Страница 31 из 54
Вот в последнее мне не очень верится. Я специально спрашивал маму и брата, что изменилось сейчас в Твери по сравнению с временем до моего рождения? Они добросовестно припомнили и сказали, что выросли цены и стало меньше опасно с точки зрения набегов эльфов. Конечно, брат теперь не молодой и холостой инженер, как тогда, а солидный отец семейства. Но ведь это изменение самого Валерия, а не жизни в городе! И шестнадцать лет назад кто-то говорил, глядя на себя в зеркало, что семейная жизнь — она хороша, но почему-то штаны становятся тесны в поясе. Думаю, что и сто лет назад так же говорили уже другие люди. Значит потеряться в новом мире отец не должен.
…Заклинание свернулось окончательно и образовало своего рода арку над отцом. Пузырь уже словно растворился, и отец хорошо виден. Лицо бледное, но он дышит! Неглубоко, но дышит! Жаль, что нельзя еще подойти, но уже скоро!
Как только заклинание разошлось, и была прервана подкачка Силы от артефакта (а я думал, что он в основном и сохранил жизнь отцу так долго), я стал осматривать отца. Ранений серьезных у него не было, только неглубокая резаная рана на предплечье. Видимо, его чем-то задели вскользь, пока не сработало вот это заклинание, и что интересно, за шестнадцать лет она не зажила полностью! Вот на каком невысоком уровне теплилась жизнь в нем! Но что при этом произойдет сейчас, когда заклинание спало, и все начнет работать в нормальном режиме? Не лопнет ли сосуд, не выдержав давление или что еще случиться? Эхма, а ведь ничего не поделаешь, будем работать, как есть. По системе Некрасова, так по его системе.
Сердце сейчас бьется медленно, но ровно, 30 ударов в минуту. Но это, наверное, уже уровень выхода из стазиса. Дыхание — тоже слабенькое. Пульс на руках есть. Кожа уже теплеет. Тонус мышц — пониженный. Ну, не диво — столько лет лежать-то. Суставы вроде работают. По моим впечатлениям, все пока на терпимом уровне, но я еще сейчас магически просканирую внутренние органы. Эх, как с этой ногой вставать… С той самой ногой и отдыхами из-за нее я сканированием занимался полчаса. Все работает, но равномерно угнетено. Я такое видел только у переболевших длительной лихорадкой, когда больные так истощаются, что вообще с трудом шевелятся и так обессилены, что крошки в постели воспринимаются ими как род пытки.
Я поделился результатом с Лео, он согласился, что ощущает то же самое. Его больше беспокоит, как будут работать почки у отца. Ну, будем считать, что они работали на самом минимальном режиме или даже как-то обходилось без них (хотя это неправильно), а вот сейчас у отца должно полноценно заработать сердце и оттого поднимется давление. Вот тогда и будет ясно, что у него с почками.
Мы сняли с отца все снаряжение и оружие, пристроили ему мочеприемник и позвали остальных. Я говорю «мы», но, честно говоря, я в это время не отделял себя от Лео, поэтому у меня все работы с отцом так и воспринимались, что мы вместе делали их. А кто конкретно что делал — да какая разница? Мы совместно поддерживали в отце жизнь и не собирались разделять: кто больше сделал, а кто меньше.
Для переноски уже была приготовлена специально перешитая плащ-палатка, к которой были приделаны лямки для переноски и петли под палки, чтоб превратить плащ-палатку в носилки. Пока нам будет нужно нести отца в узких местах и там, где надо часто поворачиваться, то мы понесем его на плечевых лямках. А когда уже будем двигаться по горе к машине, то вставим в петли деревяшки и так получатся обыкновенные носилки. Две палки для этого уже лежат возле лаза.
Но укус змеи слегка нарушил планы. Теперь я не помощник, а с трудом ковыляющий хромой участник. Меня и самого надо бы поддерживать. Но ничего, пойдем.
Впереди Лео, как разведка, потом двое с отцом, а замыкать буду я.
Поэтому несем не спеша до лаза наверх. А там будем работать чуть по другому.
Наверное, шли наверх целый час. Нога вообще словно получила еще пару лишних суставов, поэтому вертелась и крутилась, как хотела. А я удерживал равновесие и пытался еще и прикрывать шествие сзади. Отдыхали мы после каждого марша, и к концу подъема я уже был готов ползти. Но по ровному месту стало чуть полегче.
Еще я подвесил шарик света, чтоб Юрий с Алексеем не спотыкались в темноте. Так мы и добрались до пролома в потолке. Положили отца на пол и сели передохнуть. Мы с Лео снова приникли к нему — кажется, все пока так и идет, без опасных изменений.
А вот теперь должен быть цирковой трюк — как всем вылезти через дырку в потолке, с учетом того, что отец на носилках, а я вообще еле иду?
Ничего, все будет нормально.
— Юрий, Алексей! Лезьте наверх. Там примете отца, вытянете и положите рядом с отверстием. А потом уже и мне поможете.
Алексей с интересом посмотрел на меня, потом взял Лео на руки и подбросил к отверстию. Фамилиар приземлился на край, зацепился когтями, а дальше уже вылез наверх самостоятельно. Раз-два, и Алексей с Юрием уже наверху. А вот теперь займемся левитацией. По-моему, я выдал даже больше, чем у меня с левитацией получалось раньше. Завернутое в брезент тело отца медленно приподнялось и оказалось на уровне отверстия. Последнее, конечно, было чуть меньше, чем нужно, но наверху отца подхватили и вытянули.
— Положите его рядом пока! А теперь помогите мне!
Подтянуться я не смог, поэтому меня наверх буквально выволокли. А дальше я свалился на землю и немного полежал, пока Юрий и Алексей вставляли палки в будущие носилки.
Спустя минут десять наша процессия двинулась вдоль стены. Впереди Лео с задранным свечкой хвостом, потом Юрий с Алексеем, несущие отца, а сзади я с костылем. В этот момент обороняться мы не могли никак. Спасало нас только то, что мы шли по краю довольно высокой горы, и, как я уже говорил, свалить нас выстрелом откуда-то было нетривиальной задачей. Мне так сказали, и я тоже поверил в это. И позже не переспрашивал кого-то другого. Три моих спутника в походе были людьми надежными, и перепроверять я их совершенно не хотел. Раз так сказали — значит, так оно и есть.
В ворота отца заносить не стали, а просигналили Ивану, чтобы он подъехал к нам.
А дальше мы уложили отца в кузов машины, на специально захваченное сено. Я прикрепил ему к телу два лечебных амулета, а сам пристроился рядом. Испытание мне далось тяжело, но жаловаться грех. Без него я бы сидел и не знал, за что взяться. А еще завтра мне предстоит одно дело…
Но не буду спешить, мне еще сегодня заниматься отцом. Надеюсь, Лео поможет. У меня самого сил уже не так много, да и Силы изрядно потрачено. Истощения еще нет, но ощущение, что чего-то не хватает, уже появилось.
Машина медленно тронула с горы. Спешить некуда, будем тащиться со скоростью хромой старушки, но аккуратно. До заката еще далеко, и обед тоже прошел. А есть не хочется, но, впрочем, это ощущение преходящее. Почуял запах разогретой еды и вспоминаешь, что неплохо бы…
Вечер был отмечен большими хлопотами вокруг отца. Мы его слегка помыли (ну, насколько получилось в наших условиях), попробовали кормить. Пока давали только очень сладкий чай, в одну из порций которого капнули немного коньяку. По этому поводу был спор, но все же решили попробовать, поскольку все же так делается, чтоб «запустить желудок» после операции или отравления. Хуже от нашего эксперимента не стало.
Отец все еще был без сознания, хотя периодически шевелил рукой или ногой. Но так, слегка. Почки заработали, и весьма обильно, и крови в моче не было. Гора терзаний этим фактом была сброшена с плеч! Стулу быть еще рано, отец ведь еще ничего не съел, поэтому выходить еще нечему. Отеки отсутствовали, так что пока серьезных поводов для беспокойства не было. Мы после мытья пристроили к нему два лечебных амулета и еще один аккумулятор Силы, и эти изделия постоянно работали. Думаю, что на сутки их хватит, а дальше уже будет попроще. Лео с моими прогнозами был согласен, но беспокоился не меньше моего. Он пояснил свое волнение тем, что случай крайне редкий, поэтому может появиться нечто совершенно неожиданное. Оттого надо быть настороже.