Страница 22 из 30
Дело шло к вечеру, и потому выезжать в Самару не было никакого резона, а вот немного отдохнуть совсем не мешало. Только как отдохнешь, когда денег в кармане кот наплакал. Наверное, самое лучшее в моем положении прийти в номер и завалиться спать. Задумка была отличная, а вот исполнение, как всегда, вышло отвратное. Едва я растянулся и закрыл глаза, как резаным кабаном заревел телефон. Я уже стал привыкать, что через него я получаю только гадости. Не ошибся и на этот раз, звонила та же стерва, что и утром. И опять она была до блевотины вежлива, так вежлива, что мне хотелось ее удавить.
- Как вы себя чувствуете? Вы уже обсудили наш разговор с компетентными товарищами?
- Не волнуйтесь, обсудил.
- И к какому пришли выводу?
- Пришли к выводу, что вы натуральные мерзавцы.
- Не сомневалась, но это не существенно. Что вы можете сказать по основному интересующему нас вопросу? Вы понимаете, о чем я говорю?
- Понимаю, но у меня больше нет денег, а в долг никто не дает.
- Это мы и предвидели, поэтому я звоню второй раз. У вас есть один неплохой выход: продайте автомобиль, он у вас почти новый. И не отчаивайтесь, купите себе новый.
- Чтобы вы и на него положили глаз? Да и не верю я вам, все одно Валентину вы убьете, если уже не убили.
- Нет, пока она в полном здравии и даже написала вам записку, вы скоро ее получите. Извините, мне пора, сюда едут менты...
И опять стерве, звонившей с окраины города, удалось улизнуть незамеченной. От злости я грыз подушку и проклинал свою проклятую жизнь. Было такое чувство, будто вымогателям нужны не столько деньги, сколько сам процесс и осознание своей безнаказанности, да еще удовлетворение, получаемое ими от моей беспомощности. Напиться бы водки, чтобы хоть на несколько часов вырваться из этого помеченного красными флажками круга. Но нельзя, потому что завтра будет еще хуже. Наглотавшись каких-то успокоительных таблеток, я все-таки вырубился до утра. До той минуты, когда меня не разбудил чертов телефон. Он становился мне ненавистен, я был близок к тому, чтобы раз и навсегда покончить с этим красным чудовищем, хряпнув его об пол. Звонил Немов. Он задал совершенно идиотский вопрос:
- Вы что, спите?
- Нет, играю в хоккей. Почему так рано? Вам что, не спится?
- Простите, но дело идет к одиннадцати, если я вам помешал, то...
- Это вы меня извините, вчера наглотался таблеток, вот и результат. Что хорошего расскажете?
- Ваш знакомый сделал, что обещал, как быть дальше?
- Сейчас подъеду, только по пути загляну в банк. Вы дело-то еще не заводили?
- Как это не заводил? Пройдут за мелкое хулиганство, получат свои родимые пятнадцать суток и, простимся с ними до следующей встречи, если не поумнеют.
В банке дела обстояли нормально, поэтому я по телефону дал Немову подтверждение, а сам прямым ходом двинул в Самару. Хочешь не хочешь, а аванс отрабатывать надо. Вот только с чего начинать? С кардиоцентра или, по совету Ефимова, с окружения покойных? Начнем с того, что ближе.
Ближе оказалась улица Красная, а на ней тридцать первый дом, где некогда проживал господин Гриднев, какая-то железнодорожная шишка. Дверь двенадцатой квартиры открыл симпатичный вьюнош системы "вундеркинд". От роду ему было лет тринадцать, но держался он независимо и с достоинством. Без тени опаски он пригласил меня в дом, даже не поинтересовавшись, кто я такой и с чем меня едят.
- Проходите в комнату, не разувайтесь, у меня не принято.
"Однако!" - только и подумал я, проходя в богатые хоромы с гобеленами на стенах, лепным потолком и пушистым ковром старинной работы.
- Мальчик, а когда придут твои родители? - спросил я, усаживаясь в высокое, но удобное кресло не нашего века.
- Мои родители не придут никогда, - коротко и резко ответил подросток. - Что будете пить? Мартини, джин, коньяк?
- Спасибо, я за рулем. Мальчик, а кто-нибудь из взрослых дома есть?
- Нет, если не считать Любы, но она здесь домработница. Собственно, что вы хотели?
- Наверное, мне лучше подождать кого-нибудь из взрослых.
- Вы никого не дождетесь, потому что их попросту нет. Взрослый здесь я. Говорите, по какому поводу вы пришли. У меня не так много времени, чтобы объяснять вам все произошедшее. Мне, видите ли, приходится самому себя кормить, да еще Любу в придачу.
"Полный маразм, мальчик явно ненормальный", - подумал я про себя, а вслух сказал:
- Меня интересует жизнь бывшего хозяина этой квартиры, некоего господина Гриднева.
- Зачем это вам?! - Паренек спросил, как ударил хлыстом.
- Наверное, я об этом скажу кому-нибудь другому, кто повзрослее. До свидания, молодой человек.
- Почему вас интересует папина жизнь?
- Господи, - искренне удивился я. - Так вы его сын? А мне сказали, что жил он одиноко!
- Так оно и было, но извольте объяснить, зачем вам прошлое отца. Я имею право это знать.
- Безусловно, но для начала давайте познакомимся. Меня зовут Константин Иванович Гончаров, вот мои документы.
Мальчишка внимательно осмотрел мою ксиву и, кажется, остался доволен, потому как вполне серьезно подал мне руку:
- Евгений Евгеньевич Гриднев, инженер-программист, работаю по договорам, поскольку на постоянную работу не берут из-за возраста. Но что вас ко мне привело? Я и мой отец были далеки от преступного мира. Он был классный инженер железнодорожного транспорта, достаток имел не чета моему, так что ввязываться в сомнительные предприятия у него просто не было необходимости.
- Женя, дело совершенно не в этом, я и не сомневался, что услышу нечто подобное. Просто меня насторожил ряд аналогичных смертей. Они очень похожи друг на друга, и у меня есть некоторые подозрения в том, что инфаркты вызваны искусственным путем. Поэтому я и хотел бы узнать некоторые подробности из личной жизни твоего отца. Возможно, мне удастся найти человека, который к этим смертям причастен. Ты бы хотел этого?
- Всей душой, но боюсь, ничем помочь не могу. Дело в том, что с десяти лет, с того момента, как умерла мама, я воспитывался в интернате. Для одаренных детей. Нет, не потому, что отец хотел от меня избавиться, он очень меня любил, просто его рабочий день четырнадцать и более часов. Смотреть за мной было некому, Люба не в счет, она у нас приходящая, поэтому мы с отцом решили, что мне лучше несколько лет пожить в интернате. Два раза в год я к нему приезжал, и мы устраивали праздник. Он брал небольшой отпуск, и мы с ним устраивали грандиозный кайф, катались на лыжах, ходили в театры, обедали только в ресторанах...
- Стоп, Женя, ресторан - это важно! Какой ресторан предпочитал твой отец, где вы чаще всего обедали?
- Затрудняюсь сказать, по-моему, мы побывали во всех кабаках города. Но вообще-то, наверное, чаще всего приходилось бывать в "Карасе", отец очень любил рыбу, а мне-то все равно, я не гурман.
- Значит, можно считать "Карась" его любимым рестораном?
- Наверное, да, там у него все официантки знакомые.
- Хорошо, Женя, извини за нескромный вопрос, сколько он получал?
- В цифрах сказать не могу, но знаю, что очень много. Я сейчас не зарабатываю и десятой части, хотя заработок имею выше среднего по стране. Только вот...
- Что ты хотел сказать?
- Не знаю даже... В карты отец не играл, кроме преферанса, водку пил умеренно, и я не знаю, но...
- Ты не мог найти его сбережения, так?
- Да, откуда вы догадались?
- Я не догадался, просто так должно было быть. В случае, который я расследую, тоже исчезли ценности. У вас из домашних ценных вещей ничего не пропало?
- А я-то грешил на Любу... Из дома исчезло прапрабабушкино столовое серебро, целый гарнитур девятнадцатого века, он, наверное, килограммов десять весил. Надо немедленно извиниться перед Любой.
- Пока подожди, ведь ничего еще не ясно, но думаю, это не ее вина. Теперь, Женя, позволь мне задать тебе весьма деликатный вопрос: как твой отец разрешал любовные проблемы, была ли у него постоянная женщина, которая бы появлялась в вашем доме регулярно?