Хрупкие плечи

- Мама.. Ма…. – тихий голос органично вплелся в шепот листьев, и женщина не сразу сообразила, что это дочка ее зовет. И потому, когда та уже возникла прямо перед ней, непроизвольно отшатнулась.

- Ой, Руслана не пугай меня так.

- А что?

- Выскакиваешь неожиданно и бесшумно как привидение.

- Знаю я как ты привидений боишься,- фыркнула дочка, - напомнив Лиде, как они пару недель назад тащили с тока в огромных сумках, удачно доставшуюся им «на халяву» пшеницу и «срезали дорогу» ночью через кладбище. Дочка тогда всю дорогу настороженно-подозрительно оглядывалась, все ожидая или привидение, или еще какой-то чертовщины, несмотря на уверения Лиды, что «бояться нужно живых, а мертвые, они уже свое отбегали». Оглядывалась, но, слава Богу, с дикими визгами убежать не пыталась. Может и жестковато испытание для ребенка, но не обходить же два километра с тяжелеными сумками из-за каких-то предрассудков! Да и при выборе - тащить сумки в сорок килограмм лишние два километра, или получить небольшую дозу адреналина, Лида решила, что второе однозначно менее вредно. Да и дочка пусть боится реальных угроз, а не мнимых.

- Ну ладно, но мог же быть еще кто-нибудь… Ты ж только недавно уехала с сумками?

- Уже вернулась. Вероника велик с сумками на пол пути забрала.

- Она их сама снимет?

- Так эти вроде последние?

- А, ну да…- Лида б еще немного нарвала, по пара «последних ходок» уже была, и Руслана явно решила ненавязчиво напомнить о «немного» увеличившемся плане заготовок кукурузы на сегодня, отдав с сумками и велосипед младшей сестре. Чтоб уже точно не вернулся! Ей совсем не хотелось понимать, что Лида так торопится и не рассчитывает на завтра, не только потому, что кукурузу могут уже скосить, но и поскольку не уверена, сможет ли завтра встать. Несмотря на профилактические лечения, головная боль все так же накатывала на нее, часто -- без предупреждения, после малейшей нагрузки (а исключить нагрузки не было возможности). Дочь все это знала, понимала, терпела, помогала, но сегодня ей явно уже до чертиков надоело таскать бесконечные сумки с кукурузой. Да и уставала она, несмотря на всю браваду.

- Я ей сказала, чтоб велик просто завела и приставила к забору. А мы придем – разгрузим.

- Понятно… Там, где-то сзади по ряду, полная с качанами сумка стоит. Найди и отнеси к велосипеду, а вторую я сейчас наберу и вынесу.

-Хорошо.- Руслана также неслышно исчезла, как и появилась. В этом шелесте ничего толком не разберешь. Хорошо, все же, что это поле толком не охраняют… Охранники бы имели возможность точно так же подойти впритык незамеченными. А быть пойманной всегда неприятно, и колхозное кукурузное поле - не исключение…

Жизнь заставила Лиду выкручиваться, в том числе - воровать с колхозных полей кукурузу. На зарплату уборщицы-озеленителя много не проживешь, тем более с двумя детьми. Есть, конечно, подсобное хозяйство, которое кормит, но … Его-то, в свою очередь, нужно прокормить! Да и самим на обед та же молодая кукуруза не помешает. В начале сезона, когда початки кукурузы были молодыми и пригодными для готовки, Руслана набивала ими полные сумки, пока пасла овец. Сумки приносила домой, или отдавала приехавшей на велосипеде Лиде. А уж дома в огромной двадцатилитровой кастрюле из «добытых» початков варганился пир на всю семью и на целый день. Можно было больше ничего и не готовить. Сейчас же кукуруза спелая, твердая, все равно представляла собой нужную в хозяйстве вещь – отличный корм для курей, овец и коз..

А еще в этом году, практически под домом, посадили поле подсолнуха, тоже очень нужную и полезную культуру. Днем, после школы, дочка отправлялась на еще один, и далеко не последний, «промысел». На «дело» брались все те же горчично-зеленые, нескромного размера сумки, пошитые Лидой, секатор и среднего размера палка. Лида вспоминала давние дни детства, когда сама она гостила у бабушки и, так сказать, приобщалась к сельской жизни. Тогда еще городская девочка с любопытством смотрела за сельской работой … Оказалось - не зря. Пригодилось в жизни. Получившая «ценные указания» Руслана отлично справлялась с подсолнуховым промыслом. Срезала с пару десятков головок подсолнечника и, собрав их в кучку, укладывала на расстеленное покрывало и выбивала палкой из них семечки. Выбитое - в сумку, а сумку, стараясь никому лишний раз не попадаться на глаза, - домой. Главное, зайти в поле подальше, чтоб стук палки об головки подсолнуха не слышно было у дороги, где имеют вредную привычку ездить всякие работники агрофирмы, вроде агронома или председателя. Они пока не догадываются о таком способе воровства семечки, и охрану полей не организовывали, но и «просвещать» их явно не стоит. Особенно, когда тащишь с поля килограмм двадцать «добычи».

Пока им везло. Вообще Лида старалась организовать все это как азартную игру, и Руслана с Вероникой, с ее подачи, так и воспринимали этот оригинальный «досуг». Руслана, например, поделилась, что в добыче семян подсолнуха ей больше всего нравился процесс срезания голов подсолнечника – говорит, «чувствую себя кровожадным пиратом». Лиду это устраивало – хоть самой «Черной бородой» себя пусть чувствует - лишь бы помогала. Ведь семечки, собранные таким образом, можно сдать на маслобойню и получить отличное свежее подсолнечное масло, да еще и макухи для овец в придачу. Свежесбитое масло, пахнущее до умопомрачение вкусно, они имели привычку в первый день вообще есть как лакомство, с солью и горбушкой свежеиспеченного хлеба. Особенно, если это хлеб «магазинный», привезенный бабушкой или самой Лидой из города. Хотя, местный, выдаваемый по талонам в колхозном магазине, тоже годился. Большая трехкилограммовая буханка, помнится, могла остаться за пол часа практически без горбушки, хотя обычно дети хлеб не сильно то и ели.

Да и жарили они все на этом масле, и закрывали соленья на зиму, и в салаты добавляли, и каганцы из него варганили, когда света нет. Восковые и парафиновые свечи – это с некоторых пор дорогое удовольствие, вот и заменяли они их «народным» аналогом - вымоченной в масле овечьей шерстью. Шерсти хватало, овечки этим добром делились щедро, масло – при своевременной заготовке, тоже было в достаточном количестве. Дешево и сердито, а когда света нет по нескольку часов или суток – вполне приемлемый вариант.

С пшеницей, жаль, такой номер не проходил - хлопотно ее собирать, да и прятаться в пшенице гораздо сложней, чем в подсолнухе – низковата.

Иногда Лида с дочкой рвали орехи из колхозного сада, облачившись в подходящую для этого «дела» одежду. Оставшиеся со времен институтской практики в лесхозах ее и Олега зеленые ветровки отлично годились для такого промысла - и цвет маскировочный, и не маркие. Руслана при опасности скрутилась в клубочек, курткой накрылась и ее уже не видно - зеленая кучка, не более.

Вообще Лида выяснила, что при необходимости бывает очень изобретательна и по части, что где раздобыть, и как это применить. Да и нельзя считать воровством то, что они берут с колхозных полей и сада… Как там говорят, «Все вокруг колхозное, все вокруг – мое»? Не то, чтоб Лида всегда так считала, но когда детям есть нечего, и не на такое пойдешь. Так выживали все жители села (раньше ей не раз крутили пальцем у виска, когда она отказывалась что-то взять. А как ее в свое время обсмеивала сестра, выяснив, что от продажи цветов она ничего себе в карман не ложила… Честная, ну уж какая есть…была…) А вообще – колхоз точно не обеднеет, он очень хорошо экономит на оплате труда и выплатам на «паи». Зарплаты у колхозников - курам на смех. Исключение составляли только председатель и приближенные, но тем зарплата, по сути, и не нужна - все, что есть в колхозе, есть у них дома в неограниченных количествах. А у колхоза-миллионера было и еще есть, несмотря на активное растаскивание, много всего полезного.

-Ма, дай сумку,- в очередной раз выскочившая из шуршащей листвы кукурузы дочка, отвлекла Лиду от почти автоматического процесса.

- Зачем?

- Качаны положу!

- А вторая сумка где?