Страница 5 из 24
Но вот рухнул СССР и великие имена изгнанников и беглецов стали возвращаться на Родину. Их книги начали печатать, о них снимают фильмы, о них рассказывают по телевидению. Мы, наконец, обретаем эту, казалось, утраченную навсегда, русскую Атлантиду.
Но есть еще и другая утраченная нами русская «Атлантида» – множество имен забытых героев, жертв революции, кто погиб во время репрессий, или был оболган и несправедливо предан забвению. Историю революции переписывали не один раз, а потому до сих пор нелегко разобраться, кто же был в ней героем, а кто – злодеем. Потому что сначала героями называли одних, а потом оказалось, что на самом деле они были страшными негодяями, погубившими великое государство. Во времена СССР биографии многих знаменитостей часто искажали, трагические страницы из них вымарывали.
Вот почему цель этой книги, рассказывая о Великой русской революции, – поведать прежде всего о людях Петербурга-Петрограда, прежней столице Российской империи, которая стала ее колыбелью. Это – сборник увлекательных историй о тех, кого прославляли, но кто оказался злодеем, и о тех, кого из истории вычеркивали, старались предать забвению, хотя именно они и были настоящими героями. И о тех, кто был в центре великих событий, был их активным участником, а потом оказался незаслуженно забыт, или силой вышвырнут из страны, и умер далеко на чужбине, поневоле отдавая свой талант и гений чужим народам. Эта книга о великих и о необыкновенных людях, о героях и злодеях, о жертвах и изгнанниках великой революции 1917 года в России.
Герои, злодеи и жертвы революции
Российский Нострадамус
Опричинах катастрофы, которую принесла России революция 1917 года, спорят до сих пор. Однако, как теперь уже хорошо известно, что были те, кто о ней заранее предупреждал. Если бы к их предупреждениям своевременно прислушивались, трагедии, наверное, можно было бы избежать. Речь идет, прежде всего о Петре Николаевиче Дурново, занимавшим в те годы пост министра внутренних дел и входившим в состав Государственного совета.
Накануне Первой мировой войны он подал императору Николаю 1 подробную аналитическую записку, в которой с невероятной прозорливостью и необыкновенной точностью предсказал многое из того, что потом случилось в России. Однако Дурново умер в 1915 году и сам свидетелем трагедии русской революции уже не стал.
В Петербурге Петр Николаевич, представитель старинного дворянского рода, был владельцем дачи на Полюстровской набережной и старинного особняка на набережной Английской. Он окончил Морской кадетский корпус, стал гардемарином и поступил на флот. Несколько лет провел в дальних плаваниях, участвовал в походах по Тихому и Атлантическому океанам и Средиземному морю. Затем окончил в Петербурге Александровскую Военно-юридическую академию, был причислен к Военно-морскому судебному управлению, сменил много постов в судебном ведомстве. В 1884 был командирован за границу для ознакомления с устройством полиции в городах Западной Европы. В июле 1884 года был назначен директором Департамента полиции.
Во время революции 1905 года Дурново занимал пост министра внутренних дел. Действовал жестко и решительно. Уволил губернаторов, благосклонно относившихся к революционерам. Требовал от местных властей: «Примите самые энергичные меры борьбы с революцией, не останавливайтесь ни перед чем. Помните! Всю ответственность я беру на себя». Им были арестованы участники советов рабочих депутатов Петербурга и других городов, запрещено большое число подрывных революционных газет. Террористы считали его врагом, приговорили Дурново к смерти, за ним велась настоящая охота. Однако террористка Т.Леонтьева 16 августа 1906 убила в Интерлакене француза-путешественника Мюллера, приняв его за Дурново, а попытки убить его в России не удались. Но после подавления революции Петру Николаевичу пришлось уйти в отставку, оставшись членом Госсовета.
В. И. Гурко писал о Дурново: «По природному уму, по ясному пониманию всего сложного комплекса обстоятельств времени, по врожденным административным способностям и, наконец, по твердому и решительному характеру П. Н. Дурново был, несомненно, головой выше лиц, занимавших ответственные должности в центральном управлении министерства… Он выделялся и разносторонними знаниями, и независимостью суждений, и мужеством высказывать свое мнение, независимо от того, встречало ли оно сочувствие среди присутствующих или нет».
Когда Россию стали настойчиво подталкивать к войне с Германией, Дурново и отправил царю свою знаменитую «Записку». Этот документ уникален тем, что высказанные в нем его пророчества практически полностью сбылись. «Записка» состояла из разделов: 1) «будущая англогерманская война превратится в вооруженное столкновение между двумя группами держав»; 2) «трудно уловить какие-либо реальные выгоды, полученное Россией в результате ее сотрудничества с Англией»;
3) «жизненные интересы Германии и России нигде не сталкиваются»;
4) «в области экономических интересов русские польза и нужды не противоречат германским»; 5) «даже победа над Германией сулит России крайне неблагоприятные перспективы»; 6) «борьба между Россией и Германией глубоко нежелательна для обеих сторон, как сводящаяся к ослаблению монархического начала»; 7) «Россия будет ввергнута в беспросветную анархию»; 8) «Германию, в случае поражения, ждут не меньшие социальные потрясения»; 9) «мирному сожительству культурных наций более всего угрожает стремление Англии удержать ускользающее от нее господство над морями».
Дурново энергично предостерегал власти от уступок либеральным кругам. Особенно поразительно то место из «Записки», где автор с необыкновенной точностью предсказывает логику развития революции в России: «Главная тяжесть войны выпадет на нашу долю. Роль тарана, пробивающего толщу немецкой обороны, достанется нам. Война эта чревата для нас огромными трудностями и не может оказаться триумфальным шествием на Берлин. Неизбежны и военные неудачи…неизбежными окажутся и те или другие недочеты в нашем снабжении. При исключительной нервности нашего общества, этим обстоятельствам будет придано преувеличенное значение. Начнется с того, что все неудачи будут приписывать правительству. В законодательных учреждениях начнется яростная кампания против него. В стране начнутся революционные выступления. Армия, лишившаяся наиболее надежного кадрового состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованной, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишенные авторитета в глазах населения оппозиционно-интеллигентские партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению».
Но Дурново не только предостерегал. Он предлагал конкретную программу действий. Будущее, утверждал он, принадлежит «более жизненному тесному сближению России, Германии, примиренной с последней Франции и связанной с Россией оборонительным союзом Японии». Только такая комбинация «на долгие годы обеспечит мирное сожительство культурных наций».
Анализируя далее притязания Российской империи и возможности их достижения, политик приходил к заключению, что «жизненные интересы России и Германии нигде не сталкиваются и дают полное основание для мирного сожительства двух государств». Поэтому, считал Дурново, ни труднодостижимая победа над Германией, ни тем более поражение от нее не сулили России абсолютно никаких благ.
Вывод из «Записки» следовал такой: «С Англией нам не по пути, она должна быть предоставлена своей судьбе, и ссориться из-за нее с Германией нам не приходится. Тройственное согласие – комбинация искусственная, не имеющая под собой почвы интересов, и будущее принадлежит не ей, а несравненно более жизненному тесному сближению России, Германии, примиренной с последней Франции и связанной с Россией строго оборонительным союзом Японией».