Страница 65 из 134
Поль Астье… Если она меня любит!
Шемино. И вы опять будете жить вместе?.. И долго это продлится?
Поль Астье. Сколько нужно.
Шемино. Я бы на твоем месте побоялся.
Поль Астье. Кого мне бояться? Герцогини? (Смеясь.) Корсиканской мести?
Шемино. Себя самого!.. Итак, вы опять начинаете жить вместе. Предположим, что ты не добьешься…
Поль Астье. Добьюсь!
Шемино. А все-таки предположим, предположи… Вдруг она заупрямится и не захочет дать развод…
Поль Астье. Что тогда?
Шемино. Э… да у тебя здесь новая книга Эрше! Ты не читал?
Поль Астье (презрительно). Нет!
Шемино (берет книгу и читает название). «Лебиц и Барре — два молодых француза нашего времени». Это, знаешь, про двух молодых людей, которые убили старуху молочницу…
Поль Астье. А, да, из-за нескольких грошей… Дурачье! Их головы дороже не стоили. Но какое отношение… эти два негодяя…
Шемино. Это не просто два негодяя! Это два молодых человека, таких же, как ты и как я, школьные товарищи, воспитанные, образованные, но — голодные… и дарвинисты до мозга костей… Один из них в зале суда в Аррасе, после убийства, прочитал публичную лекцию на тему борьбы за существование… Сильный пожирает слабого!.. Твоя теория! (Меняя тон.) Но какая ловушка, мой милый, эти научные формулы!.. (Постепенно понижая голос.) Как незаметно можно соскользнуть, поддаться, как поддались они!
Поль Астье. Ты что… с ума сошел?
Шемино. Да, конечно!.. Принципы… Честь, совесть…
Поль Астье. Гораздо больше: мое честолюбие!.. Что ты мне рассказываешь о каких-то двух подлецах, у которых подвело животы, о двух бездельниках, мечтающих о том, чтобы их жалкие желания немедленно удовлетворялись? У меня совсем другой размах, я люблю власть, я хочу подняться высоко, слышишь? Очень высоко! Управлять событиями, людьми! Нет, я не поскользнусь на апельсинной корке!.. (Улыбаясь.) Благодарю за добрый совет…
Шемино насмешливо улыбается.
Но я в себе уверен, что бы ни случилось… Постой! (Задумывается). Сегодня заседание, завтра бюджетная комиссия… Приходи ко мне в воскресенье, — ты увидишь здесь мою жену.
Шемино (берет шляпу). Видишь ли, я только что на Муссо… Позволь мне усомниться. (Вздрогнув.) Поль! Стучат!.. (Показывает на спальню). Там.
Поль Астье. Да, действительно, я совсем про нее забыл…
Шемино пытается уйти.
Подожди, сейчас ты получишь урок.
Те же и Лидия; на ней шляпа с опущенной вуалеткой; она мило, но просто одета.
Поль Астье. Входите, можете войти… Это Шемино.
Шемино. Друг детства Поля.
Лидия (с улыбкой). Я вас хорошо знаю.
Поль Астье. Милая девочка! Как видите, мы немного взволнованы… Случилось… Мне нужно кое-что сообщить вам…
Лидия. Боже мой! Что такое? (Испуганно смотрит на него.) Нет, нет, не говорите!.. Не говорите, что это конец!
Поль Астье. Нет, нет, не конец… Надеюсь, что еще не конец… Но мы должны быть очень осторожны… Только что ушли отсюда господин Вайян и Антонин.
Лидия. Отец?.. Он узнал?
Поль Астье. Нет, нет, не думаю… Во всяком случае, они пришли под предлогом возобновления договора с Коссадами… Но это совпадение, их приход… Шемино перехватил их взгляды… Правда, Шемино?
Шемино утвердительно кивает головой.
По правде говоря, я испугался. За вас, за себя. В моем положении…
Лидия. Бедный отец!.. А я за него…
Поль Астье. Нам надо на некоторое время перестать встречаться…
Лидия. А там… у нас?
Поль Астье. На улице Габриэль?.. Самое неподходящее место… Зверя чаще всего ловят в его норе.
Лидия. Но мне можно будет писать вам?
Поль Астье. До востребования?.. Конечно!
Лидия (тихо, с нежностью). Вы забудете меня, нехороший вы человек!
Поль Астье (обнимая ее). А о ком же мне еще вспоминать? (Бросает взгляд на Шемино). Ведь ты моя единственная звездочка на пасмурном небе!.. Голубой цветочек в моей безлюдной степи…
Лидия(сияя при словах «цветочек», «звездочка»). Да, да, это я нехорошая, Поль… Я вам верю, верю безгранично. (Страстно и радостно). До свиданья, до свиданья! До свиданья! До скорого свиданья!.. (Уходит через террасу в сад.)
Поль Астье провожает ее. Некоторое время остается в глубине сцены, потом подходит к Шемино.
Шемино, Поль Астье.
Шемино. Ты меня поразил!
Поль Астье (улыбаясь). Ну что?..
Шемино. Двумя словами… даже не тремя… Надо же уметь их произнести: цветочек, звездочка…
Поль Астье. Главное — не смеяться… До свиданья, Шемино! В воскресенье ты будешь завтракать с Наполеоном и Жозефиной.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
В замке Муссо. Бывшая кордегардия.
На переднем плане, слева, — лестница во внутренние апартаменты. На заднем плане, справа, — срезанный угол вала с открытый окном и с каменным балконом. В глубине, прямо, — монументальная входная дверь. Слева — галерея с видом на реку Шер, создающим впечатление, что река уходит в бесконечную даль. Большой стол, стулья и кресла равных форм эпохи Возрождения. На стенах старинные обои, старинное оружие. При поднятии занавеса Мария-Антония и маркиза де Роканер беседуют на террасе. Маркиза в выходном платье. Мария-Антония без шляпы; на ней домашнее кокетливое темное платье.
За сценой громкие резкие голоса.
Мария-Антония, маркиза де Роканер.
Голос Эртбиза. Ни за что! Говорят вам-нет!.. Я не позволю!.. И первого, кто посмеет…
Мария-Антония(перегнувшись через перила). Что такое? Что такое? Да замолчите же вы, наконец!.. Сальвиатто! Из-за чего весь этот шум?
Слуга (за сценой). Это наш дворецкий…
Те же и Эртбиз.
Эртбиз (входит разъяренный; в одной руке у него фуражка с галуном, в другой — разорванное объявление). Да, сударыня, это я. Посмотрите, что они приклеили на главном подъезде. (Читает.) «Продается с аукциона…»
Мария-Антония (вполголоса). Боже мой! Уже!
Эртбиз (продолжает читать), «…поместье и замок Муссо движимое и недвижимое имущество, земли, виноградники, луга, леса, острова, мельницы…»
Мария-Антония. И ты сорвал это объявление?..
Эртбиз. Я все сорву, сколько бы они ни наклеили.
Мария-Антония. Не стоит, милый Эртбиз, все равно поместье пойдет с молотка. Пусть висит объявление.
Маркиза де Роканер вздрагивает.
Эртбиз. Муссо будет продан? Не может быть! Если бы мне сказал кто другой, а не вы, я бы не поверил!
Мария-Антония. Не горюй… Тебя не уволят. Такие старые слуги, как ты, составляют часть поместья.
Эртбиз. Я думаю не о себе. Но я тридцать лет был здесь сторожевым псом и привык гордиться домом. Вы были все эти годы так добры ко мне, и я прошу у вас последней милости.
Мария-Антония. Что ты хочешь?
Эртбиз. Сегодня четверг — день, когда мы допускаем в замок публику.