Страница 9 из 11
Из дневника Нины.
«Жора при первой встречи показался мне человеком, которому нужно было только одно, это не то, о чем можно было подумать. Хотя может и это не лишено было смысла. Я хорошо знала историю моей мамы, и поэтому я была осторожной в разговоре с ним. Трагедия его семьи была никак не связана с его теперешним увлечением. Он увлекся мной. Женщиной без всяких предрассудков. Что во мне ему понравилось? Это загадка. Впрочем, мы женщины все загадка, и это факт. Его дочь действительно погибла под колесами автомобиля. Она была корреспондентом Грузии в две тысячи восьмом году. Освещала политику Грузии к России. И, восьмого числа, восьмого месяца, восьмого года. Когда Грузия начали военные действия на своей же территории, его дочь была в центре этих событий. И, в последней день этого безумия, ее и всю группу репортеров и фотожурналистов взяли в плен и расстреляли. А Эллу. Так звали дочь Григория, нашли на какой-то из-заброшенной улиц, еще полуживую ее пытались привести в чувство, но тщетно. Она умерла. Официальная версия: (Умерла. Причина смерти авто авария.) ее отец конечно не поверил этому заключению, но проводить расследование никто не захотел. Грузинской стороне было выгодно это заключение, и менять его никто не собирался.
Сам Жора был женат на русской женщине, родители которой были против их отношений. Они говорили, что этот брак ничем хорошем ни кончиться. Жора не будет их членом семьи, его вера!?..
Вера. Понятие веры для семьи закон. Вера всегда вера. Она стоит на нашем пути. Пути счастье и благополучие. Вера, наше постоянство и благополучие. Вера. От веры считали родители его жены зависит вся жизнь, и тем самом они обрекли на страдание свою дочь. Разраставшийся с Георгием, Галя, так звали жену Жоры спелась и сейчас лежит в алкоголическом центре, лечится.»
Я спросила:
–Вы женаты?
–Нет, в разводе.
–Но?.. Я не понимаю?
–Ее родители развели нас. – сказал Жора. – официальная формулировка. – разное вероисповедание.
Нина задумалась:
–Разве такой закон есть?
–Ага.
–Где же он прописан?
Григорий ласково улыбнулся.
–В вере. – сказал он. – в вере.
Нина чисто по-женски пожалела Жору. Она смотрела на него и представляла всю ту ситуацию, которую она только что услышала. Ей стало тяжело на душе. Она представила, как они с Галиной расстаются, ее и его чувство друг к другу. – «Страшно. – подумала она. – Как страшно, когда происходит все так, как хотят родители, а не как хочешь ты сам.» – Нина сказала:
–Какая чушь. Должна быть другая причина? Ведь я тоже другой веры, но, однако Вы познакомились со-мной
Жора ответил:
–Ее нет. А познакомился с с Вами. – признался он. -потому что Вы мне нравитесь, а мои родители уже стары, и уже ни так консервативны в своих взглядах на религию.
–Разве?
–Это так. – Заверил меня Жора.
После этого мы долго говорили о том, что мы видим друг в друге. Хорошее и плохое. Недостатки и положительные наши стороны. О чем угодно, лишь бы не говорить о прошлом. Ведь прошлое есть будущие. Если его не помнить, то жизнь потеряет смысл бытия и его постоянную периодичность.
Я сказала:
–Завтра я хотела съездить на кладбище, – и попросила. – не отвезете?
Жора пообещал отвести меня.
Я его предупредила.
–Я поеду со своей сестрой.
–Хорошо. – согласился Жора. – познакомлюсь с Вашей сестрой.
Из дневника Нины.
«Сегодня вечером мы были на концерте. Слушали вальс Штрауса «СКАЗКИ ВЕНСКОГО ЛЕСА.» легкое и замечательное произведение великого композитора. Я слушала и наслаждалось этой музыкой. Ее не принужденностью, ее легкостью.»
На следующей мы поехали на кладбище. Мрачное место скажу я вам. На деревьях каркали вороны. Тихо и спокойно дул свежий ветерок. У ворот священство расположило маленькую часовню. Приехав туда, жора спросил:
–Это здесь?
–Здесь. – ответила Нина. – знаете, когда я сюда приезжаю, на меня всегда нахлынувшие грустные воспоминание.
Катя сказала:
–Это наше недалекое будущее. – она посмотрела на сестру. – знаешь. – сказала она. – нам всегда грустно, когда мы сюда приезжаем. Это…
Жора видя, что девочки расклеились и пустились в философскую дискуссию, прервал Катю:
–Знаете, давайте посетим кладбище если мы сюда все же приехали. Ничего не поделаешь, все умирают. Это не значит, что надо распускать нюни.
Услышав эти слова, женщины взбодрились. Они понимали, что Жора прав. Смерть как неотъемлемая часть жизни и к этому надо подходить рационально.
Нина сказала:
–И то верно. Мы что-то расклеились.
Они вышли из машины. Купили у лоточницы цветы. И пошли на могилу. Могила находилась в глубине кладбище. Они шли долго и смотря по сторонам, они видели красивые и богатые могилы. Могилы красивые. Могилы оставленные. Могилы всякие. И могилы свежие. Тишина и спокойно на кладбище. Гармония с окружающей природой. А вот и могила. Добротная и красивая. Памятник цветник и цоколь черного цвета. Плитка на памятнике под белый мрамор. Черные буквы, и фотография двенадцать на восемнадцать. Ограды не было. Да она и не нужна была.
Нина сказала:
–Ну вот дед, мы приехали. Как нам тебя не хватает. Хотя я тебя хорошо не знала, о тебе много рассказывала моя мама. Твоя дочь. Как жаль, что ты нас так рано покинул. Мы так мало знали друг друга. А я хотела тебя знать лучше.
Катя добавила:
–Я родилась тогда, когда тебя уже не стало. Я никогда не знала тебя, я хочу попросить тебя. – тут Катя на секунду замолчала, а затем продолжала. – я хочу чтобы все было хорошо, чтобы там на небесах, тебе было лучше и спокойней жизнь чем здесь.
Они убрали могилу и еще постояв у нее несколько минут ушли. Им было грустно и опустошенно. Они чувствовали себя опустошенными и в тоже время они чувствовали чье-то незримое присутствие. Кто-то был рядом, рядом с ними все это время. (Смерть, это только начало.) начало новой некому не известной жизни. Ее нельзя отвергать, как и нельзя опровергнуть. Так мы пришли к другой могиле. Заброшенной и заросшей. Никому не нужной. Забытой, без фотографии. Эта могила моей бабке, матери Эммы. Здесь нам нечего было сказать, да и говорить-то было нечего.
Жора спросил:
–Ничего не скажете?
Катя ответила:
–Говорить-то нечего.
Нина тяжело вздохнула и подтвердила:
–Нечего.
Мы ехали домой и за все время пути никто из нас не обмолвился ни едином словом. Грустно было на душе. На душе скреблись кошки.
«Одни, одни. – думали мы. – теперь никого. Только мы.»
Глава-8
Из дневника Эммы.
«Мы с отцом приехали к нему домой. Сегодня был тяжелый день. Я ушла от матери-наркоманке. Ее разговор был правдив. Мы всегда возвращаемся к родителям. Какие они ни были. Это факт. Она вспоминала ее слова. – шлюха. – залепила она мне пощечину. – тебе меня учить где и с кем я провожу свое время! Это не твое собачье дело шлюха. – она еще раз залепила мне пощечину. – ты бросила меня, променяла на какого-то мужика! А теперь прибежала поджав. Грустно, что ж, что заслужила то и получила. Получила по заслугам. Отец мне говорил. – у тебя еще будет много мужчин, и ее суженый еще придет. Он придет тогда, когда ты на это даже и не будешь рассчитывать. Я знаю, что говорю, так я встретился с твоей мамой. – я попросила рассказать мне о ней. Он согласился.
-Она была красива и стройна. Когда мы встретились, мы не знали, что наша дружба превратиться во что-нибудь большее. Она любила все красивое и однажды, когда мы были на Белозерском озере нас обокрали, и нам пришлось ехать домой в купальниках. Это было смешно. Нас много раз останавливали сотрудники милиции, но мы как-то все-таки добрались до дома. – он сделал паузу. – я спросила. – а ка Вы познакомились? Расскажи о Вашей первой встречи. – он рассказал. – однажды я стоял у на платформе Раменское. Ждал электричку. Не далеко стояла красивая девушка она долго смотрела на меня, затем подошла ко мне, спросила, когда будет электричка. Я ответил, что электричка будет минут через пять. Она отошла от меня, а затем, когда подъехала электричка мы вошли в электричку, и я пройдя в состав сел у окна. На против меня через сидение села та девушка и долго на меня смотрела, а затем села на против меня. Она спросила меня. – сколько ехать до станции Ждановская. – я ответил, что ехать около сорока минут. – она спросила. – а как я узнаю эту остановку. – я объяснил, что эта станция хорошо освящена. Что поезда метрополитена она увидит и не ошибется, что эта именно эта станция и никакая другая. – девушка сказала. – я могу опоздать на электричку с Курского вокзала. Вы уверены, что я не ошибусь? – Я может и был тогда в своих мыслях, а может ничего не понял, я заверил ее что так оно и будет, вышел на своей остановке Ильинка. Оставив ее одну уезжающей на электричке в сторону Москвы. – я выслушав отца сказала. – ну ты и… – и тут мой язык словно умолк. Я испугалась что он что-нибудь со мной сделает, что залепит мне в лучшем случае затрещину. Но отец был спокоен. Мало того он и не злился, а лишь сказал. – знаю, что я дурак. Ты ругаешь меня, и правильно делаешь. – я спросила. – значит Вы познакомились с моей мамой не с первого раза? – Отец ответил. – нет. Я встретил ее второй раз, когда я был в городе Серпухове. Ехав в Москву, она села на остановке Шарапова охота. Я сразу узнал ее, она одиноко ехала, смотря в окно. Я сел подле нее, и сказал. Вы меня не помните, я тот придурок из Раменского с кем Вы хотели тогда познакомятся. – она сразу узнала меня, и еле чуть заметно улыбнулась, спросила: – когда Вы это поняли? – я ответил. – когда пришел домой и поужинал. – она улыбнулась. – и? – с любопытством спросила она. – что дальше? – я пригласил ее на ближайшие выходные на станцию Белоозерская. искупаться. Я заверил ее что там замечательное место. Она согласилась. – я знаю эту остановку. действительно хорошо. – говорила она. – в эти выходные я свободна. – я уточнил. – значит да? – та ответила. – значит да. – здесь отец прервал свой рассказ. Он был погружен в свои воспоминание. Он был грустен, полностью погруженный в свои мысли. Я окликнула его.