твердите только одно. В Ковене тебе будет безопаснее. Я понимаю, что мне нужно учиться. Но просто сидеть и прятаться до начала занятий не для меня. Может такая большая цель, станет доступной для меня, когда я стану настоящим обученным магом, но есть время для одной маленькой. Пока не начались занятия в Ковене..

-Что ты имеешь в виду?- Лами смотрел на моё просительное выражение лица точно с таким же видом, как отец.

-Если я попрошу тебя мне помочь, ты ведь не откажешь мне? Это для них всех я пытаюсь казаться великой воительницей, но.. я знаю, что без тебя я бы не справилась.

-Ты сделала всё сама, девочка. И ты очень сильная. Но я не понимаю, чего ты хочешь ещё?

-Сенот Вар..,- я просительно сложила руки на груди,- он тоже пошёл в Трясину за кожей саламандры. И не возвращается. А он у отца один.

-Сенот Вар, это тот мальчишка из Ковена? А ты не думаешь, что он связан с заговорщиками?

-Нет, Лами. Вар и его отец хотят побороться за власть, но, если бы они не хотели сделать это честно и законно, разве отпустил бы глава совета единственного сына в Трясину?

-И ты думаешь, что парень будет рад, если ты отберёшь у него его подвиг, его возможность стать королём по чести и по закону, как ты говоришь?

-Я понимаю. И Труми говорит то же самое. Но вдруг у него такая же ситуация как у меня? Если он там погибает один и у него нет такого спасителя, каким стал ты для меня? Мы не будем ему мешать. Но посмотрим, чтоб он живым вернулся домой. И всё.

-Всё, значит.. А что говорит твой папа по этому поводу?

-А мы ему не скажем. Лами, ну, пожалуйста..

И я снова сложила ладошки под подбородком.

-Любимое занятие женщины.. Подбирать всех приблудных шагенов, не глядя есть ли на них паразиты или заразные болезни. Не боишься, что он тяпнет тебя за протянутую руку? В Ковене он не показал особого благородства.

-Может я хочу это сделать не для него, а для себя.. Ты ведь поступаешь так же. Наверное, поэтому и лекарь. За это я тебя и люблю.

И, обхватив сидхе за шею, я потянулась к его губам. Он мягко обозначил поцелуй, а потом приподнял, обхватив руками, прижал изо всех сил и короткими нежными касаниями к векам, щекам, губам и волосам, опять закружил мне голову. Потом зарылся лицом в длинный чёрный мех на моей шее и отыскал ямочку у ключицы. Вдохнул с каким-то сладким всхлипом и поставил меня на землю..

Глава 30.

Папа не старался выглядеть домашним тираном. Он даже не устраивал ничего похожего на смотрины. Нам пришлось даже ждать в моей спальне довольно долго.

Лами оглядывал мою комнату, в которой было ещё настолько много девчачьего, с каким-то чувством неловкости. А, останавливаясь взглядом на принцессиной кроватке, от которой я была не в силах избавиться из-за отцовского помешательства на моей роли любимой папиной девочки, краснел так искренне, будто его заподозрили в пристрастии к этим самым маленьким девочкам.

Вторая комната вообще напоминала жилище маньяка. Потому, что там, вынуждено, соседствовали мягкие игрушки с различными видами доступного мне оружия. И, когда Труми, роняя в стороны меховой гарнизон, потащил к моим ногам практически собранный рюкзак, вид у сидхе был несколько ошалевший.

Подозревая, что половина веса моей поклажи будет состоять из солёной рыбки, я вывалила содержимое на стёганное шёлковое покрывальце с кисточками и начала торопливую инспекцию. Причём, чтоб не демонстрировать, и так сконфуженному, сидхе всяческие нательные мелочи, пришлось поменять это зрелище на демонстрацию моего тыла в весьма соблазнительной позе. Про то, какие мысли она вызывает у молодого и так весьма заинтересованного мужчины, я поняла, когда эмоции сидхе я, фактически, уже могла пощупать. Или, скорее, они меня.

Я дёрнулась и обернулась. Лами сглотнул и судорожно притянул к поясу плотную полётную куртку, которую снял в помещении. После холодного ветра, гнувшего кроны деревьев в лесу, в моей спальне было почти жарко. Наверное, потому лицо у сидхе горело лихорадочным румянцем.