Черная Полоса

- А где вы пропадали, когда я вам звонила? Кто дал вам право называть меня малолетней алкашкой и грозить мне еще одним подбитым глазом?

Служивый на миг оторопел от подобного начала, но тут же пришел в себя.

- Вы бы выбрали иной тон общения со мной. Перед вами все-таки не какой-то сопливый воспитанник вашего детдома, а служитель законопорядка.

- Вот именно, служитель! Хорошо, что вы сами вспомнили об этом, и мне не пришлось вам напоминать. Вы служите закону и служите людям, которые вас наняли и оплачивают вашу службу. Так что будьте добры, выключите "режим царя" и включите "режим служащего", целиком и полностью отдающего сего отчет в том, где он находится и зачем. И кстати, у нас нет сопливых воспитанников в отличие...

- Хватит ссориться. - Наконец вставил свое слово и настоящий хозяин кабинета, перебив оратора. - Татьяна Николаевна, Виктор Васильевич - перестаньте выяснять отношения. Татьяна, - Иван Кириллович позволил себе фамильярность, - товарищ капитан специально прибыл к нам, чтобы выяснить подробности для поиска наших детей. А кто еще, как не вы, оказавшись в самом центре событий, сможете рассказать ему об этом!

Так вот кто ты такой - капитан, Виктор Васильевич! Слова Ивана Кирилловича действительно успокоили Татьяну, и она задала капитану давно интересовавший ее вопрос.

- Скажите, Виктор Васильевич, а люди, устроившие перестрелку с грабителями около банка - это ваши сотрудники?

- Не совсем. - Также успокоившимся тоном ответил капитан. - Но, можно сказать, что это наши коллеги. Впрочем, это совершенно не касается нашей ситуации.

- Так почему же ваши коллеги... - Татьяна вовремя остановилась и чуть не прикусила себе язык. Только что она могла сболтнуть лишнее, то, чего она по идее не должна была знать. Однако капитан понял ее по-своему.

- Вы хотели спросить, почему они не задержали преступников? Да потому, что у них оказались в заложниках ваши воспитанники. Не будут же они стрелять по детям!

Еще как будут. Вспомнила про себя рассказ Данилы Татьяна. Только не в городе, при свидетелях, а за городом на пустынной трассе. Именно это она чуть было не сболтнула вслух. А откуда ей знать подобную информацию, если ни с преступниками, ни с детьми она вроде как не виделась?

Теперь Татьяна осознала и тот факт, почему сразу не обратилась в полицию после прихода Данилы. В тот момент сработало ее шестое чувство, что она поступает правильно. Еще неизвестно кто из них больший преступник: тот, кто ограбил банк, но при этом прикрыл своим телом детей от пуль; или тот, кто имеет удостоверение служащего, но при этом без зазрения совести стреляет в машину с детьми.

- Хорошо, - наконец полностью пришла в себя Татьяна, - спрашивайте, что вас интересует?

- Меня интересует абсолютно все. Расскажите мне, что вы видели, что слышали с самого начала и до конца. Быть может, преступники что-то говорили. Может вы их запомнили и сможете описать.

- Их было четверо, - начала свой рассказ Татьяна, - трое бежало из банка, а один вышел из машины припаркованной рядом с музеем...

...а потом я потеряла сознание. - Закончила свой рассказ Таня.

Капитан явно был не удовлетворен ее рассказом. Ему хотелось бы, чтобы она описала лица преступников, а еще лучше назвала фамилии, клички и адреса проживания, но... четыре человека одетые во все черное, три огромные сумки (при упоминании о которых он особо напрягся), похищенные дети (не оставившие и следа внимания на его лице), красный микроавтобус. Двумя словами - не густо!

Закончилось все тем, что капитан ушел из детского дома недовольным, а Татьяна впервые в жизни почувствовала прилив сил за то, что сделала что-то противозаконное, но правильное. Пусть впереди ее ждут проблемы, но сейчас она стала будто чуточку старше и мудрее. Ничего, не пропадет. И даже если ее выгонят с работы, она найдет себе применение в жизни. Особенно сейчас, когда она так нужна брату и сестре Пономаревым и даже раненому преступнику Игорю, с которым недавно познакомилась.

***

Два дня прошло и для Игоря. "Душевных" разговоров с представителями правопорядка в отличие от Татьяны у него не было, но зато разговоров с самим собой - хоть отбавляй.

Для начала он попытался осмыслить ситуацию: стало ли лучше, или хуже? И пришел к выводу, что его Черная Полоса стала потихонечку светлеть. Если взглянуть с одной стороны, то, что же тут светлого: он ранен; деньги утрачены; его ищут и хозяева банка, и полиция, и Монгол. Но, если взглянуть с другой стороны, то: он жив (а это первоочередная важность); у него появились нежданные помощники и самое главное - то, что еще недавно казалось плохим, вдруг стало хорошим. Прямо таки оксюморон - сочетаемое несочетаемого.

Ну, например. Его мама сейчас находится в больнице и это, конечно же, плохо. А в сложившейся ситуации - хорошо. Будь она дома, давно уже переволновалась в связи с пропажей сына, да и себя сама толком обслужить не сможет. А так, в больнице, под присмотром врачей и с трехразовым питанием. Уходя на дело, Игорь заходил к маме и предупредил ее, что уезжает искать работу и возможно будет недоступен в течение нескольких дней. Как в воду глядел - вот и пригодилась недоступность.

Или, например, работа. Продолжай он работать на своем старом предприятии, уже отметили бы ему прогул. Начали бы искать, трезвонить почем зря. А так, нет работы и искать некому. Та же история и с друзьями, с девушкой: нет друзей, нет девушки - нет проблем.

И все-таки проблема была. И проблема была глобальная - что делать дальше? Просто вернуться домой и жить, как ни в чем не бывало - уже не получится. В первую очередь его не оставит в покое Монгол. Даже если бы у Игоря сейчас каким-то чудом оказались все деньги из затонувшей машины, и он вернул их Монголу с Угрюмым его бы в живых не оставили. Он и раньше успел встать им поперек глотки, а после инцидента в машине - это уже переходило в "дело чести". Монгол просто обязан был ему отомстить и Игорь это понимал.

Полицию Игорь боялся меньше всего. Вряд ли его каким-то образом сумеют приписать к ограблению Кризис-Банка. До того самого Судного Дня, он был абсолютно чист перед законом и не имел ничего общего с бандитизмом. Своих следов при ограблении он не оставлял, а немногочисленные свидетели его выдавать не будут: детишки и их воспиталка этого не сделали раньше, а значит не сделают и сейчас; Монголу и Угрюмому подобное дело не выгодно (у самих рыло в пуху).

Есть правда еще один свидетель и за него Игорь переживал больше всего. Этот свидетель - его бывший одноклассник и переживал Игорь больше не из-за того, что Димка его сдаст, а за то, как бы Монгол Сарычева уже не убил.

Еще тогда, при первом знакомстве на Молочном карьере, Игорь понял, что не Сарычев командует парадом, а именно его "специальные люди". Димка и сам находится под их жестким влиянием и за любой сбой в своем плане может поплатиться чем-то дорогим. У "специальных людей" впоследствии оказался свой план, который на завершающем этапе отличался от Димкиного, и это в лишний раз доказывало второплановую роль Сарычева. Жив ли он сейчас? Не мучает ли его Монгол где-нибудь в подвале, допытываясь о местонахождении Игоря? Только не узнает он ничего, потому как Игорь и сам не знал, что произойдет и где он может оказаться.

Игорь чувствовал себя обязанным связаться с Сарычевым. Он не знал, чем сможет ему помочь и не знал, нуждается ли еще в его помощи Димка, но что-то подсказывало ему, что только так он сможет решить и свою проблему. Вопрос был только в одном - как?

Как связаться со своим одноклассником, если тот к сегодняшнему дню уже должен был съехать со своей комнаты в Кризис-Кафе, а мобильный телефон на время ограбления был оставлен дома? Можно конечно сходить домой, только сделать это в черном комбинезоне (единственной его одежде оставшейся после затонувшей машины) да еще и с отрезанной штаниной опасно даже в темное время суток. Их город сейчас явно наводнен полицейскими и детективами различных мастей и, пойти туда подобным образом равносильно приходу в полицейский участок с написанной повинной.