Вместо смерти

Василий Павлович ничего не сказал, он думал, что у них с Верой осталось по одной таблетке, и потому выбора нет. Вера думала о том же:

- Андерсен не оставил нам таблеток. И потому завтра к вечеру мы пожнем плоды своих болезней. Врозь или в обнимку в одном окопе.

- Андерсену можно позвонить. Ему или в его контору, - пробормотал Василий Павлович, не веря, что они получат таблетки. Не получат, потому что время таблеток прошло.

- Я тоже думаю, что он их не оставил, потому что время их прошло, и пришло другое время.

- Настало время, ради которого мы сюда прибыли?

- Да. И это хорошо, потому что лучше нам с тобой уже не будет. Ведь мы на вершине счастья? – тронула его руку Вера.

- Я думаю, знать этого нельзя…

- Это ты теоретически выражаешься. А в нашем положении нам лучше уже не будет.

- Я не смогу заснуть. Я не смогу утром идти на дело, зная, что днем или вечером ты будешь…

- Ты сможешь заснуть. Я постараюсь. Где там твой виски?

19.

На следующий день они проснулись, позавтракали, не говоря друг другу ни слова, поцеловавшись на дорогу, пошли на передовую, поближе к противнику. На передовой нашли воронку, разложились и стали жать. Черные появились через полтора часа и были рассеяны плотным огнем. Потом над воронкой пролетел вертолет, в нем они увидели Андерсена, тот помахал им рукой.

- Я думала, он букетик мне сбросит, а тебе упаковку пива, - посмеялась Вера.

Через час они увидели автомобиль, несшийся к ним на большой скорости.

- Все! – сказала Вера. - Смертник. Постреляем или обнимемся?

- Нам его не достать. Давай лучше обниматься, - сказал Василий Павлович и потянулся к Вере.

Раньше они думали, что взрыв, уносящий на тот свет черного цвета, но их смерть оказалась белой.

- Мы же спим, это сон, - подумали они одновременно, - это сон умирает.

20.

Проснулись они на борту ТУ-154 министерства обороны – их разбудила пожилая стюардесса, подававшая завтрак.

- Куда летим? - спросил ее Василий Павлович.

- В Сочи, - без тени улыбки ответила стюардесса, которой давно надоели плоские шутки пассажиров. – Приземляемся в 12-30.

- Можно я тебя потрогаю? - спросила Вера Василий Павлович, когда стюардесса укатила свой буфет на колесах.

- Давай друг друга потрогаем, - ответил он. – Мне тоже очень хочется.

Через минуту он сказал ей:

- А ты ничего, мяконькая.

- А я отложу свое мнение на 13-30. Думаю, к тому времени мы будем уже в своей гостинице.

- В своей гостинице?! – посмотрел на нее Василий Павлович, его что-то беспокоило. - А ты уверена, что нам она заказана? Посмотри в сумочке…

Вера, как и Василий Павлович предполагая, что их совместный сон продолжается, вынула пакет из коричневатой плотной бумаги, раскрыла его. В нем были деньги. Она машинально их пересчитала.

- Триста сорок тысяч. Ты говорил, что заплатил их Андерсу…

- Да. А в другом пакете что?

- На нем написано 1500000. Такую сумму заплатили ему мы с сестрой.

- Мне это начинает нравиться, – сказал Василий Павлович.

- Ты любишь деньги?

- Не очень. Просто теперь я почти уверен, что мы с тобой не спим. Что там еще в твоей сумочке?

Вера вынула 3 листочка, две из них с круглыми печатями.

- Что там?

- Это справки. О том, что мы с тобой здоровы. У тебя все прошло и у меня…

- Тем не менее, мы непременно проверимся.

- Хочешь обратно в Сирию? пошутил Василий Павлович.

- Нет, я хочу в гостиницу, - посмотрела в сумочку, - в гостиницу .

- А в третьей справке что?

- Это не справка, это записка от Андерса. В ней выражается соболезнование по поводу смерти твоего отца и…

- Что еще?

- Жена твоя вышла замуж - усмехнулась Вера. – За какого-то там Владислава Константиновича. Придется тебе погрустить несколько дней…

В сочинском аэропорту они получили багаж, тут же к ним пристал таксист. Когда Василий Павлович с ним общался, Вера почувствовала, на нее кто-то издали пристально смотрит.

Катю она видела долю секунды, потом та потерялась в толпе.