Страница 5 из 7
Но он прав.
Что ж, похоже, нахальный незнакомец был именно тем, что нужно, чтобы она наконец собралась с силами и позвонила родителям. Пройдя на кухню, она плотно закрыла дверь. Дом пора продавать, но сами они никогда этого прямо не скажут.
Но… но… но…
Этих «но» было столько, что к концу пятнадцатиминутного разговора Бекки твердо верила, что совсем скоро у нее не будет не только работы, но даже протекающей крыши над головой.
Пытаясь собраться с мыслями и прийти в себя, она пошла наверх. Что будет, если она не сумеет найти новую работу? Она же профессионал в очень специфической области. И что будет, если новое место окажется в еще более удаленной деревне? Согласна ли она провести несколько лет где-нибудь в шотландской глубинке? Но что ей еще остается, если в Лондоне, Манчестере и Бирмингеме не окажется подходящих вакансий?
Да и оставшееся после разговора с сестрой чувство неудовлетворения…
Когда-то перед ней лежал весь мир… А теперь ей кажется, что она впустую потратила тут время. Вместо того чтобы двигаться вперед, она оставалась на месте.
Оторвавшись от мрачных мыслей, она с раздражением обнаружила, что незваный гость так и не удосужился оставить перед дверью мокрую одежду.
Неужели этот нахал вообразил, что здесь отель?
Что она, как какая-то горничная, будет терпеливо дожидаться, пока он соизволит выдать грязное белье для стирки? Да она вообще не обязана ничего ему стирать! А что, пусть едет по своим делам в мокрых брюках, воняющих затхлым озером…
Наверняка этот горожанин страдает комплексом собственной значимости и считает, что всегда и везде может поступать так, как ему вздумается. И говорить все, что придет в голову. Принимать ее гостеприимство и при этом спорить просто для того, чтобы позабавиться.
Разумеется, Бекки не имела ни малейшего представления, кто этот человек, но было в нем что-то помимо спортивной машинки и дорогой дизайнерской одежды, что так и кричало о его богатстве.
Или о силе.
Но в любом случае ни то ни другое не произвело на нее особого впечатления. Она никогда не станет тратить время на того, кто считает, что все в жизни сводится к деньгам, и только к деньгам. Не так ее воспитали.
Важно лишь то, что внутри. И пусть Фредди и оказался не для нее, Бекки все равно твердо верила, что рано или поздно встретит кого-то доброго, умного и заботливого.
Только пока она годами отказывается ходить на свидания, вряд ли у нее что-то получится, и она так и будет прозябать в одиночестве, пока подруги находят свое счастье.
Утонув во внезапном приступе жалости к самой себе, Бекки резко распахнула неплотно закрытую дверь гостевой спальни и… замерла, вцепившись в ручку.
Не зная, куда деть глаза, она все равно понимала, что, куда бы ни посмотрела, везде увидит Тео. Высокого мускулистого красавца с бронзовой кожей, шестью кубиками пресса и накачанными ногами атлета.
На нем не было ничего, кроме боксеров.
Открыв рот, Бекки попыталась что-то сказать, но смогла выдавить из себя лишь пару нечленораздельных звуков.
– Я как раз собирался положить одежду перед дверью.
Оказывается, под шерстяной шапкой скрывалась буйная копна кудрей, а под бесчисленными слоями зимней одежды…
Да и не такая уж она и кругленькая, как ему сперва показалось. Под свободной кофтой Тео легко разглядел идеальную фигуру в форме песочных часов. Что ж, похоже, сюда мода на атлетичные тела еще не добралась.
Чувствуя, как сильно его манят к себе пленительные изгибы, Тео торопливо отвернулся, чтобы скрыть эрекцию.
Он на нее пялится. Не в силах пошевелиться, Бекки застыла на месте, необычайно остро ощущая собственное тело. Почему он так ее разглядывает? И осознает ли это сам?
Только она не вчера родилась, чтобы возомнить, что он нашел ее неотразимо прекрасной. Модель из нее никогда не выйдет. Внешность досталась Алисе, а сама она получила от родителей мозги и всегда считала такой дележ достаточно честным.
К счастью, Тео быстро отвернулся и натянул старые брюки и свитер ее отца, а когда снова на нее посмотрел, Бекки невольно задумалась, не померещился ли ей тот пристальный взгляд, которым он буквально пожирал ее тело.
Черт, конечно же померещился. Это она на него пялилась, потому что он сложен словно древнегреческий бог, сама же она прямо-таки олицетворяет собой посредственность.
Стоит ли ей за себя опасаться? В конце концов, в доме они совершенно одни…
Но никакой угрозы она не чувствовала, а чувствовала… возбуждение. Внутри вдруг проснулось что-то дерзкое и необузданное, и она торопливо затолкала это нечто в самый дальний уголок.
– Одежда. – Она наконец-то сумела справиться с голосом и протянула руку: – Я прослежу, чтобы к утру все было сухим и чистым.
– Прежде чем выставишь меня за дверь, – протянул Тео, все еще борясь с не к месту проснувшимся либидо.
Просто не верится, что эта женщина так торопится от него избавиться.
И заметила ли она, что между ними только что что-то случилось? Или разряд тока коснулся лишь его одного? Но он же видел, как расширились ее зрачки, а сама она замерла, словно боялась, что одно неосторожное движение может привести к… чему-то необдуманному.
А здесь вообще бывает хоть что-то необдуманное? Тео невольно задумался. Или она именно от чего-то необдуманного тут и прячется? Может ли эту неуклюжую ветеринаршу мучить совесть за былые грехи? Воспылала ли она односторонней любовью к негодяю? К женатому мужчине? Или это был отъявленный бабник, который использовал ее и сразу бросил? Всех вариантов не счесть.
Но что бы ее тут ни держало, это точно не деньги. Ведро в коридоре ясно это показало. Пусть она и живет тут бесплатно, но она явно зарабатывает недостаточно, чтобы привести это место в порядок. Да и вообще, содержание старого дома требует огромных вложений.
– А что, если к утру метель не стихнет?
Сжимая в руках одежду, словно какой-то заветный талисман, Бекки не сводила с него огромных бирюзовых глаз, а когда она облизнула чуть приоткрытые губы, Тео лишь с трудом сдержал порыв шагнуть вперед и привлечь ее к себе.
– Стихнет.
– А если нет? Моей жизнью ты рисковать не готова, но что, если вызвать кого-то, кто смог бы доставить меня в город?
– Я сама могу тебя отвезти. У меня полный привод.
– Знаешь, когда я постучал в дверь, совсем не ждал, что откроет кто-то вроде тебя.
– Что значит «кто-то вроде меня»? – Сочтя эти слова завуалированным оскорблением, Бекки мгновенно напряглась.
Не отвечая, Тео продолжал пристально вглядываться в ее лицо, так что она снова смутилась, покраснела и отвернулась. Но он, поймав за подбородок, осторожно заставил ее снова на себя посмотреть.
– Почему ты так настороженна?
– А тебя это удивляет? Я же совсем тебя не знаю. – Прохладные пальцы жгли лицо, словно раскаленные угли.
– А что я, по-твоему, могу сделать? Говоря «кто-то вроде тебя», я имел в виду возраст. Ты молода, а я рассчитывал, что в такой глуши встречу кого-то гораздо старше.
– Я же уже сказала. Дом принадлежит моим родителям. А я здесь… Слушай, я пойду вниз, постираю одежду… – Но голове не удалось договориться с ногами, поэтому, вместо того чтобы развернуться и уйти, она, как приклеенная, осталась стоять на месте.
Бекки хотела, чтобы он убрал руку… хотела, чтобы он продолжал ее держать, чтобы погладил по лицу, а потом спустился ниже, на плечи, живот, грудь… И уж точно она не хотела ничего слушать, но его слова были вполне разумны…
Она едва узнала свой собственный голос, а тело вообще перестала узнавать.
– Ладно. – Опустив руку, он слегка отстранился.
Быстро выскочив в коридор, она наконец-то пошла вниз, на кухню, а когда к ней присоединился Тео, она уже запустила стиральную машинку и взяла себя в руки.
Застыв на пороге, он наблюдал, как она режет овощи под прогноз погоды, в котором диктор подробно рассказывал, где и какие районы завалило снегом в ту пору, когда кругом уже должна вовсю царить весна.