Страница 21 из 98
«Я видел, — рассказывает Жаколио, — как слоны добросовестно трудятся носильщиками целыми днями, а с наступлением вечера, словно наемные рабочие, отправляются спать к себе, то есть к своим хозяевам. Видел я и других в горах Котмалес, на Цейлоне, как они на неприступной высоте рубят топорами, обращению с которыми их научили, высоченные деревья, чьи стволы используются при постройке судов. И в зависимости от длины ствола двое-трое слонов взваливают его себе на плечи и транспортируют в порт Коломбо, где уже другие слоны принимают груз и по всем правилам искусства укладывают его штабелями.
И слоны эти трудятся совершенно одни! В лучшем случае надсмотрщик заглянет к ним раз в день. Им стоит сделать только шаг, чтобы оказаться в глубоких ущельях, откуда время от времени доносятся крики их диких соплеменников, но они этого шага не делают… Нет ни одного случая в Индии, чтобы одомашненный слон вернулся к лесной жизни, вопреки утверждениям автора Словаря естественной истории…»
Тот же самый автор уверяет, будто слоны не могут привыкнуть к огнестрельному оружию и обращаются в бегство при звуке выстрелов. Жаколио возражает ему, рассказывая об «охотничьих слонах», верхом на которых атакуют хищников в джунглях, ведя стрельбу из карабинов. Более того, слонов приучили даже к артиллерийской стрельбе, и во время войн в Абиссинии[99] и в Гане они с полным хладнокровием внимали артиллерийскому огню, пребывая рядом с батареями.
Для подтверждения своей правоты и придания большего веса своим утверждениям, Жаколио заимствует у различных авторов характерные примеры, показывающие, сколь незаурядны умственные способности слонов. Они позволяют им даже проявлять инициативу в некоторых случаях, не предусмотренных никакой дрессировкой или предварительным обучением. Так, в один прекрасный день майор Скиннер, ехавший верхом, повстречался на узкой тропке со слоном, несшим на спине огромное бревно. Лошадь встала на дыбы с перепугу. Слон сбросил бревно на краю тропы и зашел в лес, пропуская коня со всадником, а затем спокойно продолжил свою работу.
Другой офицер, майор Моуэт, рассказывает, что в Бенгалии слонов используют для сопровождения военных конвоев. Случись дорожное происшествие — съехала с дороги или перевернулась повозка, орудийная упряжка — слон даже не ожидает указания своего «махаута», а подбегает к пострадавшему экипажу, поднимает его хоботом и возвращает в исходное положение. А затем занимает свое место в строю, готовый снова все повторить в случае надобности.
Томас Анкетиль также приводит два факта, на которые с удовольствием ссылается Жаколио в подтверждение своего тезиса о приспособляемости этих животных. Это случилось в Бирме, в Рангуне. Слон подносил глиняные кувшины с керосином, а его махаут находился на корме барки, пришвартованной на реке Иравади, очень широкой и глубокой в этом месте. Сделав неловкое движение, махаут оступился и упал в воду. Слон немедленно бросился в реку, стремительно подплыл к человеку, уносимому течением, схватил его хоботом, поднял над водой и доставил на берег.
В другой раз Томас Анкетиль принимал своего друга, прибывшего верхом на слоне. На тесной улице тяжелая повозка переехала животному ногу, и слон взвыл от боли. Анкетиль подошел, осмотрел рану, обмотал раненую ногу полотенцем, смоченным водкой с камфорой, закрепил компресс и велел отвести охромевшего слона в стойло. После полудня он проведал его, и умное животное само протянуло ему раненую ногу. В течение недели Анкетиль менял повязки, лечил слона, и с того времени благодарный великан ни разу не забывал радостно протрубить, проходя мимо дверей Анкетиля. А когда он встречал своего исцелителя, то нежно потирал ему хоботом спину, руки, плечи и так сопел на него, что Анкетиль покрывался гусиной кожей…
Самому Жаколио довелось быть свидетелем еще более удивительного случая. Маленькая девочка часто гостила по нескольку дней на плантации своего друга, майора Дэли, расположенной на берегах Брахмапутры в окрестностях Дакки. И она очень привязалась к одному из слонов в этом поместье. Нечего и говорить, что она щедро угощала животное, очень чувствительное к такого рода вниманию. Любую пищу она обязательно разделяла со своим большим другом. И вот однажды ее мать вся в слезах появляется на плантации майора… Ее ребенка похитили!
Злодейскую кражу приписали кочевникам йеру-вару, ловцам хищных животных, которые побывали недавно в этих местах. Но никто не знал, куда они направились.
Правана — так звали слона — обожал девочку. Всякий раз, когда маленькая Эмма находилась в поместье, он становился ее охранником, вел ее на прогулку вдоль реки или по рисовым полям, собирал для нее цветы и фрукты, ловил хоботом ярких колибри, порхавших среди цветущих бананов; ночью он охранял комнату, где находилась детская кровать. Одним словом, ласковое обращение девочки обладало гораздо большей властью над ним, чем все приказы погонщика.
Едва завидев коляску, в которой приезжала его маленькая подруга, гигант радостно мчался ей навстречу… И нужно было видеть его разочарование, даже глубокие страдания, когда однажды повозка оказалась пустой. Муриам-Дала, погонщик слона, сказал ему на ухо несколько слов, которые привели животное в подлинный гнев. Понял ли Правана? Кто знает! Вероятно… Во всяком случае, угрожающе проревев два дня в лесу, он отправился с Муриам-Даллалом на розыски маленькой Эммы.
Спустя три недели он появился на плантации, гордо неся ребенка на спине! Слон настиг йеру-вару в тот момент, когда они собирались переправляться через Ганг в районе Раджмахала[100]. Отнять у них малышку, схватить за шею и бросить в реку несшего ее кочевника было минутным делом. Злодеев так перепугало внезапное появление слона и его агрессивное поведение, что они разбежались в разные стороны. Доброе животное, впрочем, и не думало их преследовать.
«Я был тогда в Велледжпуре, поместье майора, — рассказывает Жаколио, — и все мы в семейном кругу слушали повествование Муриам-Даллала, погонщика, о метаниях слона, чьи упорные поиски похитителей увенчались столь блестящим успехом».
…Удивительно, но эти животные, служащие для человека ценными и надежными помощниками, не размножаются в неволе. Надо сперва захватить их в плен, вырвать из джунглей, одомашнить и приучить к разнообразным видам работ, которые они выполняют с поразительной ловкостью и усердием.
Методы, с помощь которых удается захватить слона и хорошо его выдрессировать, восходят к самым давним временам. В наши дни они практикуются в широких масштабах, особенно в английских колониях, ввиду бесценных услуг, которые способно оказать это животное. В тех же случаях, когда слоны служили только для украшения праздников раджи или для религиозных процессий, приходилось довольствоваться охотой на отдельных животных. Их захватывали в плен, завлекая с помощью одомашненных слоних или же благодаря ловкости и умению людей, практикующих это опасное занятие.
Двух мужчин достаточно, чтобы захватить слона; в то время как один отвлекает его внимание, раздражая или провоцируя чем-то, другой проскальзывает позади животного и набрасывает ему на ногу крепкую веревку. Привязанный к могучему дереву, слон превращается в пленника, вынужден смириться и покоряется воле новых хозяев.
С тех пор как обосновавшиеся в Индии европейцы решили использовать слонов наряду с лошадьми и другими домашними животными, потребовалась иная система охоты, чтобы раздобыть сразу большое количество животных. На острове Цейлон португальцы, а следом за ними голландцы и англичане организовывали облавы.
Будучи людьми практичными, они разделили территорию, где в изобилии водятся слоны, на охотничьи участки, во главе которых поставлены суперинтенданты, чаще всего это армейские офицеры. Им вменяется в обязанность вместе с многочисленным персоналом захватывать и дрессировать этих умных помощников человека.
Эти облавы, которые проводятся ежегодно в соответствующих округах на Цейлоне и в Индии, передают в руки охотников целые стада слонов. Однако брать живьем, да еще без единой царапины, столь могучих и умных животных удается, лишь используя природную пугливость и неопытность диких слонов, а особенно — прибегая к помощи уже прирученных животных. Безо всякого отвращения помогая людям в борьбе с собственными сородичами, они вносят в охоту особую смекалку и увлеченность. Они подталкивают диких слонов к деревьям, к которым тех должны привязать, завлекают своих собратьев в обнесенные охотничьи загоны, не дают им сбрасывать хоботом узы, которые на них набрасывают, и защищают своих собственных хозяев от яростных атак плененных животных.
99
Абиссиния
100
Раджмахал