Страница 2 из 6
Поставить сковородку на огонь и плеснуть на нее подсолнечного масла я сообразила. А потом горестно застыла над ней с занесенным яйцом.
– И что? – вопросил наблюдавший за процедурой Дьявол.
– Ну… я небольшой кулинарных дел мастер…
– Да как ты выжила вообще? – искренне удивился он, изъял у меня яйцо и, ловко разбив о край сковородки, прямо туда и опустил. – Смотри теперь, чтоб не сгорела твоя яичница.
И в следующий же момент, словно намереваясь дополнительный челлендж к сему заданию создать, Князь легонько чмокнул меня в ухо. Я чувствовала его тепло за своей спиной, и обернуться бы, но мне не давали, удерживая за плечи. Тем временем дразнящие, едва ощутимые поцелуи спустились по шее вдоль синей нити вен. М-м, вот же… это одновременно и бесит, и заставляет коленки дрожать, и… и оттого еще больше бесит. Я хочу, чтобы было ближе, безумнее, ну давай же. Закрыв глаза, сквозь зубы втянула воздух.
Меня наконец развернули и впились в губы глубоким требовательным поцелуем.
А яичница у нас все-таки сгорела.
========== …кушать подано ==========
– И всё же… Почему я должна это есть?
Яичница сгорела, и теперь лежала передо мной на тарелке, вся какая-то не очень аппетитная и местами черненькая. Я все понять не могла, за что мне такая кара едой.
– Потому что это единственная еда в доме, а ты помираешь с голоду, не располагая большими финансовыми возможностями. Так что жуй, – резонно рассудил Князь, поднося ложку к моим губам.
Я, стараясь не чувствовать вкуса, проглотила эту гадость и с отвращением уставилась на новую ложку.
– Ты настоящий садист.
– А чего ты хотела от Дьявола? Ну давай, ложечку за меня.
– Я могу похвастаться друзьям, что лопаю яичницу во славу Сатаны?
– Ну разумеется, – гипнотически спокойно кивнул тот, когда на тарелке оставался последний, но самый какой-то по-жуткому черный, по-настоящему адовый кусок яичницы, – теперь ложечку за Белиара.
– Не буду я за него есть, он похотливый выхухоль!
– Он сказал, что заберет тебя в свой гарем, – вдруг сообщил Князь, как бы между прочим.
– Что? – резко встрепенулась я.
– Ага-а, все вы к нему в гарем хотите…
– Да я в жизни не… – начала было и заткнулась, потому что этот самый адовый кусок вдруг оказался у меня во рту. И снова Белиар виноватым вышел.
– И ты меня отпустишь, что ли? – спустя пять минут после борьбы с несусветной гадостью вдруг тихо спросила я.
– Нет, конечно, – Князь взъерошил мне волосы.
========== …Грека не приехал ==========
– Ехал грека через реку, – в очередной раз монотонно и упорно завела я, покачиваясь на стуле из стороны в сторону для общей жути.
– Анька, – Князь поставил на стол чайник и вернулся в кресло, – он у тебя все реки уже объездил, что с ним не так?
Да просто мудак он настоящий, этот грека.
– Принципиальной важности вопрос. Либо я добью скороговорку, либо она меня.
С чего я вообще ввязалась в битву с этой противной скороговоркой – уж не помню, но забот она мне доставила порядочно.
Я начинала ее уже двадцать пятый раз, еще больше путалась, плевала и принималась заново, с каждым разом все больше заплетаясь и уводя несчастного Греку все дальше от реки, при том, что руку ему такими темпами уже давно отгрызли самым зверским образом.
Больше чем мне, злосчастная скороговорка неудобств доставляла, наверное, только Белиару, потому что он все обеспокоенней и обеспокоенней становился каждый раз при упоминании Греки. Прям изводился весь.
Я решительно вздохнула и начала в двадцать шестой раз.
– Ехал грека через реку, сунул грека руку в реку…
– Хорошо, что не пипирку! – наконец ввернул свое Белиар.
– Да, – глубокомысленно согласилась я.
========== …ты докоряешь Сатану ==========
И эти большевики, честно говоря, нехило так сидели у меня в печёнках. Знала я их, уже, наверное, лучше семьи своей.
Мало того, что классрук в школе беспощадно гонял нас по тестам и самостоятельным, так он еще и дома от меня с кукурузной эпопеей не отставал. Я денно и нощно скулила над учебниками о том, как сердечно мы успели сблизиться с деятельными приверженцами коммунизма:
– Мне Ленин уже как родной стал, а Сталин так вообще по ночам сниться начал! Я их биографии во сне случайно не бормочу еще? – состроив вид угнетенного раба, горько осведомилась я.
– Бывало пару раз, – невозмутимо отозвался Дьявол зеленоглазый, явно намекая на то, чтоб я параграф учить продолжала.
– Тебе повезло еще, что ты учителем истории надумал заделаться, – я вскинула вверх указательный палец, чуть не попав своему обожаемому учителю в глаз, – потому и можешь надо мной издеваться. Если б учителем музыки стал, то я б тебя докоряла!
– Это почему же? – историк вопросительно вскинул брови.
Ах, ты знать хочешь? Ну держись, Князь Тьмы, птица вольная, сейчас я тебе продемонстрирую всю свою мощь!
– Ой, мороз, моро-о-оз! – немедленно и очень вдохновенно затянула я, вкладывая в этот самый мороз всю душу и все свое совершенное отсутствие музыкального слуха.
– Отставить экзекуцию! – немедленно велел Князь. – Я тебя с таким талантом в Ад определю, будешь грешникам песни петь.
– То-то же, – довольно хихикнула я и с чистым сердцем вернулась к большевикам.
========== …вкусы у тебя экзотические ==========
И не то, что бы таскать Сатану по магазинам нижнего белья было нормально. Да и случайно это получилось.
***
– Ну и вкусы у тебя, Макарова, – когда я влетела в комнату, историк озадаченно крутил в руках нечто прозрачное и кокетливо-невразумительное. Отдаленно напоминающее… ох, нет, вашу мать!
– У-убери немедленно, – замахала руками я. – Вообще не помню, чтоб такое покупала, да и что тебе за дело в конце концов до моих труселей?
– Я смотрю, знакомство с Баалом для кого-то даром не прошло, – Дьявол подарил мне многозначительную улыбочку, но дальше тему развивать не стал.
После этого случая я целый день краснела, как гордый флаг Советского Союза и зареклась больше не разбрасывать так интимное имущество по своей холостяцкой обители.
Потом все как-то плавно и вовсе забылось до того окаянного момента, когда обстоятельства поставили меня перед отчаянной необходимостью вновь нанести визит в магазин женских труселей и лифчиков. Историка я тащила за собой только за тем, чтоб он разбавил мои экзотические вкусы своей исключительной трезвостью ума.
Совсем неожиданно ко всей этой процедуре прилепился Баал. Точнее, то, что он прилепился, было вполне себе ожидаемо, неожиданно было, что он вообще об этом прознал. Сатана клятвенно вещал, что, мол, эту информацию не он донес, да и вообще у бесенка на такие дела нюх – будь здоров!
– А мож не будем его с собой брать? – тихо осведомилась я, обеспокоенная, что в магаз мне придется тащить весьма живописную компанию. – Мало ли, он там трусы потырит?
– Возможно и потырит, – послушно согласился Дьявол, – но уповай на его лучшие стороны. Он большой ценитель женского белья, между прочим.
Да и черт с ним, подумала я. Зря, наверное.
– Вы ж вроде второй размер в прошлый раз брали… – задумчиво подметила худенькая консультантка.
– Что, подросли? Это ты жрешь потому что много, – Баал ободряюще похлопал меня по руке.
Быть может, восьмой герцог и большой ценитель женского белья был, да только в торговый центр я его больше с собой не брала. Тем более, что трусы из того магазина он всё-таки упер.
========== …спину потереть некому ==========
Долгое время прожив одна я как-то забыла, что в ванной все-таки следует запираться.
– Макарова, по-твоему, это нормально? – дверь словно пинком открыли, а потому она чуть не слетела с петель, а на пороге вслед за этим явил себя историк, явно омраченный моей самостоятельной работой.
– По-моему, не очень, — робко сообщила я, мгновенно прячась за занавеску.
Он ч-чего такое творит вообще?
– За такие работы на кол надо сажать к твоему сведению. И когда был шестой Всемрный фестиваль молодежи и студентов, ты не знаешь? А про Карибский кризис вообще какую-то чушь написала. Завтра к доске пойдешь отвечать эту тему.