Вестник смерти

Она всегда появлялась в мирах, предназначенных на продажу, как будто ниоткуда. Это теперь, по прошествии многих лет, я немного представляю, какую титаническую предварительную работу они проделывали. Не удивительно, что заиметь собственный мир обходилось столь недёшево!

Существовала специальная программа, листавшая вероятности, как страницы книги. Так составлялась первоначальная «обогащённая порода», по аналогии с горнорудным делом. Далее, в соответствии с заданием, полученным от заказчика, эта «порода» проходила множество фильтров. Вначале грубый, на котором отсеивались совсем уж приблизительные варианты. Затем средний и так множество циклов. Последний можно сравнить с лотком золотоискателя. В нём после промывания оставалось несколько крупинок драгоценного песка – наиболее подходящих по заданным параметрам миров. В каждый из них провешивался разведывательный портал. Формировалась и отправлялась группа специалистов всех мастей от геологов до антропологов, от ботаников до биологов и врачей. В каждом из миров-претендентов изучалось всё от микроорганизмов до анатомии высших существ, и от химического состава горных пород до глобальных атмосферных процессов. А если было необходимо, то подробному исследованию подвергалось и само общество. В том случае, конечно, если его существование в той или иной степени оговаривалось контрактом.

В итоге и фиксировался тот единственный и неповторимый мир, который соответствовал всем, как правило, извращённым требованиям заказчика.

Но и на этом работа не заканчивалась. Требовалось подготовить мир к принятию клиента именно в той роли, в которой он желал себя в нём видеть. Не покажешь же народу незнакомого человека со словами: отныне он ваш Король! Правды ради отмечу, что в случаях с мазохистами, желающими стать рабами, всё было значительно проще. Этим занимались уже другие люди, с другими специализациями. Зачастую подобная группа прибывала, не скрываясь сама и не скрывая своих намерений. Как это и произошло в случае с нашей родной параллелью.

Мы были достаточно цивилизованны, чтобы не принять это проникновение за божественное вмешательство, но достаточно умны, чтобы заподозрить вторжение. Первая делегация корпорации была уничтожена без вмешательства вестников смерти. Ко второй делегации прислушались, но не поверили ни единому слову, и она разделила судьбу первой.

Однако наш параноик готов был оплачивать всё новые и новые экспедиции в мир, в котором взрослый мужчина может не дышать больше суток, его кости прочнее стали, а кожу может пробить только крупнокалиберная пуля. И правительство самого могучего из государств нашего мира однажды приняло предложение корпорации. Нас продали.

Глава 15.

Меня разбудили истошные крики Боба, доносившиеся примерно с того места, где он, получив задание, меня покинул. Судя по крикам, парня жестоко избивали, возможно, даже палками. Я не слышал, о чём его допрашивают, но сам Боб так громко отвечал, что суть разговора становилась понятной.

– Нет у меня больше денег, мне их дал хозяин, а встретиться мы должны были на этом месте, – орал мой воспитанник, периодически ойкая в те моменты, когда ему наносили очередной удар, – я не знаю, где он, – рыдал Боб, – ой, не бейте меня, я же всё вам отдал!

Я выглянул из своего убежища в сторону, с которой доносились вопли моего пленника. Самого места экзекуции я отсюда не наблюдал, но видел добротный фургон, запряжённый парой отличных лошадей, которые чуть вздрагивали при каждом ударе, который доставался их новому хозяину.

Это означало то, что Боб меня не предавал, о чём я подумал в первую очередь, а расплачивался ссадинами и синяками за собственную неопытность, или, что скорее всего, хвастливость. Покупая лошадей, одежду и повозку, он, вероятно, засветил свои огромные по местным меркам капиталы перед лихими людьми, и те проследили его до самого леса, где набросились и ограбили. Бандитов подвела жадность – они решили выяснить источник богатства своей жертвы. Ещё сутки назад я бы бросил его на съедение этим местным санитарам человеческого леса. Но теперь он был нужен мне самому. А лихим людям в этот раз просто не повезло с добычей.

Я сделал заячью петлю по редколесью и подкрался к месту истязания с другой стороны. Бедолага был за руки и за ноги привязан к упавшему стволу поваленного ураганом дерева. Новые, явно только что купленные штаны были спущены, а богато украшенная орнаментом рубаха – задрана. Спину и ягодицы Боба покрывали многочисленные багровые рубцы.

Инквизиторов насчитывалось четверо. Один нарочито тихим зловещим голосом произносил вопрос, второй сразу наносил удар. Двое других копались в вещах, купленных моим посыльным только что на ближайшем рынке.

Жертва орала так, что закладывало уши. И я неожиданно понял то, что ещё недавно не мог себе представить! Уверенный, что я нахожусь где-то рядом, бедняга своими криками предупреждал меня об опасности! А ведь ещё двенадцать часов назад я собирался его убить. Хотя, если на то пошло, чуть более суток назад он меня повесил.

Вспомнив о нескольких часах, проведённых в волосяной петле, я позволил истязателю нанести ещё пару ударов по жирной заднице испытуемого, а потом, глубоко зевая от недавнего сна, вышел на поляну с арбалетом в одной руке и саблей в другой.

– А вот и хозяин пришёл, – сообщил я, пришпиленному к стволу дерева арбалетной стрелой вопрошателю, а также тупо уставившемуся на свои отрубленные почти по локоть руки истязателю. Оставшиеся двое уже никакого сопротивления не оказывали, пока я привязывал их поперёк бревна, на котором ещё недавно пороли Боба. Мы спустили с них штаны, а продолжение я перепоручил фантазии моего воспитанника, только что покинувшего это ложе. И судя по диким крикам, от которых вздрагивали уже не только наши лошади, но и верхушки вековых сосен, парень сумел отмстить за свою боль и унижение.

А я пока пошёл изучать покупки и переодеваться.

Боб вернулся сильно расстроенным. Криков я уже больше не слышал, поэтому решил, что парень сам отправил своих мучителей на божий суд, и моя помощь ему не понадобится. И всё же его бледность и молчаливость начинали меня беспокоить.

Мы забрались в фургон, и теперь лежали на соломе плечом к плечу. Лошади, уставшие за несколько часов от жуткого шума, медленно побрели в сторону города. Денег, как я теперь понял, у нас было полно – из карманов четырёх трупов я выскреб золота гораздо больше, чем имел на момент своего повешения. А Боб всё молчал.

– Что случилось? – Решил выяснить я. – Чем ты так расстроен? Это из-за побоев, которые тебе достались?

– Синяки пройдут, – тяжело вздохнул Боб.

– Тогда в чём дело? Может, хочешь вина? – Я слегка пнул лежащий у нас в ногах мешок с припасами. – Сейчас можно.

Парень снова вздохнул, но ничего не ответил и никак на моё предложение не отреагировал. Это уже совсем на него было не похоже. Может быть, он что-то скрыл от меня и теперь боялся признаться? Теряться в догадках я не собирался. Впереди меня ждало ещё много важных дел, а иметь рядом помощника, который держит камень за пазухой весьма опасно – может подвести в любой момент.

– Говори, – приказал я тоном, не терпящим возражений.

Боб заговорил, продолжая при этом смотреть в небо, словно его слова предназначались не моим ушам, а богу:

– Вы же меня потом тоже убьёте, хозяин, – каким-то безразличным голосом тихо произнёс он. – Когда Боб станет больше не нужен, хозяин не отпустит его – хозяин Боба убьёт.

– С чего ты это взял? – Я постарался изобразить глубочайшее удивление.

– Там у Замка, к которому Боб привёл хозяина, – всё тем же тоном ответил он, – хозяин собирался убить Боба, но передумал, потому что решил – Боб ещё может пригодиться. И Боб пригодился и пригодится ещё, но однажды Боб станет не нужным, и хозяин его убьёт, как и хотел с самого начала. Хозяин убивает всех и никого не отпускает живым.

Я был потрясён так, что не сразу смог ответить ему. Откуда такая проницательность в этих пасторально-пейзанских мозгах? Как этот деревенский увалень способен был вообще анализировать происходящее вокруг него? Но самым любопытным было то, что я вдруг, заглянув в себя, осознал, и осознал именно на той лесной опушке, когда спасал парня, что уже не могу его просто так убить! Я – Вестник смерти – привязался к этому ходячему куску сала! Тут я вспомнил, как он спасал меня из вонючего рва, хотя сто раз мог просто убежать домой, как нарочито громко кричал, чтобы предупредить об опасности.