Шляпка с перьями

И тем не менее она рассказывает об этом абсолютно незнакомому человеку.

– Таким образом, – сказал он, – вам пришлось отправиться пешком.

– Да. – Она тихо рассмеялась, впрочем у нее достало ума сделать так, чтобы смех получился горьким.

– А у вас достаточно денег в ридикюле, чтобы покупать еду в пути? – спросил он.

– О, да. – Ее глаза расширились, а краска снова залила щеки. – Конечно.

Милая демонстрация смущения и гордости. Но в самом деле, сколько же у нее денег?

Он даже не заметил, как они подъехали к деревне – странно, так как до этого появление за окном новой деревни, городка или гостиницы было его единственным развлечением во время путешествия.

Карета замедлила ход и повернула во двор гостиницы. Что ж, время поменять лошадей и что-нибудь съесть.

– О! – Его спутница повернула голову к окну. Похоже, она была удивлена и немного разочарована. – Вот мы и приехали. Благодарю вас, сэр. Было очень мило с вашей стороны подвезти меня и сократить мой путь на несколько миль.

Но он еще ничего не слышал о выгодном браке. К тому же она наверняка голодна. Нет, она определенно голодна. Кроме того, его скука была развеяна далеко не до конца.

– Мисс Грей, – спросил он, – не окажете ли вы мне удовольствие пообедать со мной?

– О! – Ее глаза снова расширились, и он увидел в их глубине откровенный голод. Похоже, она вышла из роли. – Это ни к чему, сэр. Я и сама могу оплатить свой обед. К тому же сейчас я не голодна. Не хочу задерживаться на пути к следующей деревне. Но в любом случае, спасибо.

– Мисс Грей, – сказал он, – я отвезу вас до следующей деревни. Но сначала я бы хотел пообедать. Видите ли, я очень голоден. А если вы будете просто сидеть и смотреть, как я ем, мне будет не по себе. Сделайте усилие, съешьте что-нибудь вместе со мной.

– О, – сказала она так, что он внезапно понял, что она ничего не ела весь этот, а может и весь предыдущий день. Значит, ее вышвырнули даже не сегодня, а вчера. – Вы отвезете меня до следующей деревни? Вы так добры. Тогда, я согласна. Я съем немного. – Она рассмеялась. – Правда у меня был очень плотный завтрак.

Он поднял брови и вышел из кареты, подав ей руку. Он провел ее в столовую, уже заказанную Голландером. Джентльмен со своей птичкой. Он читал это в глазах конюхов во дворе и в глазах хозяина гостиницы, пока шел мимо них, и в глазах служанки, когда вошел в дом.

Пусть думают, что хотят. Даже джентльменам хочется развлекаться. И даже легкомысленные птички могут испытывать голод, если их бросают покровители и они ничего не ели несколько дней подряд.

ГЛАВА 2

Она жалела, что приняла его приглашение пообедать вместе. Она жалела, что соблазнилась перспективой проехать в карете до следующей деревни. Ее ноги так дрожали, когда она зашла в столовую, которую он заказал только для них – он, должно быть, очень богат, – что она удивилась, почему до сих пор не упала. Ее руки так тряслись, что она даже побоялась поднять их, чтобы развязать ленты шляпки.

Она привыкла оставаться невидимой. Почти невидимой. Конечно, гости мистера Бернаби, которых он приглашал слишком часто к вящему неудовольствию миссис Бернаби – это был джентльмен, любящий охоту, которую использовал как предлог, чтобы собирать компании и бражничать день и ночь, – гости-мужчины замечали ее. Иногда ей с трудом удавалось избегать их внимания. Но обычно она тихо передвигалась по дому в своем сером платье, и ее не замечали ни слуги, которые не считали ее своей, ни хозяева. Миссис Бернаби настояла, чтобы она прятала под шляпкой единственное яркое пятно в ее внешности – волосы.

И конечно, она не привыкла, чтобы на нее смотрели как на актрису – вот уж забавно – или как на шл… Даже мысленно она не могла произнести это слово полностью. Руки ее дрожали, и она несколько раз уколола себя, когда вынимала булавки и шпильки. А именно так смотрели на нее все эти люди во дворе и в гостинице.

– Мисс Грей, – сказал ее спутник своим обычным высокомерным тоном. Впрочем, тут же подумала она, голос у него приятный. – Прошу вас, садитесь и чувствуйте себя как дома.

– Благодарю вас. – Она неловко плюхнулась в ближайшее кресло и подняла руки к шляпке. Нет, у нее просто нет сил. Пусть это чудовище остается там, где было все это время.

Она поняла, что у нее есть еще одна причина для расстройства, которое ее охватило еще во дворе под взглядами всех этих людей. В воздухе носились аппетитнейшие ароматы пищи. Ее желудок сжался, и ей пришлось сглотнуть слюну. Она медленно сняла перчатки, сложила руки на коленях, следя за тем, чтобы они не дрожали. Желудок окончательно взбунтовался, и в нем раздалось громкое, отчетливое урчание.

– Мы здесь сменим лошадей, – сказал мужчина, не давая комнате погрузиться в молчание. – Хочу проехать как можно больше до заката. Путешествия так утомительны. Вы не согласны, мисс Грей?

Похоже, он пытался спасти ее от смущения. Она задумалась, поверил ли он ее словам о плотном завтраке. Он ей нравился. Он был хорош собой и элегантен и, хотя выглядел несколько высокомерным и даже пресыщенным, был добр к ней. Кажется, прошла вечность с тех пор, как к ней относились по-доброму или хотя бы вежливо. Он вел себя вежливо, несмотря на ее наряд и обстоятельства, при которых они встретились. Она уже забыла, как звучит ее голос, когда она не объясняет детям что-нибудь во время занятий. А он внимательно слушал ее историю, и когда задавал вопросы, то чувствовалось, что ему интересны ответы на них.

Теперь он собирался купить ей обед и подвезти еще немного.

– Конечно согласна, сэр, – наконец ответила она и улыбнулась.

Его глаза скользнули по ее лицу. Кажется, он рассматривал ямочки на щеках. Эти ямочки всегда приводили ее в смущение. В них было что-то детское. Миссис Бернаби однажды сказала, что ей нужно контролировать себя, и если она не может убрать ямочки, то не улыбаться вообще. Она решила не улыбаться.

Он сел на стул напротив, так что между ними оказался стол. В тот же момент открылась дверь, и хозяин гостиницы внес поднос. От запаха, поднимавшегося над ним, ее желудок снова сжался. Хозяин поставил перед ними по тарелке супа из бычьих хвостов, а между тарелками – корзинку со свежим хлебом.

Она сглотнула набежавшую слюну и сжала руки на коленях, чтобы они не дрожали. Дрожь удалось унять. Теперь можно взять ложку и начать есть. Она заставила себя не спешить и подождать, пока мужчина напротив начнет есть первым.

– Мисс Грей, – спросил он, поднимая ложку, – а, кроме фамилии, у вас есть имя?

Она растерянно посмотрела на него и даже на минуту перестала думать о еде. Никто не звал ее по имени так долго, что она начала воспринимать его как что-то сугубо личное. Но в его поведение не было ничего излишне фамильярного. Он смотрел на нее с вежливым интересом. «У него такие светлые глаза, – вдруг подумала она, – что их скорее можно назвать серебристыми, чем серыми». Это были глубокие и очень красивые глаза. У нее промелькнула мысль, женат ли он. Как, должно быть, счастлива его жена – иметь такого красивого мужа, настоящего джентльмена.

– Стефани, – ответила она.

На мгновение его глаза улыбнулись. Она замечала несколько раз такое выражение во время их разговора в карете.

– Алистер Мунро, к вашим услугам, мисс Стефани Грей, – сказал он и наконец поднял ложку ко рту.

Она немедленно последовала его примеру и обнаружила, что пищу, оказывается, можно глотать с наслаждением, хотя раньше подобное утверждение показалось бы ей глупым.

– Жаль, – сказал он. – Похоже, повар здесь не слишком хорош.

Она удивленно посмотрела на него. Она не ела ничего вкуснее этого супа и булочек, хотя в одной из них ей попался непропеченный комок.

– Видимо, мистер Мунро, – сказала она тоном, которым иногда обращалась к детям, – вам никогда не приходилось испытывать голод.

– Вы правы, – ответил он. – Сейчас, мисс Грей, вы куда больше похожи на гувернантку, чем на.., гм.., наследницу.