Страница 96 из 99
Но зачем-то поднялась с кровати, вытирая распухшие, покрасневшие глаза. Дрожащими пальцами взялась за ближайшую футболку, аккуратно сложила, отнесла её в сумку. Я ведь хотела собираться, переезжать обратно к родителям. Сейчас нужно делать только самое простое, не требующее размышлений и дальнейших планов, без всякого смысла.
Собрать вещи.
Вернуться к родителям.
Остальное потом.
Запнувшись о сумку, с которой путешествовала по Дэатону, решила выбросить часть ненужных вещей и занять её одеждой Тэана. Хотелось забрать с собой всё, только не оставлять в этой квартире, чтобы хозяин или будущие постояльцы не выбросили их. Сберечь последнее, единственное напоминание, сохранившее в себе запах, излучавшее отблески величавой силы своего владельца.
Отвратительный средневековый плащ полетел на пол, за ним – и рубашка из грубой, жесткой ткани. Когда я потянула из сумки следующую рубашку, из неё что-то выскользнуло, заставив вздрогнуть от неожиданности. На пол с глухим стуком упала книга в коричневом переплете с золотистыми вставками. Надо же, мой трофей! Пройдясь взглядом по страницам раскрывшейся на середине книги, я потрясенно замерла на главе о способах связи с Высшими. Сердце пропустило удар.
Высшие… О, на этот раз мне не нужны никакие заклинания и никакие обращения! За мной наблюдают, меня ждут. Они всегда добиваются желаемого.
Подняв глаза к потолку, я вскочила на ноги и закричала, вкладывая в голос всю свою боль:
- Я согласна! Знаю, вы меня слышите. Я согласна стать Хранительницей Света!
Эпилог
Я стояла на балконе, сложив руки на каменном парапете, высотой едва достигавшем талии, и смотрела на сверкающие снегом гребни гор. Стороннему наблюдателю могло показаться, будто белый, небольшой балкон вырезан прямо в скале – настолько гармонично он вписывался в окружающий пейзаж. Мы когда-то ошиблись, думая, что зал со Священным Сосудом – весь храм Хранителя Света. Вход в пещеру, через который мы проникли в храм, находился с другой стороны горы, здесь же, вросший в камень, обнаружился самый настоящий дворец. Большие окна стеклянными глазами смотрели прямо из горных стен и таинственно поблескивали припорошенными снегом ресницами-козырьками.
Магия скрывала этот удивительный дворец от чужих взглядов, а потому никто не мог увидеть стройную, одинокую фигуру в длинном белом платье, стоявшую на продуваемом всеми ветрами балконе. Мне не было холодно, ведь изнутри меня согревал данный Высшими Свет. Я любила здесь стоять и проводила на балконе почти целые дни. Сила Хранителя позволяла чувствовать весь храм, а потому я могла узнать заранее, если б кто-то решил его посетить. Но никого не интересовал храм Первозданного Света, никто не приходил и не нарушал моего одиночества, позволяя делать всё, что пожелаю в свободное время, простиравшееся сквозь бесконечность. Хранители тоже были бессмертны и могли погибнуть только в бою за Первозданный Свет, или же отказавшись от должности, решив уйти на покой. Сила Хранителя давала многое. Я могла бы наблюдать за событиями других миров, взирать на жизнь людей и прочих существ, как земляне смотрят кино. Могла бы наблюдать за друзьями и теми, кто мне дорог, если б только захотела. Ограничений было немного. Я не имела права покидать Храм и не могла увидеть царство Первозданной Тьмы, даже мир Света открылся предо мной как на ладони!
Сколько было возможностей, однако я снова и снова выходила на этот балкон и стояла на нем, скользя равнодушным взглядом по извилистым горным хребтам, по острым вершинам. Солнце разливало яркий свет по снегу, покрывавшему всё вокруг, и маленькие ледяные кристаллики отзывались искристыми, ослепительными переливами. Холодный, бездушный свет нравился мне намного больше, чем тот, что горел в моей груди – чуждый, неуместный. Неужели Высшие так и не заметили того, как я перестала быть пригодной для роли Хранительницы Света, как повернулась в сторону Тьмы, устремившись к ней всей душой?
Холодный ветер проникал сквозь тонкую ткань платья, колючими поцелуями касался кожи, пускал штормовые волны вдоль широкого подола, бросал в лицо волосы, словно пытаясь побольнее хлестнуть по щекам. Я не мерзла, а потому не боялась этих яростных порывов, что осыпали меня ворохом снежинок. Порой казалось, будто очередной удар ветра наконец подхватит меня, поднимет в воздух, закружит в сумасшедшем танце и, показав упоительную свободу полета, наигравшись, безжалостно швырнет в пропасть к подножиям гор, на острые камни.
Иногда я ходила по коридорам храма, ощущая себя забытым, почти растворившимся в собственном одиночестве призраком. Гулкие шаги эхом отражались от каменных стен и разносились во все стороны по узким коридорам, пустым и холодным, как в замке изо льда. Я отстраненно проводила руками вдоль золотистых прожилок, рисовавших узоры на белом мраморе стен, ощущая пальцами лишь безупречную, бездушную гладкость. Я сливалась с храмом, с каждым днем всё больше перенимала его атмосферу, вбирала в себя красивую, бесчувственную пустоту. Просыпаясь по утрам в шикарной комнате, воистину достойной королевской особы, я подходила к зеркалу, отмечая, как глаза угасают, тускнеют, наполняясь обратной стороной света, ведь не зря при создании двух Первозданных элементов сама собой образовалась Пустота. А еда мне не требовалась, благодаря всё той же магии. Хранители не походят на людей и, наверное, ими не являются, постепенно превращаясь в нечто, близкое Первозданным элементам.
Я делала всё, чтобы усыпить бдительность Высших, чтобы они наконец успокоились и перестали наблюдать за каждым моим шагом. Конечно, разве интересно наблюдать за призраком, бесцельно слоняющимся по храму или часами неподвижно стоящим на балконе? И я дождалась. Дождалась того момента, когда смогла вздохнуть свободно, когда поняла, что Высшие больше не смотрят в мою сторону!
Покинув балкон, я поспешила вернуться в зал, где в центре колоннады висел изящный черный сосуд из гетита. Белые колонны, украшенные выпуклыми золотистыми узорами, словно оплетенные вьющимися растениями, поддерживали крышу в виде обыкновенной плиты с прямоугольными полосками фронтонов. Как будто храм в храме – его главное святилище, его сущность, его самоцель. Сосуд парил прямо в воздухе и отливал притягательным металлическим блеском, что в золотистом мерцании, исходившем от стен, выглядело поразительно и невероятно.
Однако я пришла не для того, чтобы полюбоваться этой красотой или прикоснуться к «божественному», наполняя себя духовным благоговением, и не проверить сохранность Первозданного Света я собралась. Встав неподалеку от колоннады, махнула рукой давно подсмотренным у аллиров жестом и создала сияющий светом портал. Через несколько секунд – видимо, на противоположном конце немного помедлили – в ослепительном ореоле появилась хрупкая черноволосая девушка с прищуренными голубыми глазами.
- Фу, какой он яркий! – недовольно воскликнула Лина, потирая веки.
- Да, свет – он такой, - хмыкнула я.
Вслед за Линой из портала вышел Стас, как ослепший вытянув руки и ощупывая перед собой воздух. Полюбовавшись мгновение на золотистый свет, окутывавший друзей, я махнула рукой, и арка, сжавшись в точку, стремительно исчезла. Стас сразу перестал изображать златоволосого слепца и с радостным воплем бросился меня обнимать. В свете портала его темно-русые волосы действительно приобрели удивительный золотистый цвет, сделав парня похожим на ангела, если только не знать о веселом и немного сумасшедшем характере. Ещё более причудливо, окутанная магией света, выглядела Лина, будто превратившаяся в призрачное, эфемерное создание. Впрочем, это хрупкое создание стиснуло меня в крепких объятиях даже сильнее Стаса.
- Ну как, готовы? – поинтересовалась я, когда друзья выпустили меня на свободу, позволяя сделать вдох в полную меру. – Не передумали?