Страница 2 из 10
- Ивве … Най сказал, что он не виноват … я верю ему. Возможно, его оправдают, если нанять хорошего защитника …
- У нас нет таких денег. Ты сама это прекрасно понимаешь. Сезон только начался. Мы все сбережения потратили на ремонт гостиниц. К тому же, не забывай, нам предстоит свадьба …
- Да, да. Ты, конечно, прав. Пола … ее свадьба … это очень важно. Но … мы могли бы взять ссуду … – робко и как-то заискивающе проговорила мама.
- Я уже подумал об этом. Нам не потянуть грабительские проценты, которые требует прохвост Лейф. Ты сама видела, что случается с теми, кто влезает к нему в долги. Мы можем потерять все, что имеем, и еще остаться у него в должниках.
Тяжелый вздох обоих родителей, и снова тишина. Пола все еще не могла двинуться с места. Неожиданные новости водопадом обрушились на нее, и она никак не могла осмыслить их. Ее свадьба? О чем это они? Если к ней сватались, то почему мама до сих пор ничего не сказала?
- Эта свадьба … – вновь заговорила госпожа Тимм, словно отвечая на мысли дочери, – ты уже решил, кому отдашь предпочтение?
- Признаться, Хильва, я очень удивлен, что к нам заявились сразу три свахи. Никогда не думал, что наша девочка вызовет интерес у местных мужчин. Но, я думаю, что господин Ньял будет ей хорошим мужем. Его дети уже выросли … у него неплохое дело … рестораторы всегда имеют хорошие шансы на стабильный доход. К тому же он самый молодой из всех претендентов. Мне нравится его прямота. Он не стал юлить как другие и сразу заявил, что ему нужно от Полы.
- Да, он очень сметлив, этот Ньял. Иметь жену, способную вести и бухгалтерию, и деловую переписку одновременно … очень экономно …
- Он тебе не нравится?
- Я его не знаю, но меня настораживает эта его прямота … ни слова о чувствах. Словно мы отдаем нашу девочку в долговое рабство, причем со значительной приплатой. Он не собирается больше иметь детей – у него они уже есть. А как же Пола? К тому же, случись с ним беда, – она останется без гроша. Все перейдет его сыновьям, а что останется ей?
- Да, таковы здешние законы. Но Пер и Рагнар еще хуже: первый калека да еще и моряк, который всю жизнь провел в море и не умеет вести дела на суше. Он грубый пьяница. Нищ и гол, как корабельная крыса. Второй – совсем стар, ужасный зануда и скряга, каких мир не видывал …
Пола на цыпочках прошла к дивану и без сил опустилась на него. Значит, приходили свахи … Родители уже все решили … и теперь у нее нет выбора, как только подчиниться их воле …
Пола, конечно, понимала, что не похожа на южных красавиц. Но до сего момента это ей совершенно не мешало, скорее наоборот. Она, если честно, не горела желанием выскочить за какого-нибудь прижимистого и вечно брюзжащего содержателя гостиного двора или за моряка, которого по полгода не бывает дома. Она предпочла бы выйти за человека, подходящего ей по возрасту, умеющего ценить ум и душевную, а не внешнюю красоту.
- Но мы могли бы, по крайней мере, поговорить с ней насчет отсрочки свадьбы и денег. Она достаточно взрослая и самостоятельная …
- Хильва, если бы она не вернулась домой … – почти простонал отец, – устроилась где-нибудь самостоятельно. Тогда я имел бы право потратить деньги, которые мы собрали для ее приданого. Но она вернулась. Теперь я отвечаю за ее судьбу и не могу распоряжаться этими деньгами, а она должна подчиниться моей воле.
Родители снова замолчали, а Пола застыла от внезапной мысли: вот он – выход из сложившегося положения! Она уедет. Немедленно. Тайком, чтобы у отца не было возможности проявить родительскую волю, ведь он обязан устроить ее судьбу. Таким образом она сможет избежать незавидного замужества и спасти брата. Она отправится к Наю и выкупит его. А если это будет невозможно, то наймет лучшего защитника. Денег, скопленных для нее родителями, должно хватить…
Еще пара минут напряженных раздумий, и окончательное решение принято. Пола поднялась и направилась в кухню.
- Доброе утро, – бодро поздоровалась девушка с родителями, самым беззаботным голосом, на который была сейчас способна, но потом, словно только что заметила расстройство на их лицах, обеспокоенно спросила: – Мама, что-то случилось?
Мать судорожно всхлипнула и кивнула, прижимая к покрасневшим глазам платочек:
- У Ная неприятности.
- Какие неприятности? – Пола присела напротив матери.
- Он позвонил рано утром, – сказал отец глухим хриплым голосом, и Пола поняла, чего ему стоит сохранять внешнее спокойствие, – сказал, что его беспричинно обвиняют в убийстве человека, с которым он поссорился. Говорит: его оклеветали.
- Где это случилось?
- В Нэнте.
- Это же Центр! На самой границе с Севером!
- В том-то и дело. Там никто не станет слушать чужака. Свалят на него все, какие только можно преступления из чистого злорадства.
- А что он еще говорил?
- Сказал, что у него всего несколько дней до передачи дела в суд, – опять всхлипнула мама. – Но они уже там все решили и не собираются его отпускать. Сегодня первый день. Через два дня его отправят в центральную тюрьму, потом суд и каторга …
- Чем мы можем помочь?
- Нужны деньги. Много. Выкупить его мы не можем – за убийство выкуп не принимают. Только каторга. Но мы могли бы нанять защитника, который разберется во всем. Только у нас нет таких средств.
- Отец, отдай ему мои деньги …
Пола закинула удочку: вдруг отец все же согласится.
- Нет! Никогда! Я не допущу, чтобы ты осталась старой девой. Я не вынесу еще и этого позора. И даже не заговаривай об этом.
- Хорошо, хорошо, ты только не нервничай, – тут же пошла на попятную Пола.
- Най – мужчина. Он выдержит. А мы будем его ждать. Соберем денег и постараемся облегчить его участь. Это все, что мы можем для него сделать, – отец тяжело поднялся из-за стола и, сгорбившись, медленно побрел из кухни.
После завтрака Пола немедленно принялась приводить свой план в действие. Она не хотела привлекать к себе внимания, поэтому ушла в самый отдаленный уголок сада, позвонила в кассу аэродрома и узнала расписание авиарейсов в столицу страны – Катан. Забронировала билет на тринадцать часов.
Потом незаметно собрала небольшую сумку с вещами, вынесла ее в сад и спрятала в кустах. Сев у окна, Пола взяла лист и ручку. Она не посмела бы уехать, не попросив у родителей прощения и не объяснив им все, что задумала.
«Папа, мамочка, я вас очень люблю, поэтому не хочу, чтобы сейчас, когда беда постучала в нашу дверь, вы стояли перед столь ужасным выбором, как решить, кто из детей вам дороже. Я уже совершеннолетняя, поэтому могу сама распоряжаться своей судьбой и жизнью.
Спасибо вам за все. Вы самые замечательные мама с папой, каких только можно пожелать. Вы дали нам с Наем, все, что могут дать заботливые и любящие родители, и сейчас настало время переложить часть ваших забот на наши плечи.
Я уезжаю, чтобы помочь Наю. Не знаю, чем это закончится, но уверяю вас: я сделаю все, что только смогу, чтобы выручить его из беды.
Не сожалейте о том, что я не выйду замуж за господина Ньяла. (Простите, я подслушала ваш разговор). Возможно, это даже к лучшему, ведь меня никогда не прельщала мысль выйти за старика и стать мачехой детям, которые гораздо старше меня.
Еще прошу прощения за то, что уезжаю, не попрощавшись. Ведь тогда наши споры могли затянуться не на один день, а необходимо торопиться. Папа, я без спросу взяла деньги из своего приданого – это для Ная. Не сердись, сейчас это лучшее решение, и ты это знаешь.
Прощайте. Люблю вас и тысячу раз целую ваши руки. Пола».
Улучив момент, когда родители были заняты, она пробралась в кабинет отца. Государственные банки в их стране появились не так давно, всего-то пару десятков лет, и недоверчивое население не торопилось нести туда свои трудовые накопления. «Лучше занять деньги под проценты проверенным людям, чем доверить их лентяям-толстосумам, наживающимся на вкладах простого люда», – так рассуждали добропорядочные граждане и хранили свои сбережения в домашних сейфах.