Страница 64 из 80
2000 г.
ПРЕМИЯ
Синюхин премию получил. В какие-то века на заводе уже премии раздавать стали!
Ощущение было такое, словно он не премию получил, а клад нашел. Забавно, да? Вышел утром из дома смурной, да ещё с женой перетявкался, а придет счастливый и одухотворенный. Вот, мол, тебе, ненаглядная, денежки принес.
Премию обмыли. А как же иначе? Ведь если не обмыть это дело следующий раз ни фига не получишь. Да и обмыли так, пустяк. По бутылке на брата.
И Синюхин с Игорьком, фрезеровщиком, домой поехали. По дороге говорили о человеческом счастье.
- Вот, - говорил Игорек, - Один мужик пошел на лыжах кататься. В красной куртке. А его колхозный племенной бык-производитель увидел. И погнался за ним. То есть не за ним, а за красной курткой. Лыжник сначала убегал, а потом понял, что догонит его животина. Сбросил лыжи-то и залез на высокий столетний дуб. Целый час там сидел, думал, что и сам дуба даст на этом дубе. Но хорошо, что быка колхозники искать стали. Когда производителя отогнали, лыжник с дерева стал спускаться и вдруг дупло увидел. Засунул в него руку и нащупал какой-то пакет. Вытащил и увидел несколько пачек с купюрами. Клад нашел. Правда все деньги были старого, советского образца...
- Наверное, от своей бабы прятал, - заметил Синюхин. - Получил премию и спрятал. В советские времена изобретателям и рационализаторам большие премии раздавали...
Они вышли из метро.
- Ну что, может, ещё по чекушечке пропустим и тогда уж по домам разбежимся? - предложил Игорек. - А то у меня такое чувство, как будто бы я совсем трезвый. Не добрал.
- Ну, а чего не пропустить! - согласился Синюхин, - благое дело. Премии-то не каждый год выдают.
Купили по бутылочке и по чебуреку. Зашли за коммерческие палатки. Отхлебнули.
- Ты-то своей сказал, что премию получил? - спросил Синюхин.
- Когда б я успел? Да и что говорить. Все равно ей все мало будет. Тыщу принесешь - мало. Две - мало. У меня какая-то баба ненасытная.
- Они деньги все любят. - Согласился Синюхин. Я вот про одного мужика в газете читал. Как он своей жене, тоже жадной до денег, целую тележку мелочи прикатил.
- Как так тележку? - не поверив словам приятеля, поднял брови Игорек.
- А вот так. Тоже получил на заводе премию, разменял её на мелкую монету, погрузил все на тележку и прикатил. На, говорит, забирай, а то тебе все мало!
- И что она?
- Двое суток считала. Там ведь мелочи шестьдесят килограммов было! По копейке, по две, по три. Это тоже случилось ещё в советские времена.
- Кто же ему сподобился столько наменять?
- Кассирша у него знакомая в магазине работала.
- Молодец, мужик, с юмором! - похвалил Игорек.
Они допили водку, положили пустые бутылочки в урну и распрощались. Игорек пошел на автобусную остановку, а Синюхин направился к продовольственной палатке. Решил жене и детям по шоколадке купить. Премия как никак.
Долго шарил глазами по витрине - резкость наводил. Наконец, выбрал. Жене огромную, по тридцать рублей, а детям по маленькой. По десятке каждая. Но мелких купюр в карманах больше не было, поэтому пришлось менять пятисотрублевку.
Продавец, совсем ещё молодой парнишка, долго отсчитывал сдачу. Все десятками.
- Десять двадцать, сорок, двести, четыреста пятьдесят!
Синюхин, хоть и был уже изрядно выпившим, но внимательно следил, как десятирублевые купюры складывались в стопочку. Затем забрал шоколадки, положил деньги во внутренний карман куртки и пошел домой.
Жена открыла.
- Где шляешься? Ужин давно остыл.
- А что на ужин?
- Картошка жареная. А что ты хотел, свининки? А заработал на мясо? стала распаляться жена.
- А вот и заработал. Премию нам дали! - сказал Синюхин и вытащил шоколадки. - Тебе - большая, а детям по маленькой.
Жена сменила гнев на милость, улыбнулась:
- И где ж твоя премия?
- В куртке, в кармане. - Ответил Синюхин и по стенке стал передвигаться к спальне.
Но он даже раздеться не успел, как перед ним снова замаячила мощная фигура жены.
- Это что ли премия?
- Ну! А что мало?
- И в каком веке ты её получил?
- Слушай, отстань. Я устал. Дареному коню в зубы не смотрят. Сколько дали - столько взяли. На свинину хватит. - Он сел на кровать, стал снимать носки.
- А в ухо тебе скалкой залепить? Пришел пьяный и ещё выкобенивается! Шутки шутить вздумал!
- Ты что наехала-то? - заплетающимся языком старался возмутиться Синюхин.
- Где ты эти деньги взял?
- В кассе получил. Отвали.
И Синюхин завалился на кровать.
Утром он проснулся от холода. Жены рядом не было. Зато по всей спальне были разбросаны деньги. Десятки. Советского образца, с портретом Ленина, которыми ему сдачу сдали. За шоколадки...
По дороге на работу, Синюхин, конечно, подошел к палатке. Но в ней была милая девушка.
- Какой ещё парень? - удивленно спросила она, - У нас парней не работает!
ЗАНАЧКА
Один мужик, в тайне от свой супруги, денежки собирал. Получит зарплату, поменяет часть на доллары, и спрячет. Жена-то мотом была, страшным. Копейка у неё в кошельке совсем не держалась. Вот и откладывал тот мужик деньги, вроде бы как на черный день.
Баксы прятал в подкладку пиджака старого костюма, который давно уже не одевал. Стыдно такой носить. А нового, увы, не было. Самому было неловко купить на сэкономленные деньги. Ведь жена сразу спросит: откуда?
Мужик этот, можно сказать, вообще святым человеком считался: не пил, не курил, налево не ходил, потому тратить деньги ему было совсем некуда. И заначка через пару лет стала вовсе не заначкой, а приличным накоплением.
Один лишь человек знал о тайнике - братишка меньшой и любимый. Знал и молчал как рыба. Он тоже невестку-мотку недолюбливал, но в семейные дела брата никогда не лез. У каждого своя жизнь, и каждый живет её по обстоятельствам.
И хоть не пил тот мужик и не курил, но в один грустный день взял да помер. Не с каждым инсультом врачи справляются.
Жена его не только не горевала, даже осерчала: денег в доме ни копейки, а он, видите ли, преставился. На что хоронить? Позвонила брату покойного, а он в зарубежной командировке оказался.
Словом, помощи ждать не откуда было, а предать тело земле время торопило. Вот и собрала она денег с миру по капельке. Заказала дешевый гроб, венок, обрядила покойника в тот самый старый костюм и свезла на кладбище. Даже на водку землекопам не дала.