Страница 14 из 37
Обычно к ним приезжал другой автобус с другим водителем. Пожилой усатый мужчина, чем-то напоминающий Ивана Кирилловича и имеющий пятерых внуков. Он самолично помогал детворе загрузиться в салон, шутил, улыбался и пел в дороге песни. Этот был лет сорока, с уставшим лицом и явными признаками недовольства. Он начал подгонять детвору при посадке, как будто это они виноваты в его опоздании, а потом долго крутил ключ в замке зажигания, пытаясь завести свой агрегат и не стесняясь в выражениях.
Татьяна сделала ему замечание, напомнив о том, кто находится в салоне. Водитель перестал выражаться, но при этом его лицо стало еще кислее, чем было ранее.
К счастью, доехали они без происшествий и сейчас бродили по залам с лицами не менее кислыми, чем у водителя, оставшегося в своем транспорте дожидаться их возвращения. Татьяна начала свою экскурсию как положено с остановками возле очередного экспоната и объяснениями его происхождения, но увидев безучастность на лицах своих воспитанников, вскоре прекратила демонстрацию ораторских способностей. Возможно, посещение музея действительно могло кому-нибудь понравиться, но только в том случае, если он находился здесь в первый раз.
Таковых в ее группе насчитывалось аж два человека - брат и сестра. Эти двое попали в детский дом всего пару месяцев назад, и их судьба была весьма незавидна, как впрочем, и любого другого обитателя данного заведения.
Мальчика звали Даниилом, и ему исполнилось десять лет. Его сестре, Жене не было еще и пяти. Как правило, в детские дома попадают две категории детей: те, у которых нет родителей и те, у которых лучше бы не было родителей. Данька и Женька относились ко второй категории. Мать и отец сильно пьющие, не уделяющие своим детям ни малейшего внимания, бьющие их и заставляющие работать с малолетнего возраста. В любой другой нормальной стране их уже давно лишили бы родительских прав, но в любимом родном отечестве, где всегда не хватает для чего хорошего денег, дети находились на попечении родителей вплоть до несчастного случая.
"Несчастный случай" плохое словосочетание, но и у него есть разные оттенки: можно разбиться, испытывая новый самолет; можно погибнуть, спасая чужую жизнь из пожара; а можно... а можно захлебнуться в собственных рвотных массах, что и произошло с отцом детей. После смерти отца, мать стала пить еще больше, и детвора отправилась прямиком в их заведение.
Татьяна и сама была воспитанницей детского дома, а потому знала, что любимчики - это плохо, но ничего не могла с собой поделать. За этот короткий срок они стали ее любимчиками. Она вообще не могла понять, как у такой безалаберной семьи могли появиться на свет такие умные дети? Несмотря на их ранний возраст, они уже обладали не по годам какой-то особой, взрослой, житейской мудростью. И они, будто чувствуя родственность души, взаимно тянулись к Татьяне. Вот и сейчас, когда детвора разошлась по разным залам, устроив себе самоэкскурсию, брат с сестрой крутились неподалеку от нее.
А ведь у меня могли бы быть свои дети. Подумала Татьяна, и чуть было не расплакалась прямо в зале музея. Но не будет. В свое время ее родители погибли в автомобильной аварии. В том же автомобиле находилась и она. Она единственная, кто выжил, но не все прошло так гладко. Была больница, была операция, после которой остались шрамы и вердикт - мамой ей не стать никогда. На оплату ее лечения и последующей реабилитации ушел родительский дом. Спасибо родственникам в этом - помогли продать, но дальше, они же и определили ее в детский дом.
В детский дом она попала поздно, в четырнадцать лет и приживалась в нем долго и с трудом. Ей тяжело было жить без любящей, заботливой семьи. Она стеснялась своих шрамов и была среди детей самой серой и незаметной. Ей даже прозвище дали - Мышка. Неизвестно как, но это прозвище прошло через года и сейчас дети вслух называли ее Татьяной Николаевной, а в своей компании - Мышкой.
К черту дурные мысли. Снова подумала Татьяна. Достаточно насущных проблем. Пора уже заканчивать эту никчемную экскурсию, а с отчетом она как-нибудь разберется. У них в детдоме уже давно имеется шаблон благодарственного письма. Осталось решить последнюю проблему. А именно, узнать починили ли электроплиту, и везти детей на обед.
Таня достала мобилку и набрала номер поварихи. В трубке раздались лишь короткие гудки отсутствия связи. Еще раз, еще и еще. Бесполезно. Что-то случилось с телефоном их повара. Хорошо, позвоним кому-нибудь другому. Но и у всех других абонентов вызываемых Татьяной раздавались короткие гудки.
- Наталья Владимировна, - обратилась Татьяна к своей напарнице, - у меня что-то с телефоном случилось. Наберите со своего детский дом насчет обеда.
После нескольких попыток Наталья Владимировна развела руками, мол, и у меня ничего не получается.
- Наверное, внутри связи нет. - Определилась с ситуацией Татьяна. - Наталья Владимировна, вы присмотрите тут, пожалуйста, за всеми, а я выйду на улицу, позвоню оттуда.
- А можно и нам с вами на улицу? - Задергали Татьяну за рукав Данил и Женя. - Ну, пожалуйста.
Как же Таня их понимала. Ей самой уже надоел спертый воздух музейного помещения.
- Ну, пойдемте. - Татьяна взглянула на Наталью Владимировну, а та молча махнула рукой, мол, забирай, мне меньше будет.
***
Они спустились по трем ступенькам, короткого музейного порога и потихоньку направились в сторону своего автобуса, когда на улице прозвучали выстрелы.
Опять детвора петардами балуется, подумала Татьяна, перед тем как увидела выскочившего из стоявшего рядом с их автобусом автомобиля человека задрапированного во все черное с ног до головы. Он спрятался за своей машиной и открыл стрельбу из пистолета.
На короткое время Татьяна застыла в нерешительности. Несмотря на свой молодой возраст, она уже научилась решать многие проблемы, но с подобным ей еще сталкиваться не приходилось. Из этого состояния ее вывели дети, от страха прижавшиеся к ней.
Нужно срочно где-то спрятаться. Пришла в голову первая рациональная мысль. Музей! Татьяна взглянула на вход в музей и увидела, как старушка-вахтерша на ее глазах закрывает дверь и проворачивает в замке ключ, лишая их возможности оказаться в безопасности.
Стоп! Ну, конечно же! Они находятся рядом с автобусом, специально закрепленным на сегодняшний день за их детдомом. Она подбежала с детьми к двери и начала стучать в нее ладошкой. То, что случилось дальше, не могло уложиться в ее голове.
Водитель обернулся на звук стука, но вместо того, чтобы открыть двери принялся заводить свой автобус и как только он завелся, тут же нажал на педаль газа, покидая опасное место и лишая Татьяну с детьми даже этого слабого укрытия.
После отъезда автобуса Татьяне открылась вся картина происходящего, и эта картина ее ничуть не порадовала. Помимо стрелка находящегося всего в нескольких шагах от них, со стороны банка приближалось еще три черных человека. Первый бежал, слегка пригнувшись и неся в обеих руках большие сумки. Второй отстреливался, держа два пистолета в обеих руках, а третий - в одной руке нес сумку, а со второй также стрелял из пистолета.
Ограбление! Тут же догадалась Татьяна. Она стала свидетелем ограбления. И не просто свидетелем. Близость нахождения от грабителей переводит их троих из разряда свидетелей в разряд участников. Только в качестве кого? Только бы не жертв. Они ведь им совсем не мешают. Бежать куда бы-то ни было, уже поздно и остается надеяться, что грабители усядутся в свой автомобиль и просто покинут место преступления.
Первым к машине подбежал человек с сумками.
- В машину. - Скомандовал ему стрелок, находящийся здесь изначально.
Человек с сумками попытался забраться на пассажирское место, но столкнулся с проблемой.
- Куда ты! - Снова скомандовал стрелок. - С сумками не поместишься. Давай в грузовой отсек.
И снова человек с сумками проявил нерешительность. Ну, конечно, чтобы попасть в грузовой отсек необходимо было выйти из-за укрытия в виде самой машины на простреливаемую территорию.