Страница 74 из 80
Инспектор в раздумье немного помолчал, наконец ехидно улыбнулся.
- Говоришь пьешь часто и много?
- Беда! Ничего не могу с собой поделать, - развел руками мужик.
Тогда инспектор взял полулитровый половник, зачерпнул им из бидона и подал мужику:
- Пей!
- С утра? - поморщился мужик.
- Пей тебе говорят! Выпьешь - дело закрыто. Нет - поедешь в камеру.
...Проснулся мужик в больничной палате. Голова трещала. Язык - как дно птичьей клетки. А рядом - теща сидит.
- Оклемался, сучара?
Зять тут же все вспомнил и язвительно ответил:
- Это нужно ещё подумать, кто из нас сучара. Что со мной?
- Острое отравление. Но лучше бы ты умер. - вздохнула она, Похоронили бы как человека и все бы на тебя списали. А так, мне дело шьют. Незаконная торговля...
Мужик, как бы сочувствуя, скривил губы:
- И никак не отвертеться? Может быть, взятку дать?
- Пробовала уладить дело миром. Да инспектор на всех тещ в мире зуб имеет. Видать своя - в могилу сводит.
Мужик блаженно закрыл глаза...
1999 г.
РОДНЯ
Когда жена в сотый - а может быть и в двухсотый - отправилась в рейс, Валек запил горькую. Сильно запил. Так сильно, как никогда в жизни ещё не пил. Ну разве так жить можно: три года женаты, а семьи, можно сказать, так и не создали. Жена Нюрка работала проводницей на поездах дальнего следования. Три года как по расписанию: десять дней дома, а семнадцать в рейсе. Восемь суток езды до Владивостока, сутки стоянка и восемь обратно. Правда, так было, когда поезд без всяких опозданий и задержек следовал по маршруту. Но в последнее время, когда шахтеры и другие злостные забастовщики стали устраивать рейсовую войну, Нюрка порой больше трех недель в доме не появлялась. А Валька мужик здоровый, организм требует женской ласки, да и ребенком пришла пора обзаводиться. Но у Нюрки, видите ли, призвание - не матерью, а проводницей она с детства мечтала стать.
Рано утром Валька сходил в магазин, купил две "Столичной" и пять "Жигулевского". Уселся на кухне, включил телевизор и налил в стакан. По "ящику" объявили, что в Кузбассе шахтеры вновь устроили забастовку и перегородили железнодорожную магистраль. Когда теперь Нюрка вернется, сказать было сложно, и Валька выпил за то, чтобы все правительство отправили в отставку.
Теща, совсем ещё моложавая и даже симпатичная женщина лет сорока пяти в халате вышла на кухню. Она как никто другой понимала причину Валькиного запоя. Села за стол, бросила взгляд на бутылочную батарею и сочувственно вздохнула:
- Опять шахтеры выкобениваются?
- Опять, - ответил Валька и сорвал пробку с "Жигулевского".
Теща молча взяла с полки хрустальный стаканчик и поставила его рядом с Валькиным, граненым.
- Тогда и мне наливай.
Они выпили и Валькина душа, измученная водкой и тоской, разрыдалась.
- Ну разве так можно жить, тещенька? Я уж и сына не прошу, согласен на дочку. А у нас с Нюркой все не как у людей...
Теще стало совсем жалко Вальку и она тоже заплакала. Взяла его лохматую голову, привлекла к себе, стала гладить по волосам.
- Успокойся, Валя. Вот вернется Нюрка, и мы с тобой вместе на неё собак спустим.
Вальке было очень приятно прижиматься носом к тещиной груди. Он видел, как его слезы, лившиеся ручьем, стекали со щек на её загорелую кожу и проскальзывали в желобок между грудей, не утративших былой свежести и привлекательности. Он обхватил талию тещи двумя руками и ещё сильнее уткнулся носом в отворот халата.
- Теща, я хочу ребенка...
На другой день Валька с выпивкой завязал. Правда, по утру отправился в магазин и принес домой огромный букет гвоздик. Поставил в вазу на кухне и ушел на работу.
Нюрка вернулась через десять дней, на чем свет кляла шахтеров, правительство и президента за бардак, который творился в стране. "Все! гневалась она, - Это была моя последняя поездка. Завтра же пойду за расчетом". А через неделю, собрала свои дорожные сумки и снова отправилась во Владивосток, чмокнув мужа на прощание в щеку.
- Смотри мне здесь, с бабами не путайся, водку не пей, словом, будь паинькой и во всем слушайся маму.
- Катись быстрее на свой Тихий океан, - голосом, полным равнодушия, ответил Валька, - Как-нибудь без тебя разберемся.
Прошло два месяца, и однажды, вернувшись из поездки, Нюрка устало уселась на стул, приветливо посмотрела на мужа, потом на мать и, сделав загадочную паузу, выпалила:
- Все! Отъездилась. Подала заявление об уходе.
Теща с зятем, переглянувшись, молчали.
- Разве вы не рады? - встревожено спросила Нюрка и обратилась к мужу, - Ты же так хотел, чтобы я бросила эту работу.
Валька поднял глаза в потолок и ответил:
- А у нас будет ребенок.
Нюрка захохотала и похлопала себя по животу.
- Откуда? От Пушкина, что ли?
Валька перевел взгляд с потолка на тещу:
- У нее.
Дочь с недоверием, совсем не понимая, что происходит в этом доме, уставилась на мать.
- У тебя появился мужчина? И кто же он, мой новый папочка?
Вопрос повис в воздухе и в комнате воцарилось тягостное молчание.
- Я, - собравшись с духом, наконец, выдохнул Валька.
- Не-е-ет, - с глупой улыбкой протянула Нюрка, все ещё веря в то, что её разыгрывают, - Этого не может быть потому, что этого просто не может быть!
Теща встал со стула и направилась к выходу из комнаты. В дверях обернулась:
- Я что, не женщина? И кивнув в сторону Вальки, добавила, - А он разве не мужчина? Ты б ещё подольше по вагонам ошивалась... На твоего мужа я не претендую. Я ребенку - быть!
Хлопнула дверь и вышла.
...Валька с Нюркой не разошлись. Через год у них родилась двойняшки. Мальчики. Хотели разменять квартиру, чтобы теща жила отдельно с маленькой дочуркой. А потом решили не разъезжаться. Родня ведь - все свои. Отец, жены, матери, сестры, братья...
1998 г.
ГОЛОВА ЗЯТЯ ИВАНЫЧА
В конце концов теща окончательно допекла, и Иваныч понял, что с ней нужно бороться как с лютым врагом. Ему, как считал Иваныч, уже не двадцать, чтобы с ним обращались как со щенком. Он сорок с лишним лет прожил на этой грешной земле, и половину всей сознательной жизни терпел от тещи укоры да упреки. То это не так, то то не эдак...
Последняя стычка, которая переполнила терпение Иваныча, произошла вчера. Он у соседа заигрался в шахматы и совсем забыл включить на запись видеомагнитофон - по телевизору показывали очередную серию мексиканского сериала. Какого именно, Иваныч и сейчас бы не сказал. Все эти мыльные оперы выводили его из себя. Ему, как вчера, позавчера, как и месяц назад велено было лишь нажать в нужное время на кнопочку "видика" и записать кинофильм. Все. Вечером после работы "мамочка", которая исполняла почетные обязанности уборщицы в местном клубе, очень любила завалиться в кресло и заглянуть в мир полный роскоши, несчастной любви и скандалов. Но Иваныч заигрался в шахматы...