Папарацци

И я протянула Ирке заветные пятьдесят рублей – все, что удалось скопить за две недели. Ирка взяла деньги и отправилась к бару своей танцующей походкой. Я стала осматриваться. Зал был не очень большой, но уютный, в отделке превалировали персиковые и розовые тона, свет был слегка притушен, звучала тихая музыка. Небольшой оркестр располагался в дальнем от нашего столика углу зала, на невысокой эстраде. В ресторане хорошо работала вентиляция, поэтому душно и жарко не было.

Из бара возвращалась Ирка в своей обычной манере, сильно покачивая при ходьбе бедрами. Почему-то именно сегодня эта ее походка меня раздражала. Еще больше вывела меня из себя закупленная в баре выпивка: Ирка несла две высокие банки пива «Хольстен» и здоровенный пакет чипсов. Ну, это уж слишком!

– Ты что, в пивнушку завалилась, что ли? – накинулась я на нее ожесточенным шепотом. – Не могла пару дешевых коктейлей заказать?

– Всех твоих денег на один коктейль бы и хватило, мы что, его по очереди пить будем? – огрызнулась Ирка.

– Ну хотя бы заказала баночный джин с тоником. Почему именно пиво с чипсами?

– А я люблю пиво и чипсы, – отрезала Ирка, вскрывая банку «Хольстена». – И вообще кончай на меня наезжать. Мало мне того, что нас из-за тебя в путаны записали!

– Почему это из-за меня? – удивилась я.

– А чья это идея – припереться в ресторан? И кто согласился с условиями этого очкарика платить стольник за клиента?

– А ты бы еще в купальнике явилась, нас бы на самом входе сняли.

– А что, как ты, что ли, секретаршей здесь выглядеть? Белая блузка, черная юбка – верх элегантности.

– Тебя, дура, послушалась. Надо было идти в футболке и джинсах.

– Как деревня, – резюмировала Ирка. Она закинула голову и положила в рот приличную горстку чипсов. Несколько секунд она хрустела ими во рту, затем отхлебнула большой глоток пива из банки.

Я тяжело вздохнула и мельком посмотрела на часы. Было без десяти семь. Все время, пока мы находились в ресторане, я не переставала следить за входящими посетителями. Почти сразу после нас в зал вошли двое солидных мужчин лет сорока пяти – пятидесяти. Они заняли один из пустующих столиков и сделали заказ, из которого сразу принесли водку и салаты. Чуть позже их стол был уставлен большим количеством аппетитных блюд, которые они, уже разогретые водкой, стали активно и методично поглощать. Эти, похоже, пришли в ресторан плотно и со вкусом поесть под тихую приятную музыку, подальше от изрядно доставшего их семейного счастья.

После них появилась группа молодых людей – два парня и две девушки. Они почему-то уселись на высокие табуретки у стойки бара и заказали коктейли и мороженое. Все четверо весело смеялись и вели себя раскованно. Вечер у них только начинался, когда, где и чем он закончится, никто не предполагал.

Пришла также пожилая пара, занявшая один из заказанных столиков, недалеко от нас. Эти ели мало, больше танцевали, не пропуская ни одной медленной мелодии. Видимо, за этим занятием их посещали приятные воспоминания. Оба улыбались, бережно поддерживая друг друга.

По мере приближения часа «Х», мое нервное напряжение возрастало. Я ждала какого-то подвоха, какой-то неожиданности, к которой не была готова. Чем больше я думала о своем плане, тем отчетливее понимала все его несовершенство. Ирка невозмутимо дула пиво и хрустела чипсами. Около семи появилась ресторанная певица – дама бальзаковского возраста в сверкающем блестками платье, взгромоздилась на эстраду и, поздоровавшись с жующими посетителями, запела противным тоненьким голоском какую-то молодежную песенку.

Я посмотрела на часы – было ровно семь вечера. Похоже, никто и не думал являться на назначенную встречу. Не знаю почему, но мне вдруг страшно захотелось домой. Вот так просто взять и сбежать отсюда, послав к чертовой бабушке все эти затеянные мною игры с фотографиями. Я покосилась на входную дверь и в следующую секунду поняла: поздно! Поздно, потому что игра началась, и началась она самым неожиданным для меня образом. Предчувствие меня не обмануло. В дверях ресторана стояли двое крепких, молодых людей. С первого же взгляда я опознала в них тех двух преследователей Канарейкина, которые пронеслись в пятницу вечером мимо меня. Про себя я окрестила их «длинный плащ» и «кожаная куртка», правда, сейчас они были одеты совсем иначе: оба в легких парусиновых брюках и рубашках с короткими рукавами. «Длинный плащ» держал в руках светлый пиджак. Они стояли в дверях как в дозоре, ощупывая пристальным взглядом зал ресторана. Постояв так не больше минуты, «длинный плащ» и «кожаная куртка» не спеша двинулись к стойке бара, где с их появлением стало тесно. Все это время я старалась не встречаться с ними взглядом, чтобы не привлекать к себе их внимания, и лихорадочно соображала, как мне поступить дальше.

Итак, что мы имеем? Время восьмой час, а ни Борисевич, ни тем более Канарейкин в ресторане не появились. Вместо них появились двое знакомых мне громил и заняли позицию у стойки бара, откуда хорошо просматривался весь зал. Судя по всему, пришли они именно затем, чтобы вычислить среди присутствующих в зале молодых девушек меня. Эта отчаянная попытка свидетельствовала о том, что Канарейкина у них в заложниках нет – или скорее всего уже нет. Вывод же из всего этого был один – пора сматываться. Я уже собиралась сообщить об этом Ирке, но тут произошла еще одна неожиданность, которой, впрочем, рано или поздно надо было ожидать.

Один из двух пятидесятилетних обжор, явившихся в ресторан следом за нами, выкушав всю принесенную ему еду и водку, решил перейти к другим удовольствиям. Он вытер губы салфеткой и направился к нашему с Иркой столику, по пути тихонько рыгая и вперившись масленым взглядом в голую Иркину спину, словно кот, наблюдающий, как хозяйка переливает сметану.

– Здрасьте, – поздоровался мужик, остановившись рядом с нашим столиком.

Мы что-то пробормотали в ответ.

– Девушка, – обратился он к Ирке, глядя при этом на ее коленки, – можно вас пригласить потанцевать?

Ирка закинула в рот последние чипсы и, пережевывая их, спросила:

– А пивом потом угостишь, папочка?

– С удовольствием, – ответил он, и его красное от съеденного и выпитого лицо расплылось в широкой улыбке.

Ирка вытерла салфеткой руки, поднялась и, дожевывая на ходу чипсы, деловито прижалась к внушительному пузу своего кавалера. Они медленно – так как подпитие кавалера не позволяло развить темп – стали удаляться в танце от моего столика. Похоже, Ирка засиделась и ей стало скучно. Моя подружка была в своем репертуаре: морочить голову мужикам – что еще она могла придумать для развлечения?

Все произошло так неожиданно и быстро, что я слегка растерялась и не успела сообщить Ирке, что надо срочно делать ноги. В следующую секунду я бросила взгляд на двух громил у стойки бара и замерла от ужаса. Тот, которого я про себя называла именем «длинный плащ», нахмурившись, смотрел прямо на меня. Весь его облик говорил об усиленной мозговой деятельности по извлечению из глубин подсознания информации, связанной с моей внешностью. Наконец, судя по разгладившемуся лбу, сей тяжелый для него процесс закончился, и, похоже, ничего хорошего это мне не сулило. Он повернулся к своему спутнику и ткнул того в бок, привлекая таким образом его внимание. После этого он что-то сказал ему и кивнул в мою сторону. Они поставили стаканы с выпивкой на стойку бара и не спеша двинулись к моему столику.

Разведчики называют подобную ситуацию «провалом». Спастись можно было только скорейшим, безоглядным бегством. Я встала, схватила сумку и быстрым шагом направилась к выходу из зала. Заметив мой маневр, преследователи тоже ускорили шаг. Уже у самых дверей из зала я встретила недоумевающий взгляд Ирки, но объяснять было некогда. Скорей к выходу!

Я не сделала и трех шагов, как из моей груди вырвался непроизвольный стон отчаяния. Прямо передо мной, преграждая мне путь, стоял официант – тот самый, в очках и с красной бабочкой на шее. Я с разбегу чуть не налетела на него.