Страница 88 из 93
добро и зло перемешаны между собой. Чтобы убить непобедимого героя, враги Кухулина
заручились помощью того, другого мира, где возможно все. Сыновья Калатина
специально семнадцать лет обучались колдовству и пожертвовали ради этого нормальным
человеческим обликом, позволив себя изуродовать: правая рука и правая нога у каждого
из сыновей были отрублены, а все дочери Калатина были ослеплены на левый глаз.
Короче говоря, они приобрели традиционный облик фоморов.
После встречи с тремя старухами Кухулин теряет часть своей силы, однако сияние героя
по-прежнему исходит от его головы. Чтобы защититься от него, войско сыновей
Калатина прячется за стеной из составленных в ряд щитов, а по углам Эрк сын Кайрпре
ставит по паре бойцов, сражающихся друг с другом, и третьего — заклинателя,
который должен попросить у Кухулина копье, ибо сыновья Калатина предсказывали, что
от этого копья падет король. Кухулин устремляется в битву и истребляет великое
множество врагов. Затем он видит двух бойцов, бьющихся друг с другом, и рядом с
ними заклинателя, который просит его разнять их. Кухулин наносит каждому такой удар
по голове, что мозги у них выступают наружу через уши и через нос. После этого
заклинатель обращается к Кухулину с просьбой дать ему копье. «Клянусь клятвой моего
народа, — отвечал Кухулин, — у тебя не больше нужды в нем, чем у меня.» — «Я
сложу злую песню на тебя, если ты не дашь его», — сказал заклинатель. Тогда Кухулин
метнул свое копье древком вперед, и оно пробило голову заклинателя и поразило
насмерть еще девять человек позади него. «Никогда ещене бывал я проклят и опозорен за
отказ в даре или за скупость», — сказал при этом Кухулин. Лугайд сын Курои подобрал
это копье. «Кто падет от этого копья, о сыны Калатина?» — сказал он, и они отвечали
ему. «Король падет от этого копья». Лугайд метнул копье и убил Лаэга, возничего
Кухулина
Кухулин опять взял свое копье. Тут он увидел вторую пару сражающихся, и вся сцена,
предшествующая убийству Лаэга, «короля возничих», разыгралась во второй раз. Чтобы
не была сложена против Ульстера злая песнь, Кухулину опять пришлось метнуть копье,
которое на этот разподобрал Эрк и поразил им Серого из Махи, «короля коней Ирландии»
Затем Кухулин увидел третью пару сражающихся, и на этот раз ему пришлось метнуть
копье, чтобы не была сложена злая песнь против его рода. Копье это поймал на лету
Лугайд и метнул в самого Кухулина, так что, когда оно поразило цель, кишки Кухулина
выпали прямо на подушку колесницы. Попросив у врагов отсрочки, Кухулин подобрал
свои внутренности и, прижимая их рукой к груди, дошел до озера, где напился воды и
искупался. В одной из версий саги говорится, что в эту минуту подошла к нему выдра
(по-ирландски «собака воды») и начала пить его кровь. Кухулин бросил в нее камень и
убил ее. Теперь он уже точно знал, что смерть его близка, так как было ему предсказано,
что последним его подвигом, как и первым, будет убийство пса. Кухулин повернул
обратно и стал звать своих врагов, чтобы они вышли ему навстречу. Потом подошел он к
высокому камню, прислонился к нему и привязал себя к нему поясом, потому что хотел
он умереть стоя, и, пока была душа в его теле и пока сияние героя светилось над его
головой, раненый конь Серый из Махи защищал своего господина, совершив три
«кровавых натиска», в ходе которых он убил пятьдесят человек своими зубами и тридцать
— копытами. Затем с небес слетелись птицы и уселись на плечи Кухулина. Сочтя это
знаком подступающей к герою смерти, Лугайд бросился вперед, схватил Кухулина за
волосы и отрубил ему голову. Когда меч выпал из руки героя, он лезвием своим отсек
Лугайду правую руку. В отместку была отрублена и правая рука самого Кухулина и
погребена потом вместе с его головой в Таре.
В этой последней битве Кухулин опять-таки находится между молотом и наковальней. Он
или должен безрассудно отдать собственное оружие в руки врагов, или проявить
«скупость», отказать в просьбе, т.е. проявить черты, несовместимые со званием воина.
Не следует забывать и о том, что Кухулин живет в обществе, где «злая песнь» считается
оружием куда более грозным, чем меч или копье. Гибель Кухулина поэтому
представляется неизбежной с самого начала, и он сам идет на это, понимая, что попал в
такую ситуацию, где нет уже места воинской доблести и героизму.
По иному столкновение противоположностей изображено в валлийской повести,
рассказывающей о смерти Ллю Ллау Гифеса. В свое время было предсказано, что Ллю не
может быть убит ни в доме, ни на улице, ни конным, ни пешим, а вдобавок не может он
быть убит ни на суше, ни на воде, ни одетым, ни голым. И это еще не все. Поразить его
можно было лишь копьем, которое надлежало ковать в течение целого года в те часы,
когда народ слушает в церкви воскресную службу, т.е. в сакрализованные
«вневременные» мгновения, когда вечность вторгается в мир времени. И Ллю
действительно был убит в обстоятельствах, где сошлись все названные
противоположности. Тот же мотив можно встретить и в древнеиндийских повестях. Так,
демон Намучи однажды взял верх над Индрой, но отпустил его при условии, что тот не
убьет его ни днем, ни ночью, ни палкой, ни луком, ни ладонью, ни кулаком, оружием
ни сухим, ни мокрым Индра поразил Намучи в сумерках на берегу пеною вод
Все эти «ни то ни се» суть центры или линии раздела между оппозициями, они не
относятся ни туда, ни сюда. Можно рассматривать их и как единение
противоположностей — как то и другое сразу. И именно такой подход к «ни то ни се»
может пролить свет на значимость «множественной» смерти, а этот мотив весьма
характерен для ирландских повестей. Так, король Диармайд (сын Фергуса) сжег дом
Фланна сына Димы, причем тяжелораненый владелец дома, пытаясь спастись от огня,
спрятался в большом чане для мытья и там погиб. Тогда св. Киаран предсказал, что
Диармайд умрет точно так же — будет ранен, утоплен и сожжен. Позднее Бек, лучший
ясновидец своего времени, предсказал, что король Диармайд будет убит Аэдом Дубом
(Аэдом Черным) в доме Банбана («маленькой свиньи»), одного из самых гостеприимных
хозяев в Ирландии, и что при этом на голову Диармаиду упадет потолочная балка.
Ясновидец сделал еще несколько странных замечаний относительно обстоятельств смерти
короля, и хотя Аэд Дуб и его родичи были немедля изгнаны из страны, Диармайд решил
проверить слова ясновидца, обратившись с вопросом о причине своей смерти к
собственным друидам. Первый друид ответил «Ты будешь убит — И добавил — В ночь
твоей гибели будешь ты одет в рубашку, сотканную из одного льняного семени, и в плащ,
сделанный из шерсти одной овцы» — «Ну, этого избежать мне будет нетрудно», —
сказал король Диармайд. «Ты утонешь, — ответил второй друид, — и пить в ночь
твоей гибели ты будешь пиво, сваренное из одного пшеничного зерна» — «Ты сгоришь,
— сказал третий друид, — в ночь твоей гибели ты будешь есть мясо поросят, которые
не были рождены свиньей» — «Все это просто невероятно», — сказал Диармайд.
Но смерть пришла к нему именно в обстоятельствах, которые соединили в себе все эти
противоречия. Банбан пригласил короля провести ночь в его доме. Мугаин, жена короля,
отказалась сопровождать мужа и предостерегла его, что следование приглашению до
добра не доведет. Не слушая ее, Диармайд пошел вместе с Банбаном, и когда гости
заняли свои места в пиршественном зале, перед ними появилась молодая красивая
девушка в богатой одежде. «Откуда эта девушка?» — спросил Диармайд. «Это моя дочь,
— отвечал Банбан, — и назло Мугаин, которая отказалась принять мое приглашение,