Страница 35 из 98
В ноябре он снова выезжает из Пномпеня, посещает остров Конг и обнаруживает в ходе нескольких экскурсий, что река Се-Лампорепо, замеченная Гарнье, которой рассчитывали воспользоваться как путем сообщения между Камбоджей, Кохинхиной и Лаосом, не оправдывает надежд: по ней можно подниматься только несколько часов на пироге. Река Стунг-Се[172], которая служит границей между Камбоджей и Сиамом, судоходна только шесть — восемь месяцев в году. Водораздел между нею и большой рекой пролегает в огромном заболоченном лесу.
Богатейшая растительность, которая приводила в восхищение путешественников, когда они поднимались по Меконгу, в действительности покрывает лишь его берега. Однако на границе Камбоджи и Лаоса «куи-пор занимают открытую местность, очень плодородную, которая кажется оазисом в пустыне». Провинции Тулерепо и Молупрей, отделившиеся от Камбоджи около тридцати лет назад, населяют преимущественно куи, которые постепенно переняли язык, нравы и одеяние камбоджийцев[173]. Народ этот разделяется на два племени: куи-пор[174], земледельцы и производители сахара, и куи-хах, или куи-дек, которые работают почти исключительно с железом.
Неутомимый доктор Арман в своем третьем путешествии прошел по северному побережью озера Тонлесап, посетил королевство Убу, самую богатую провинцию Лаоса. Затем, изучив течение всех правых притоков Се-Муна, он спустился по этой реке, а потом по Меконгу до Бассака[175]. Там его посетил принц Убу и в соответствии с наименованием, которое лаосцы дают каждому европейцу, назвал его фаланг (француз). «Этот вождь, — пишет месье Арман, — сущий деспот и отличается ненасытной жадностью. Когда налоги не дают ему нужных денег, он со своей свитой устраивает охоту на людей, которых продает затем китайцам или малайцам, а те переправляют их в Бангкок или Корат[176]».
Русло Меконга, который камбоджийцы называют Тхулетхом (длина реки три с половиной тысячи километров), загромождено островами, отмелями и маленькими островками, окаймлено возвышенными берегами, имеющими порожистую структуру. В Камбодже река соединяется с Великим озером и делится на многочисленные рукава, которые ветвятся до бесконечности. Судоходны они с июля до декабря. Один из рукавов, исходный и основной, пригоден для плавания в любую пору года. Притоки несут в него воды внутренних болот. Множество водных артерий, которые прорезают болотистую и лесистую местность между Бассаком и Сиамским заливом, приносят огромное количество ила, который образует мощные отложения при их впадении в море.
Паводки Меконга отличаются периодичностью и большой силой. Начинаются они в июне, достигают высшей точки в сентябре и уменьшаются к февралю. Вода поднимается иногда на двенадцать метров над меженным уровнем. В разгар наводнения скорость течения реки такова, что джонки и барки не в состоянии ее преодолеть.
В этот момент вся страна представляет собой внутреннее море, откуда торчат, как островки, воздвигнутые на сваях жилища. Жители сообщаются между собой, как и с другими районами, только с помощью лодок.
Два главных сезона: сухой, с октября по апрель; во время северо-восточного муссона с декабря до апреля, хотя горизонт часто и затянут облаками, не выпадает ни единой капли дождя, стоит нестерпимая жара, и равнины представляют собой выжженные солнцем саванны. Другой сезон — влажный, с мая по июль. В этот период дожди льют очень часто, затем наступает короткий сухой сезон, а потом вновь с августа по октябрь разверзаются хляби небесные.
Основная часть населения принадлежит к желтой расе и состоит из аннамитов. Характер у них мягкий и легкий, они отличаются от китайцев небрежностью, с какой расходуют заработанные деньги. Тем не менее они очень привязаны к земле, которой владеют, с трудом и неохотно расстаются с деревней, где родились, где живет их семья и находятся могилы предков. Они веселы, любят развлечения, азартные игры, театральные представления и петушиные бои. Но зрелища эти нередко вызывают ссоры, драки, иной раз доходит и до убийства. Игра — это одна из самых сильных страстей у них; владельцы игорных домов и игроки, пойманные на мошенничестве, согласно кодексу Зя Лонга[177] получают восемьдесят ударов палкой.
Богатые аннамиты очень любят крепкие напитки и питают пристрастие к опиуму. Но большинство населения — трезвенники. Вообще представители этого народа быстро осваиваются с цивилизацией и стремятся к просвещению, чтобы их считали образованными и чтобы они могли войти в класс служащих. Прежде всего азиат рассматривает европейца как соперника, чьи обычаи и нравы базируются на противоположных для азиата принципах. Аннамиты — стойкие и мужественные люди, они бестрепетно переносят болезнь и без боязни смотрят в лицо смерти. В глубине души они хотели бы выделиться чем-то среди себе подобных и для обретения высокой репутации нередко тратят огромные суммы на памятники, чтобы увековечить себя в памяти потомков.
Их главные недостатки — невежество, боязливость, лживость и непостоянство, — вероятно, не более, чем результаты воспитания, следствие деспотизма их прежних властителей. Вежливость у них всегда немного услужлива, подобострастна. Это, без сомнения, пережиток, ибо в прежние времена мандарины требовали от своих подчиненных, чтобы они простирались перед ними ниц до четырех раз подряд. Их обычное приветствие состоит в легком наклоне головы, подкрепленном сомкнутыми на груди кулаками.
Они любят роскошь, одежды ярких расцветок. Мужчины из простонародья носят кусок ткани, называемый канчян, перехваченный поясом, в карманах которого помещаются табак и коробок с бетелем. Белый цвет и хлопчатобумажная ткань обозначают траур. Богатые люди носят китайские штаны, застегнутую на боку блузу и сандалии из красной кожи. Низшие классы редко носили обувь до нашей оккупации. С тех пор вкусы и требования возросли. В деревне преобладают китайские башмаки на толстой подошве, с заостренными и загнутыми вверх носками; но в Сайгоне можно увидеть лакированные европейские туфли и носки.
Мода все еще предписывает женщинам слишком маленькие сандалии, чуть ли не на дюйм меньше нужного размера. Это делает их походку некрасивой и затрудненной. Чулки и носки были здесь совершенно неизвестны до нашего прихода, и в местном языке нет слов для их обозначения. Туземцы часто носят зонтики, особенно после французского завоевания, ибо сей предмет, помимо явной своей пользы, заключает для них особую привлекательность издавна запретного плода. При аннамитском владычестве зонтик оставался привилегией мандаринов. Так что и рабочие сайгонского порта поднимаются с зонтиками даже на строительные леса. Насколько привлекателен этот примитивный предмет для местных жителей, можно судить хотя бы по факту, о котором повествует месье Дютрей де Рен:[178] один мандарин не самого высокого пошиба, прикомандированный к этому французу, велел сопровождать себя сразу троим носильщикам зонтиков, хотя по занимаемой им в Хюэ должности ему полагалось не более одного.
Женская одежда состоит обычно из панталон и шелкового платья, чуть длиннее, чем одеяние мужчин. Они носят серьги, ожерелья, до пяти-шести пар браслетов; женщина из простонародья много работает: она занимается домашним хозяйством, следит за порядком в лавочке или мастерской, собирает хлопок, ткет материю, сажает и вылущивает рис, а сампаны — лодки, используемые нередко под жилье, — водит с удивительной ловкостью, ничуть не уступая мужчинам.
Национальный головной убор — салакко, шляпа в форме абажура, первичным материалом для нее служит солома или пальмовый лист. Она плетется очень искусно, покрывается слоем лака, который делает ее водонепроницаемой, и отлично защищает от дождя и солнца.
172
Современное название Стоунг. В отечественной картографии при написании камбоджийских гидронимов опускается слово «Се» («река»).
173
Куи
174
Пор
175
Бассак
176
Корат
177
Зя Лонг
178
Дютрей де Рен