Пленник

Ворота Замка больше не открывались, даже дорога к ним постепенно заросла и превратилась в едва заметную тропинку. Крестьяне некоторое время продолжали привозить продукты Хозяину, но, после того, как в течение нескольких недель он перестал отзываться на стук, перестали, и новая традиция сгинула, так и не успев оформиться окончательно. Хотя, иногда Кошчи подходил к воротам. Что его толкало на это, он не знал, но всегда выслушивал то, о чём спрашивали снаружи, что-то отвечал и возвращался к своей рутине, мгновенно забывая о разговоре. Молодой король Руйс, уже получивший прозвище «король-одиночка», говорил слова благодарности за полезный совет закрытым воротам и возвращался к своим королевским делам, не переставая удивляться изменениям, произошедшим с Хозяином. Всеобщее забвение не обошло и его…

Где-то в окрестных лесах прятался домик, обычная заброшенная избушка, то ли временный приют охотников, то ли бывшее обиталище лесника. О его существовании знали немногие, но знание то было секретным. Если кто и делился обретённой тайной, то шёпотом, да с оглядкой. Дева-Ягодка давно уже именовалась Бабой Ягой, кончина и воскрешение никого не красят. Бывшая София не помнила из своей прежней жизни совсем ничего, смерть не оставила ей ни единой лазейки в прошлое. От отчаянья усохло тело. От слёз и горя, безнадёжных и необъяснимых, постарело лицо. Однако, непостижимая ей самой, превозмогшая саму смерть, жила в ней Сила. Не такая, что помогла Хозяину построить Замок, но достаточная, чтобы привести в жилой вид заброшенное строение. Первое время люди узнавали, вспоминали её и шли за помощью. Не в силах терпеть мучения оттого, что к тебе обращаются как к знакомой, называют ничего не говорящим именем, новоявленная старуха однажды пожелала исчезнуть из этих мест. Странным образом Сила реализовала высказанное, у домишки появились ноги, похожие на громадные птичьи лапы. Повинуясь желанию хозяйки, дом ушёл в неведомые места. Правда, потом и там её нашли, но несколько недель покоя Яга обрела. С тех пор и повелось – стоило охотникам до дармовых советов разыскать бродячий домик да извести бабку просьбами – глядишь, а его и нету. Только очень внимательные могли заметить, что встречается Яга не дальше определённого расстояния от некоей точки, и уж совсем пытливые заметили бы, что точка та – мрачная громада Замка, где некогда обитал великий и ужасный Хозяин, не боявшийся ни жизни, ни смерти, повелевавший и тем и другим. Только пытливых и внимательных не влекут бесплатные советы, а прочие могли легко заблудиться в окрестных лесах, ведь шагающая избушка не искала открытых дорог и гладких путей. А когда их, заблудившихся да сгинувших в чащобе набралось изрядно, тогда и родился слух, что чрезмерно настырными Яга удовлетворяет свой аппетит. Слухи, известное дело, как снежный ком с горы – чем дальше, тем больше, неудивительно, что скоро иной снеди бабке и не приписывали, кроме как молодых парней, за счастьем путь свой наладившими, да совета у страшной ведуньи спросить дерзнувших. А уж коли девица какая в деле замешана, так смерти лёгкой и быстрой тому охотнику точно не видать!

Казалось бы – послушай, да махни рукой – ну, мол, те Ягодкины советы, своя рубашка ближе телу, а голова ценнее на плечах, чем под кустами. Ан нет, находились удальцы - кто без ума в голове, кто в удачу верящий, да отправлялись бродячий домик искать. Чаще не находили, но, чтобы не позориться, горазды были выдумывать всякую всячину, что, дескать, и дом нашли, и совет от Яги получили, а иные, побойчее, так хвастались, что отбивались от бабки смертным боем, и надолго отваживали её молодыми удальцами закусывать. Иным люди и верили, отчего ж не поверить, коль врут складно да гладко.

Третьи, которых меньше всего было, после многодневных блужданий по лесам вдруг выходили на потаённую полянку, где стоял - переминался с ноги на ногу невиданный домишко. Встречала тех охотников до удачи женщина - не женщина, бабка - не бабка, девица - не девица… Может и страшная на лицо, да разве беда кого красит? Принимала в доме, кормила да выслушивала. А выслушав – указывала путь, ничего не обещая и взамен не требуя. А уж кто как тем путём распорядится – кому ж ведомо? Может, кто и находил свою удачу, но молчал о том, приобщившись тайн, имя которым – Жизнь Вечная, Смерть Неодолимая и Пустое Забвение.

            А вечером, изо дня в день, выходила старуха из дому и поднималась на взгорок, откуда простирался вид на заросшую гору с каменным замком на вершине. Яга не понимала, почему это делает, но редкие мгновения счастья посещали ее именно вечером, когда она, не отрываясь, смотрела на каменные стены. И если бы кто-то мог наблюдать со стороны, то он сильно бы удивился. Лицо старухи начинало светиться, кожа разглаживалась, а глаза наполнялись такой силой, что, казалось, могли бы смягчить и камень. Вот только каменного сердца Хозяина свет их так и не достигал…

            Кошчи, слушая пьяные вопли Черныша, задумчиво перебирал осколки зеркала мира в круглой комнате. Русалка, не дождавшись сегодня визита единственного поклонника, тихо дулась на дереве. Золотые рыбки весело играли в прудике, с удовольствием подставляя золотые чешуйки последним лучикам заходящего солнца. А в легком облачке, окрашенном томной радугой, иронично щурились старческие глаза.

            - Ну что же ты, коллега, - вздохнул Хозяин Живой воды. – Я же тебя предупреждал… Но, знаешь, что хорошо в нашем положении – все повторяется. Уж я то в этом великий знаток! – Старец усмехнулся в призрачную бороду. – Так что… жду тебя в гости!

            И видение растаяло с последним бликом заката, освободив место сумеречной тьме. В тот же миг Кошчи вздрогнул и огляделся. В мертвом взгляде за последние месяцы впервые появилась некая осмысленность. Хозяин поднялся и стряхнул с ладоней осколки.

            - Воцарился мир, - ухмыльнулся он. Властно щелкнул пальцами: зеркало мира мгновенно собралось в куб, вобрав в себя все осколки. По поверхности клубился сизый туман. Кошчи осторожно коснулся пальцами холодного стекла и тихо добавил: - Значит, быть войне!