Страница 3 из 10
Перселл решил, что и так достаточно выдал свой интерес к Салли Магуайр, и переменил тему.
- У Мерфи, видно, денег куры не клюют, - сказал он. - Вот бы он меня научил, как их зарабатывать.
- А он их не заработал, а заграбастал, хозяин.
Перселл улыбнулся:
- И в тюрьму не сел?
- Скажете тоже, хозяин. Он ведь патриот. В беспорядки, когда случалась нужда в деньгах, у патриотов за честь почиталось ограбить банк или почту подчистую. Без денег не повоюешь, а если кто и прикарманивал сотню-другую, чтобы охотнее рисковать жизнью, на это смотрели сквозь пальцы.
- Откуда тебе все это известно, Джозеф?
- Брат рассказывал. Он, почитай, всю работу делал, а Мерфи себе мошну набивал.
- Джозеф, а почему тебя называют Недоумком? - спросил Перселл, вскрывая письмо.
- А потому, что у меня не все дома, хозяин, - простодушно ответил Джозеф.
Письмо было от Лейси, он обращался к нему от имени комитета Гэльской лиги. Такие выжиги, как Мур, гласило письмо, нанесли куда больший урон ирландской музыке, нежели чужеземный гнет. Национальный идеал следует искать не в дублинских салонах прошлого века, подпавших под иностранное влияние, а в исконных песнях нашего народа, которые поются на его исконном языке. Официальная общеобразовательная программа налагает на Перселла определенные обязательства; не исключено, следовал далее намек, что им придется призвать его к порядку при посредстве отца Финнегана, члена правления школы. В письмо был вложен циркуляр с призывом прийти на собрание ведущих граждан города, имеющее целью изыскать способы повысить пенсии ветеранам ИРА, и просьбой оказать поддержку этому начинанию. Такая непоследовательность Перселла ничуть не удивила.
II
С тех пор как Салли Магуайр зачастила на спевки, Перселл еще больше увлекся хором. По его рыцарственным понятиям лишь чудовище способно поднять руку на женщину, поэтому все, что ему рассказывали о жизни Салли Магуайр, повергало его в ужас. Он надумал расспросить поподробнее самое Салли, и для этого поручил ей ведать нотами - так, решил он, будет проще всего познакомиться с ней поближе. Она охотно согласилась, не стала ни отнекиваться, ни ломаться и с этих пор, как он и сам заметил, все чаще занимала его мысли. Несмотря на ее вызывающе прямолинейную манеру держаться, в ней были и неуловимое очарование, и мягкость, что особенно привлекало Перселла. И хотя ему и в голову не приходило, что он может полюбить ее (он и вообще-то мало думал о любви), стоило ему поглядеть на ее темные волосы и бледное миловидное личико, как в нем пробуждалась нежность, дотоле неизведанная. Иногда он провожал ее, правда, не до самого дома. То, что отец ее поколачивал, она, как он выяснил, считала в порядке вещей.
- Да это все из-за мамаши, - призналась она, когда он как-то вечером стал допытываться, отчего у нее руки в синяках и отчего она пропускает спевки. - Завела волынку: что ни вечер, мол, тебя дома нет, все дела на меня спихнула, ну а он и услышь. Он у нас крутенек.
- И он вас ударил?
- Отлупцевал почем зря, - сказала она.
- Почему бы вашей матери с ним не поговорить?
- Еще чего - тогда он и ее отлупит, - простодушно возразила Салли.
- И часто это он?
- Не то чтобы очень. Он долго зла не держит, так что вскорости я опять могу ходить на спевки.
В одну из таких прогулок Перселл рассказал ей о том какие препоны чинит ему Гэльская лига, и о том, что решил придать их стихийным сборищам официальный характер. Они назначат комитет и будут именоваться "Балликонланским хором".
- В председатели комитета я собираюсь предложить Суини.
- Того, что в надзирателях служил?
- Он раньше играл в полицейском оркестре.
- Не по нутру мне полицейские, - не отступалась она.
- Зря вы сторонитесь Суини, - сказал Перселл. - Он этих Лейси и Мерфи тоже не слишком жалует. Меня больше беспокоит, что предпримет отец Финнеган.
- Будет вам палки в колеса совать.
- Это я знаю, только никак не пойму, что тут причиной.
- Им невмоготу, когда людям весело, - ответила она, единым махом разделавшись со всеми.
Перселл уже свыкся с таким нехитрым ходом мыслей. И не стал возражать Салли.
Когда они прощались, Салли сказала: - Народ у нас - хуже некуда. Наших хлебом не корми, дай только на чей-нибудь счет языки почесать.
- И на чей же счет они сейчас чешут языки? Насчет хора?
- Это само собой... И пусть бы их, а вот что они на ваш счет треплют...
- И что же на мой счет...
- А то, что вы часто домой меня провожаете.
- А-а... - только и нашелся он.
Поначалу отец Финнеган как будто приветствовал идею создать комитет.
- Рад, очень рад, что вы обратились ко мне, Перселл, - сказал он, предлагая ему сесть. - До меня доходили слухи о ваших стихийных сборищах...
- Надеюсь, не плохие, отец мой.
Сдержанная улыбка: - Увы, отнюдь не хорошие.
- Мне очень жаль.
Перселл объяснил цель своего визита, перечислил по именам членов комитета.
- Я надеялся, что вы обратитесь ко мне или к отцу Кин-нану с просьбой быть вашим председателем.
- Мне жаль, но хор уже выбрал комитет.
- Понимаю. Однако такие дела нельзя пускать на самотек. Я полагаю, вам известно, что в подобных случаях следует предварительно посоветоваться со мной.
- Нет, отец мой. - Еще не завершив фразы, Перселл понял, что кривит душой.
- Мне кажется, что вы не хотите советоваться с кем-либо из нас относительно кружка. Это что у вас - такая негласная политика - не советоваться с нами?
- Вовсе нет, отец мой. Кстати говоря, мы собирались в самом что ни на есть узком кругу и запросто. Именно потому, что наши спевки приняли такой размах, мы и решили назначить комитет.
Седые волосы отца Финнегана торчали колючим ежиком над его угрюмым лицом - с каждой минутой оно все сильнее темнело.
- Общепризнано, что любые начинания общественного характера не мыслятся без участия человека, способного обеспечить духовное руководство. Я преисполнился глубокой тревоги, узнав, что подобная мысль даже не приходила вам в голову.
- И впрямь, я совершенно упустил из виду, что и такое немудрящее общественное начинание, как хор, немыслимо без духовного руководства, отец мой.