Страница 33 из 73
Через год он уже давал сеансы исцеления в московских салонах. Однажды на такой сеанс пригласили и меня, правда, в качестве кухарки. Хозяйка квартиры знала о моём резко отрицательном отношении к «целителям» такого рода, но умоляла помочь накрыть стол, тем более что исцеляться прибудут знаменитости — писатель Л., правозащитник С. и прочие «властители» дум. В общем, позвали, как говорится, осла на свадьбу воду возить, но я согласилась на роль кухарки, преследуя свою корыстную цель. В ту пору я ещё училась в аспирантуре, и надо было подготовить реферат о методах манипулирования сознанием, а тут готовый экспериментальный материал.
На сеансе Гарри был великолепен — бархатный голос, царственная осанка и завораживающая речь. Похоже, он владел методами нейролингвистики, впечатывая в сознание пленительные образы мудрой магии и противопоставляя им жалкую участь невежд — болезни, дряхлая старость и смерть. Гарри звал всех к духовной радости — туда, в заоблачные Гималаи, где с древних времён живут Мудрейшие, вечно молодые, уже бессмертные и способные исцелить даже рак. Правда, дальше родимой Анапы сам Гарри нигде не бывал, но скромно давал понять, что с заоблачными Гималаями у него налажен астральный контакт.
Сам сеанс «исцеления» Гарри превратил в некий медицинский стриптиз. Он при всех объявлял, что властитель дум С. страдает хроническими запорами, переходящими в неукротимый понос. Но если методом йоги почистить его чакры, то можно достичь почти что бессмертия и удалить морщины с лица. Особенно Гарри разошёлся, когда речь зашла о детородных органах, и это было так стыдно! А Гарри почувствовал, что я возмущаюсь, и пошёл в атаку уже на меня:
— О, у вас такая мощная аура и прирождённый дар ясновидения. Вы не хотите попробовать развить этот дар?
— Руки прочь от моей ауры! — сурово отрезала я, возвращаясь к процессу приготовления салатов.
А потом я с изумлением наблюдала, как образованные люди, интеллектуалы и властители дум, доверчиво набирали в бутылки воду из-под крана, которую Гарри потом «заряжал», превращая жёстко хлорированную московскую водицу в «лекарство» чудодейственной силы.
Однако кульминация этого шоу пришлась на застолье. Надо сказать, что люди собрались в основном непьющие, но как прийти в гости без подарка? Словом, «исцелённые» тут же выставили на стол кто коньяк «Хенесси», а кто водку, уточняя при этом: «Мне вообще-то нельзя, врач запретил».
— Да что они понимают, наши убогие врачи? — пылко воскликнул Гарри. — А вот в Гималаях!
Короче, Гарри тут же «зарядил» бутылки, превращая это коньячно-водочное изобилие в гималайский целебный нектар. И понеслось — гипертоники, язвенники, сердечники хлопали водку стаканами. Что было дальше, уже понятно. Больше всех пострадал бедняга Гарри. При гостях он ещё как-то держался, а потом позеленел и рванулся к тазику. Он очень мучался и стонал, вопрошая:
— Ты меня презираешь?
— Да что ты, Гарри? Такой цирк, и при этом бесплатно! Интересно, а откуда ты знаешь нейролингвистику?
— Ничего я не знаю. Наугад говорю.
Позже Гарри поставил жёсткое условие: не допускать меня на сеансы исцеления, ибо моя необузданная, дикая аура создаёт помехи при выходе в астрал.
Много лет я ничего не знала о судьбе Гарри, а недавно знакомые рассказали — он сошёл с ума и бегает по улице с криком: «Я пришёл на землю убить Христа».
— Заигрывание с тёмными силами нередко кончается безумием, — рассказывал в Пюхтицах архимандрит Гермоген. — И сколько же людей, занимавшихся йогой «для здоровья», лечились потом в психиатрических больницах!
Собственно, рассказывал он это не мне, а бывшему йогу, приехавшему в монастырь креститься.
— А вы не боитесь, — спрашивал его архимандрит, — что после крещения начнётся такая духовная брань, когда уже не выдержит психика?
— Ради Христа я готов на всё, — твёрдо ответил тот.
— Да-да, ради истины и пострадать можно! — воскликнула Таня, внимательно слушавшая мой рассказ. — Вот и нас в Академии предупреждают, что в астрал надо выходить грамотно. А может, Гарри просто не хватило опыта, и он незащищённым вышел в астрал?
Мама родная, и ради чего я рассказывала о Гарри? В общем, мои миссионерские потуги завершились тут полным крахом.
Поведение Тани было загадкой. В самом деле, как объяснить — безработная, бедствующая мать двоих детей продала своё последнее колечко, чтобы приехать в Оптину, и при этом не желает идти в монастырь? Еле-еле уговорила Таню посетить знаменитую Оптину, но в храм она отказалась зайти:
— А зачем? Молиться Высшему Разуму можно в поле и дома. Или как раньше загоняли людей на партсобрания, так теперь надо в храм загонять?
И так далее, всё в том же духе — «клерикализм», «гетто», «узколобые догмы». Господи, помилуй! Я уже изнемогаю и прошу монастырских насельников помолиться о Тане.
— Да, беда, — вздыхает иеромонах-иконописец. — И ведь за вашу некрещёную Таню даже записку в церкви подать нельзя. Что ж, будем молиться келейно. Помните, что старец Силуан Афонский писал: «Любовь не терпит, чтобы погибла хоть одна душа». Вот и потрудимся во имя любви.
Но не все готовы явить любовь. Послушник Д., бывший комсомольский вожак, говорит в гневе:
— Гнать эту оккультистку метлой из монастыря, чтобы не поганила святую землю!
Наконец, навстречу идёт иеродиакон Илиодор, известный тем, что он привёл к Богу и окрестил сотни, если не тысячи, людей. Отец Илиодор не может иначе — плачет его душа о погибающих людях, не знающих своего Спасителя и Милостивого Отца. Игумен Тихон даже сказал о нём однажды:
— А вот идёт отец Илиодор, наш оптинский Авраам. Он выходит на большую дорогу и ищет, кого бы обратить.
Отец Илиодор тут же устремляется к Тане:
— Ты любишь детей?
— Очень люблю. Я ведь раньше работала психологом в детской больнице.
— Тогда поехали со мною в приют.
Возвращается Таня из приюта уже вечером и рассказывает:
— Сегодня учила деток читать. Знаете, есть такая игровая методика, когда дети очень быстро начинают читать.
На всякий случай, для пап и для мам, расскажу об этой методике. Для начала надо вырезать из картона или бумаги четыре карточки и написать на них какие-нибудь простые слова: мама, папа,
Ваня, Маша. Потом начинается игра в угадайку. Ваня вытаскивает из стопки карточку и радуется, угадав: «Мама». Суть этой методики в том, что наш мозг сразу же опознаёт образ слова, а не считывает его по слогам. Научить читать по буквам гораздо труднее. Ребёнок читает; «Мы-а-мы-а». А на вопрос, что за слово, отвечает: «Мыло». В общем, Таню долго не отпускали из приюта. Число карточек увеличилось уже до двенадцати, а малыши, окрылённые успехами в чтении, упрашивали Таню: «Ещё почитать!»
Перед сном мы долго говорили с Таней о творческих методах обучения детей, уже открытых учёными, но невостребованных на практике.
— Как я соскучилась по своей работе, — говорит она, засыпая, — и как же хочется деткам помочь!
На следующий день Таня опять уезжает с отцом Илиодором. Оказывается, благотворители привезли в монастырь продукты в помощь многодетным семьям и неимущим старикам, и теперь отец Илиодор вместе с Таней развозит их по домам. Старики, конечно, рады продуктам, а ещё больше вниманию. Они одиноки, поговорить не с кем, а потому усиленно приглашают на чай. А за чаем, как водится, идёт беседа.
— Отец Илиодор, — говорит ветеран Великой Отечественной войны, — я сейчас изучаю науку об эволюции и никак не могу понять. Значит, сначала на сушу выползла рыба и стала, допустим, четвероногой собачкой, а потом от обезьяны произошёл человек. Но ни мой дед, ни прадед ни разу не видели, чтобы собачка превратилась в мартышку.
— Человек произошёл от Бога, а не от какой-то там паршивой обезьяны! — парирует иеродиакон.
— Да, но души у человека нет. В организме есть печень, желудок, а души в организме нет.
— Отец, скажи, ты учился в школе?
— А как же.
— Значит, изучал, что есть неодушевлённые предметы и одушевленные. Вот камень неодушевлённый. А ты кто?