Страница 30 из 98
Наконец после многих сложных и трудных перипетий прибыв в Фученфу[143], Гарнье, Делапорт, Торель и де Карне предприняли небезопасное исследование провинции, занятой мусульманами. Но 12 марта Дудар де Лагре[144], вынужденный остановиться, внезапно умер от лихорадки.
Ведомые миссионером Р. П. Легильшером, Франсис Гарнье и его спутники прибыли в Тали[145], резиденцию султана. Окруженный высокими горами с узкими ущельями и крутыми склонами, Тали возвышался на берегу озера, имеющего, как говорили, сток в Меконг. В окрестностях были видны развалины сотни деревень, уничтоженных новыми хозяевами страны, которых вот уже одиннадцать лет никто не в состоянии был изгнать. При помощи кровавых расправ они подчинили себе население, в сто раз превышающее их по численности, и продолжали его терроризировать.
Гарнье попросил аудиенции у султана и получил ее. Но в назначенный день ему передали угрожающий приказ об отъезде. Наутро после бессонной ночи, проведенной начеку и во всяческого рода сомнениях, исследователи направились к горному ущелью, через которое они проникли в страну. В Дунчуане Гарнье узнал о смерти своего доблестного начальника, майора де Лагре.
«Я немедленно выехал вместе с отцом Легильшером, — пишет Франсис Гарнье в своем отчете, — и в тот же вечер прибыл в Дунчуань. Остальная часть экспедиции присоединилась к нам наутро. Еще раз мы собрались все вместе, но между нами — увы! — стоял гроб.
Если смерть уважаемого руководителя всегда вызывает горестное чувство, то как описать охватившую всех печаль, когда этот руководитель делил с вами два года опасностей и страданий, уменьшая для вас первые, облегчая вторые; и к этой ежечасной душевной близости, к глубокому уважению, которое он внушал, добавлялось чувство нашей привязанности и преданности… Умереть, победив столько неимоверных трудностей и лишений, когда цель достигнута, когда борьба и страдания уже уступали место радостям возвращения, — это казалось нам вопиющей несправедливостью, жестоким решением судьбы. Мы не могли подумать без глубокого чувства горечи, насколько этот траур непоправим, насколько он бросает скорбную тень на плодотворные и славные результаты общего труда. Мы очень живо чувствовали, как будет нам недоставать высоких моральных и интеллектуальных качеств майора де Лагре. У людей, нас сопровождавших, чувство огромной потери, понесенной нами, было ничуть не менее острым и единодушным. Никто не мог оценить лучше их, сколько воодушевления и веселья было в мужестве нашего руководителя, сколько энергии в его воле, сколько нежности и доброты в характере. Они вспоминали, с какой терпеливой самоотверженностью работал месье де Лагре в ходе всего путешествия, как бросался им на помощь, стремясь полнее удовлетворить их нужды и уменьшить усталость.
Так что, когда я выразил намерение забрать с собой тело их бывшего начальника, они сами предложили, несмотря на явную их малочисленность, нести его на руках.
Неустойчивое положение страны, отсутствие какого-либо миссионера или просто христианина, способного поддерживать могилу в порядке и защищать ее от осквернения, действительно заставили меня опасаться, что по прошествии нескольких лет от могилы не останется и следа. Дунчуань мог пасть под натиском магометан[146], и эта возможная смена власти лишала нас и той слабой гарантии, которую предлагали нам по своей доброй воле китайские руководители.
Мне хотелось избежать всякой возможности разрушения усыпальницы, что было бы оскорбительно для национального флага и весьма болезненно для столь дорогой памяти. Я решил эксгумировать тело и перенести его в Синчжоу[147]. План этот был исключительно трудным и тягостным, ввиду огромного веса китайских гробов, ужасного состояния дорог и горного характера местности. Но уже от Синчжоу транспортировка гроба до французской территории не составит никаких сложностей, поскольку путешествие можно совершить по воде.
Мне казалось, что колония Кохинхина была бы счастлива предоставить приют останкам того, кто открыл для нее новый и многообещающий путь, что она хотела бы сохранить воспоминание о трудах, выполненных с таким пламенным бескорыстием, о страданиях, перенесенных с таким благородством».
Тридцать дней спустя, 12 июня 1868 года, миссия, над которой принял командование Франсис Гарнье, прибыла в Шанхай с телом своего оплаканного начальника, каковое в скором времени было торжественно погребено в Сайгоне.
Прибыв во Францию, Гарнье был представлен к офицерскому кресту Почетного легиона[148], как и месье Делапорт, его заместитель. Остальные помощники — Жубер, де Карне и Торель — произведены в кавалеры. Парижское географическое общество присудило Гарнье совместно с Дударом де Лагре большую золотую медаль, а Англия — медаль королевы Виктории, которой до тех пор не удостаивался ни один француз.
Затем началась война[149]. Гарнье, человек воинского долга и пламенный патриот, был одним из тех бесстрашных моряков, что так стойко защищали Париж.
После окончания войны его взгляды снова обратились к уже частично известному ему Индокитаю, сохранявшему для него неизъяснимую, магическую притягательную силу. Он уехал в Кохинхину с планами исследовать Тибет, мечтая открыть водное сообщение между этой страной и Китаем. Поскольку политические обстоятельства задержали экспедицию в провинциях Аннама, Франсис Гарнье, не желая оставаться в бездействии, отправился в Китай. На свои средства он предпринял обследование реки Янцзы, по которой поднялся до района порогов, и описал это путешествие в памятной записке, адресованной Географическому обществу.
После возвращения из экспедиции его вызвал в Сайгон адмирал Дюпре, который желал поручить ему миссию в Тонкине. Мы скоро увидим, в чем заключалась эта миссия, какие события затем последовали и какой драмой они завершились.
Но прежде нам представляется важным ввести в действие одного человека, чье имя тесно связано с историей Тонкина и который играет решающую роль в событиях, приведших к аннексии Тонкина: это Жан Дюпюи.
ЖАН ДЮПЮИ
В течение долгого времени англичане искали торговый путь, который напрямую связал бы Индию с Китаем.
В тот момент, когда миссия де Лагре добилась столь замечательного успеха, английский отряд пытался подняться по Янцзы, отыскивая этот самый проход, но вскоре вынужден был отступить, едва добравшись до Ханьяна[150], поскольку восстание, поднявшееся в Сычуани[151], представляло собой большую угрозу для жизни исследователей. Семь месяцев спустя вторая английская миссия поднялась по Янцзы до границы Юньнани, но вынуждена была тоже отступить из-за явной подозрительности мандаринов.
Англичане упрямы. Препятствия их ожесточают. Один за другим, Браун после Купера, который сам шел по следам Сореля и Блекстона, последовательно терпели неудачи. Последний, Маргари[152], был убит. Британское правительство добилось сатисфакции, но прохода англичане так и не нашли[153].
Лишь в 1876 году англиканский миссионер Джон Маккарти, выехав из Шанхая, добрался до Бамо[154]. Путешествие длилось шесть месяцев, с декабря 1876 по август 1877 года. Военная миссия под командованием лейтенанта Джилла достигла Рангуна на бирманском побережье в ноябре 1877 года. Наконец новой английской миссии удалось пройти от берегов Янцзы до берегов Иравади. Ее начальник, мистер Колборн Бобер, преодолев множество опасностей и затруднений, пришел к выводу, что следует отказаться, по всей видимости, от попыток установить прямое сообщение между Бирмой и Юньнанью через гористый регион, буквально изрезанный притоками верховьев Янцзы, Салуина[155], Иравади и Брахмапутры. В общем, то был полный провал английских попыток.
143
Фученфу
144
Эрнест-Марк-Луи-де-Гонзаг Дудар де Лагре умер в Дунчуане в 1868 году.
145
Тали
146
Магометане
147
Возможно, имеется в виду Чунцин.
148
Орден Почетного легиона, учрежденный Наполеоном I, является высшей государственной наградой Франции; орден имеет две степени: низшую (кавалеры ордена) и высшую (офицеры).
149
Речь идет о франко-прусской войне 1870–1871 годов.
150
Ханьян
151
Видимо, речь идет о восстании под руководством Ли Юнхэ и Лань Чаодина (1859–1863).
152
Маргари
153
Убийство Маргари на границе Юньнани и Бирмы дало основание англичанам потребовать от императорского правительства крупных уступок. Согласно конвенции, подписанной в 1876 году в городе Чифу (совр. Яньтай), британское правительство получило значительных размеров контрибуцию, а также право на свободную торговлю в пограничных районах Китая; кроме того, была признана неподсудность иностранцев китайскому суду.
154
Бамо
155
Салуин