Страница 32 из 43
— О, нет. Если я скажу, это уже не будет сюрпризом.
— Но Джон… Ты такой хороший… Но иногда ты такой упрямый…
У Джона не было намерения слишком долго испытывать ее терпение, как она испытывала его. Уикмен отнюдь не относил себя к числу мстительных людей.
Его пальцы внезапно, словно отрепетированным движением, сомкнулись тугой петлей вокруг складок жира, наслоившихся на шее Флоры. В первое мгновение она, возможно, подумала, что муж находился в игривом настроении, хотя склонности к игривости он не испытывал уже несколько лет. Но когда Флора обнаружила, что не может дышать и что пальцы Джона все глубже и глубже вонзаются в ее горло, она схватилась за его запястья и попыталась разжать руки мужа. Когда это ей не удалось, она попыталась вырваться, встав на ноги. Но Уикмен был готов и к такому. Флоре удалось лишь чуть-чуть приподняться со стула, и затем она вновь рухнула на него.
На несколько секунд их глаза встретились в зеркале. Она увидела вздувшиеся от напряжения мускулы, абсолютную решимость и серьезность его взгляда. Она, должно быть, догадалась, что он делает. В ее глазах вспыхнули понимание происходящего и ужас. Но только на мгновение. Затем они погасли, потускнели.
Уикмен еще долго сжимал шею мертвой жены. Он хотел быть абсолютно уверен. Ради Флоры, да и ради собственного благополучия он не хотел бы начинать все сначала и поэтому продолжал сжимать пальцы настолько сильно, насколько мог. Это потребовало от него больше энергии, чем он мог предположить. Но, по его мнению, то, что он делал, было лучшим способом. Например, не возникало проблемы с тем, как избавиться от орудия убийства. Кроме того, все произошло без лишнего шума — без выстрелов, без крови.
Уикмен, наконец, разжал пальцы и сделал это потому, что уже не мог напрягать руки и оставаться в наклоненном положении. Он отступил на два шага, тяжело дыша, не отрывая глаз от тучного тела Флоры, которое без поддержки слегка раскачивалось из стороны в сторону. Ее шея, чрезмерно раздувшаяся, как бы слилась с плечами. Затем жена стала клониться влево, соскользнула со стула и ударилась о пол с тяжелым грохотом.
— Что подумают соседи внизу? — спросил он себя.
Джон подождал несколько минут, ожидая, что кто-нибудь позвонит в квартиру и осведомится, что происходит, предложит помощь, на тот случай, если кто-то пострадал. Но никто не позвонил. Судьба Флоры никого не интересовала.
Уикмен обнаружил, что невероятно устал. Он прилег на кровать, чтобы передохнуть. Присутствие мертвого тела его не беспокоило. Спустя некоторое время он встал, из-за уважения к Флоре укрыл ее простыней. Затем подзакусил и почувствовал себя лучше. Все пока шло так, как было задумано.
Джон Уикмен провел оставшееся до вечера время ничего не предпринимая, за исключением того, что нанес визит в контору по найму, где поставил в известность, что освобождает квартиру. Управляющий конторой поинтересовался, имеются ли какие-либо жалобы. Джон ответил, что все в порядке и он выедет в течение нескольких дней, однако готов заплатить за месяц вперед. Уикмен и управляющий расстались дружески.
Дождавшись поздней ночи, он подогнал автомобиль к запасной двери, вытащил из кузова сундук и поднялся в квартиру. Никто его не видел.
Настала наиболее тяжелая часть намеченного, та часть, ради которой он несколько часов отдыхал. Стодвадцатикилограммовый труп представлял собой не самый легкий груз в мире, чтобы им швыряться, как угодно. А Джон Уикмен не относился к числу тяжелоатлетов.
Поэтому он оставил сундук в подъезде, у двери. Взяв подмышки труп Флоры, он протащил его вниз по лестнице. Затем пришлось повозиться, чтобы втиснуть Флору в сундук, поскольку ее конечности уже несколько затвердели. И все-таки это удалось сделать. Он даже был доволен проделанной работой: в сундуке практически не осталось пустого места.
Труп Флоры в сундуке представлял собой тягостное зрелище. Джон захлопнул крышку и уселся поверх. Так он просидел довольно долго, прислушиваясь и ожидая. С разных сторон до него стали доноситься звуки веселья: жильцы отмечали встречу Нового года. Уикмен вышел на тротуар и осмотрелся.
Через несколько минут ему повезло. Из соседнего подъезда появился человек, которого он едва знал, и направился к нему нетвердой походкой. Уикмен сделал шаг навстречу.
— Послушай, Бен. Ты не поможешь мне загрузить одну вещь вот в этот фургон?
— Разумеется, дружище, — ответил сосед, звучно хлопнув Уикмена пятерней по спине.
Они вошли в подъезд и вместе приподняли сундук за ручки.
— А где же твоя любимая Флора? — поинтересовался Бен. — Я хочу пожелать ей счастливого Нового года.
— Она принимает ванну, — ответил Джон.
Они, полусогнувшись от тяжести, перенесли сундук на тротуар.
Красный от напряжения Бен вновь спросил:
— Что у тебя там? Свинец?
— Нет, книги.
— Ты что, увлекаешься чтением? Тут должна быть целая библиотека.
— Это бухгалтерские книги. Я брал их на дом для проверки.
— Понятно.
Они волоком потащили сундук к фургону. Возможно, это было непочтительно для Флоры. «Но она не станет протестовать», — с удовлетворением подумал про себя Джон.
И хотя Бен в его состоянии опьянения был не идеальным силачом, он, все же, оказался для Уикмена незаменимым помощником. Без него вся затея могла бы провалиться, ибо, когда, в конце концов, они запихали сундук в кузов, оба пошатывались от усталости.
— Очень тебе признателен, Бен, — сказал Джон.
— Послушай, может быть, Флора уже высушила волосы?
— Я так не думаю. Ванна занимает у нее много времени.
— Ну что ж, когда она закончит это дело, не забудь передать, что я желаю ей счастливого Нового года.
— Я обязательно передам, — пообещал Джон.
Он сел в автомобиль и отъехал, вполне уверенный, что Бен тут же забудет о Флоре, якобы принимающей ванну, как и о том, что помог соседу загрузить тяжелый сундук в фургон. Бен наверняка позабудет, ибо никто никогда не напомнит об этом.
Уикмен без каких-либо происшествий доехал до городской свалки. Он вел автомобиль осторожно, не превышая скорости, чтобы ни в коем случае не привлечь внимание дорожных полицейских, отлавливающих в эту новогоднюю ночь пьяных водителей.
Свежевырытый санитарный карьер оказался идеальным местом для избавления от трупа. Джон подал фургон назад, к самому карьеру и сбросил сундук через край кузова вниз на дно огромной ямы. Ему потребовалось около часа, чтобы закопать сундук. Пройдет несколько дней, и карьер почти до краев наполнится мусором, затем бульдозер завалит его землей и песком и сравняет с окружающей поверхностью. Нет, более идеального кладбища для Флоры он придумать не мог. В качестве последней меры предосторожности Джон, отогнав автофургон на шоссе, растер заступом следы протекторов шин, ведущие к карьеру.
По дороге домой он испытал мимолетное чувство сожаления. Если бы он хоть день подождал с убийством жены, он мог бы рассчитывать на снижение подоходного налога, как семейный человек, в новом году. Но, поскольку он стал одиноким в старом, на такое снижение он уже не имел права. А Джон Уикмен был честным бухгалтером…
…И именно из-за этой честности после года одинокой безоблачно-счастливой жизни Джону Уикмену пришлось крайне нелегко, когда его декларация о доходах подверглась ревизии в местном отделении налогового ведомства. Ревизором оказался дотошный, агрессивно настроенный молодой клерк по имени Джеймс Беттерман. Получив повестку, Джон Уикмен собрал свои счета в портфель и отравился к Беттерману, чтобы доказать ему свою порядочность налогоплательщика.
На клерка произвели благоприятное впечатление аккуратность заполненной Джоном налоговой декларации и четкость произведенных клиентом подсчетов.
— У вас все в порядке, — заверил он Джона Уикмена. — Однако ради простой формальности разъясните мне, почему в прошлом году вы требовали не взыскивать с вас сумму, причитающуюся к уплате холостякам, объявив себя женатым человеком, а в этом году вы указываете в своей декларации, что являетесь одиноким мужчиной?