Тайная жемчужина

– Я пришел к такому же убеждению, – сказал его светлость. – Что касается меня, то я вывел бы этого человека на чистую воду, но боюсь, что это не вполне в интересах мисс Брэдшоу.

Преподобный Бут посмотрел на него испытующим взглядом.

– Мисс Брэдшоу не следует оставаться здесь, – сказал его светлость, – хотя я уверен, что ей больше не грозит опасность со стороны ее кузена. Но я не считаю, что леди ее положения может вернуться в мой дом в качестве гувернантки моей дочери. Я постараюсь разыскать Брэдшоу и убедить его выделить ей необходимое содержание, пока она не достигнет двадцати пяти лет. Если это не получится, я постараюсь найти ей пожилую леди в качестве компаньонки.

И снова этот взгляд, заглядывающий ему в душу.

– Мне кажется, что вы сделали гораздо больше, чем должен сделать наниматель по отношению к тем, кто от него зависит, – сказал преподобный Бут. – Изабелле повезло.

Но теперь она снова среди друзей. Мы с сестрой уже обсуждали ее планы на будущее. Теперь, когда мы знаем, что ее не отдадут под суд, она вольна сама распоряжаться своей судьбой.

И один из этих планов предусматривает женитьбу священника на Флер, подумал его светлость. Возможно, и она хочет того же, но в таком случае ей придется как-то объяснить некоторые события, которые произошли с ней во время пребывания в Лондоне. Может быть, этот брак – лучшее, что может произойти в ее жизни. Она собиралась раньше выйти за него замуж, но смерть слуги Броклхерста все изменила. Возможно, она любит его, и он тоже хорошо относится к ней.

Однако герцог вовсе не был уверен, что ему понравился этот Дэниел Бут.

И все же ему придется уехать. У него нет более причин оставаться здесь, тем более, что ее друзья собираются помочь Флер устроиться где-то вне Герон-Хауса. Ему оставалось только дождаться се появления, попрощаться и отправиться в обратный путь.

Он вернется в Уиллоуби менее чем через неделю после своего отъезда. Снова увидит Памелу. Возможно, к тому моменту Томас уже уедет, и он появится как раз вовремя, чтобы поддержать Сибиллу, страдающую от разлуки. Хотя, конечно, она не пойдет на сближение с ним.

Он вернется домой и постарается обо всем забыть. И надо сделать это как можно скорее. Зачем откладывать?

Он принял приглашение на ленч, и там снова рассказал всю историю молчаливой Флер и говорливой Мириам. Но Флер не выглядела радостной, как этого можно было ожидать. Конечно, груз испытаний последних месяцев только что свалился с ее плеч, и она все еще не могла привыкнуть к мысли, что все плохое позади, что она свободна от всех подозрений. Шрамы в ее душе останутся надолго.

Он встретился с Флер взглядом и увидел в ее глазах застывшее сомнение и боль. Ему захотелось протянуть ей руку, спросить, что он может для нее сделать.

Но он больше не мог помочь ей. Риджуэй потупился.

Когда она обдумает события последних месяцев, то может прийти к выводу, что он – тот человек, который доставил ей наибольшую боль. А что, если эта мысль уже приходила ей в голову?..

Он должен уехать немедленно, едва закончится ленч.

– Так, значит, вы согласны жить в коттедже мисс Гален, Изабелла? – спросила Мириам Бут. – И помогать мне в школе, как мы раньше намеревались? Это было бы чудесно, не так ли? Но это только до тех пор, пока не устроится все остальное. Возможно, мы сумеем убедить теперь лорда Броклхерста, и он даст согласие… – Она улыбнулась. – Ну, хотя бы перестанет вести себя как тиран.

– Мне надо подумать, Мириам, – ответила Флер. – Да, мне кажется, это хорошая идея. Мне всегда нравился коттедж мисс Гален.

– Ты не находишь, что Изабелле сейчас трудно собраться с мыслями, Мириам? – заметил преподобный Бут. – Ей нужно время, чтобы обдумать свое будущее. А мне надо вернуться в деревню. Сейчас у меня время посещения больных.

Ты пойдешь со мной?

Мириам отодвинула свой стул и поднялась.

– Да, – сказала она. – Если только вы не хотите, чтобы я осталась с вами, Изабелла.

Флер покачала головой и улыбнулась.

Преподобный Бут тоже встал из-за стола и вопросительно посмотрел на герцога.

– Я отправлюсь домой днем, – сказал его светлость. – Не согласитесь ли прежде пройтись по саду, мисс Брэдшоу?

– Да, – ответила она, не взглянув на него.

Преподобный Бут внимательно посмотрел на обоих, и герцог понял, что этот человек совсем ему не нравится.

– Как хорошо, что вы приехали, – сказала Флер, – и сделали то, что сделали. Благодарю вас, ваша светлость.

Они шли рядом по саду, не касаясь друг друга, и видели, как преподобный Бут и Мириам отъезжают в деревню.

– А вы несчастливы, – сказал он. – Почему?

– Да нет, я счастлива, – возразила она. – Может ли быть иначе? Несколько месяцев я жила в страхе, что рано или поздно меня повесят. Это не совсем приятная перспектива. А вчера я вернулась сюда и увидела, что все смотрят на меня как на убийцу и воровку. Надо было как-то восстановить мое доброе имя.

– Да, это так. – Некоторое время он молча шел рядом. – И что теперь?

Она долго не отвечала ему.

– Я приехала сюда, чтобы разобраться, что же произошло тогда, – вымолвила она наконец, – или получить какие-то доказательства моей невиновности. Похоже, что мне теперь уже не нужны эти доказательства. Но осталось так много вопросов, на которые нет ответа. Я буквально уперлась в каменную стену.

– Объясните мне, – попросил он.

– Моя горничная уехала на другое место службы. Она была среди тех, кто обнаружил драгоценности в моем багаже. Я хотела бы знать, где их нашли. Были ли они тщательно спрятаны или лежали сверху? Если бы я была воровкой, то с моей стороны глупо было бы класть их в саквояж сверху, не так ли?

– А был ли ваш саквояж заперт?

– Нет, конечно, нет, – сказала она. – Я ведь собиралась просто переехать в дом священника.

– И он был оставлен в брошенной без надзора двуколке возле дома?

– Да. Конечно, да. Я поступила бы очень глупо, если бы оставила такие дорогие вещи на улице. Я бы скрыла их каким-то образом или спрятала на себе. Но я даже не знаю, что там было, какой формы, размера эти вещи. Но так или иначе, Энни уехала, и мне некого спросить.

– Это плохо, – сказал он. – Но я найду ее, если это так важно для вас.

– Мистер Хаутон? – спросила она, слабо улыбнувшись. – Нет, даже не это моя главная забота. Очень плохо, что я не могу найти Хобсона.

– Этого слугу? Разве он не покоится на церковном дворе на глубине шести футов?

– Его тело отправили на родину, чтобы похоронить там.

Но никто не знает, где это. Конюх, который сопровождал гроб, сейчас в Йоркшире, а кучер, который был тогда с Мэтью, все еще находится с ним. Это был Ярдли, он помогал Мэтью положить тело в гроб и доставить его на место… Мне очень важно увидеть могилу Хобсона, – продолжала она. – Я не убийца, но все же это я явилась причиной его смерти. Если бы со мной не случилась истерика и я не оттолкнула бы его, он не упал бы и остался жив. Это я убила его. Так говорит моя совесть. Как мне жить с этим? Я хочу во всем разобраться…

– А вы не можете сбросить это бремя со своих плеч, признав: тот человек сам во всем виноват, и ваш кузен тоже несет за это ответственность? Вы же можете убедить себя, что вашей вины тут нет.

– Да, – сказала она. – Разумом я это понимаю. Но воспоминание о том, что я его толкнула, а он упал и умер, всегда преследует меня. Я понимаю, что это глупо. Но я не хочу задерживать вас, ваша светлость. Воспользуйтесь дневным светом для вашей поездки.

– Но ведь должен же быть человек, знающий, откуда родом Хобсон? У него были друзья среди слуг? Или в деревне?

– Не знаю, я этого не знаю.

– Мы должны выяснить это. Я попытаюсь использовать своего секретаря и выяснить все необходимое. Я спрошу людей в деревне. А вы не поговорите еще раз со слугами?

– Я уже говорила почти со всеми. Они ничего не знают; кроме того, надо помнить, что они – слуги Мэтью, а не мои.