Страница 7 из 43
Торвальду рассказали о последних новостях, и история про княжича Изяслава, который спас свою мать и отправился за это в ссылку, вызвала у Торвальда особый интерес. Слова маленького Изяслава о том, что князь Владимир "здесь не один", Торвальд воспринял, как знак свыше. Выслушав рассказ про князя Изяслава, Торвальд сказал:
- Это и есть моральная основа Полоцка, это то, что нельзя купить ни за какие деньги и нельзя уничтожить, это высшая правда. Полоцк станет новым духовным центром Руси.
Торвальд основал в Полоцке монастырь Иоанна Крестителя и построил рядом небольшую церковь в честь Святой Богородицы на острове посреди Двины. Ты, Горислав, можешь его увидеть сегодня, напротив недавно построенного Софийского собора. Полоцк был еще пепелищем, а колокольня церкви Святой Богородицы уже разносила весть о возрождении города. А ведь Торвальд мог остаться где угодно: в Англии, Дании, германских землях, Константинополе - везде ему были рады, но он решил остаться здесь, в Полоцке, понимаешь, какую честь он оказал полочанам?
Торвальд лично отправился в город Изяславль, чтобы убедить князя Изяслава, недавно принявшего христианство, приехать править в Полоцк.
Увидев старого друга своего отца, которого Рогнеда знала с детства, она бросилась на шею Торвальду и зарыдала. Торвальд ее крепко обнял и стал утешать:
- Успокойся, Рогнеда, я вернулся и теперь вас не оставлю, скоро все наладится.
Но предстоял еще разговор с молодым Изяславом. И князь Изяслав, выслушав предложения Торвальда, возразил:
- Город Полоцк практически исчез, он разрушен до основания, и в нем совсем мало жителей, этот город обречен.
- Вы ошибаетесь, светлейший князь, Полоцк - это нечто большее, чем деревянные стены и частокол на берегу Двины. Ныне озаренный светом праведной веры, этот город живет в сердцах и душах полочан. И пока полочане будут верить в то, что духовный Полоцк жив, этот город нельзя уничтожить, город материальный всегда будет восстанавливаться, как отражение города духовного, - рассудительно ответил Торвальд.
- Да ты хоть видел, в каком состоянии сейчас Полоцк, разве эти обгоревшие бревна похожи на центр земель и праведной веры? - закричал на Торвальда князь Изяслав.
- Ваша светлость, в своей жизни я видел очень много разных городов, совсем недавно я вернулся из поездки в Иерусалим и Константинополь. Город Полоцк я каждый день вижу в глазах его жителей, ожидающих вашего приезда, и, поверьте мне, этот город прекрасен. Кроме того, если вас интересует восстановление богатства города, то Полоцк имеет очень выгодное географическое положение, и полочане сделают все, чтобы вернуть ему былое величие. Очень скоро этот город вновь займет достойное место в торговой и политической жизни Руси.
- Даже если я соглашусь приехать в Полоцк, мой отец, князь Владимир, никогда этого не допустит, он ненавидит этот город и не даст ему шанса на возрождение, - вздохнув, разочарованно сказал Изяслав.
- А если я уговорю князя Владимира разрешить вам княжить в городе Полоцке? - улыбнувшись, просил Торвальд.
- Что ж, если ты уговоришь моего отца, то я перееду в Полоцк, - махнув рукой, сказал князь Изяслав.
А после Торвальд отправился в далекий Киев. Оказалось, что с князем Владимиром Ясно Солнышко было не так-то просто встретиться. И тогда Торвальд организовал встречу, через новую жену князя Владимира, византийскую принцессу Анну, с которой Торвальд познакомился во время путешествия в Константинополь. Я даже не могу себе представить, кто еще на Руси в тот момент мог осмелиться поехать к князю Владимиру, чтобы просить за князя Изяслава и Рогнеду.
Перед тем, как войти в княжеский терем, Торвальд отпустил ворона. Охранник терема, норвежец по происхождению, с интересом наблюдал, как ручной ворон сел на крышу одного из домов напротив.
И вдруг у стражника волосы стали дыбом, когда ручной ворон громко произнес норвежскую поговорку:
- И маленькая кочка большой воз может своротить! - сказал ворон по-норвежски, медленно прохаживаясь по крыше. А затем, к еще большему удивлению охранника, ворон начал произносить молитву.
В это время киевские дружинники ввели Торвальда к Владимиру. Разговор обещал быть не из легких. Торвальд застал князя Владимира сильно раздраженным. Киевский князь был разодет в дорогие ткани и сверкал драгоценными камнями. Торвальд же был одет в простой серый плащ и предстал перед князем спокойным и невозмутимым. Лишь перебирание в правой руке четок из какого-то полупрозрачного фиолетового камня выдавало в Торвальде оживленные размышления.
- Как ты посмел явиться ко мне с разговором о моем сыне Изяславе и городе Полоцке. Если бы не моя жена из Византии, я бы давно уже приказал бросить тебя в поруб или пытать, а потом убить. Ты находишься на моей земле, твоя жизнь полностью в моей власти. Да как у тебя вообще могла появиться идея прийти ко мне с советами и нравоучениями, ко мне, киевскому князю и правителю всех русских земель! - закричал князь Владимир и при последних словах многозначительно поднял правую руку вверх.
Но, несмотря на крик и угрозы князя Владимира, Торвальд как и прежде оставался невозмутим, даже казалось, что он смотрит на раздраженного князя Владимира с какой-то молчаливой насмешкой.
- Светлейший князь, за свою жизнь мне пришлось увидеть множество знатных людей: баронов, герцогов, графов, королей. Многие из этих людей, наделенных властью, были моими друзьями, многие пленниками и даже слугами. Когда я был в Саксонии, то мне повезло увидеть там германского императора, самого Оттона Великого в пике его могущества, и там же в Саксонии я общался с его родственниками, которые принимали меня как равного.
Во время путешествия в Иерусалим я сталкивался с мусульманскими правителями. А находясь в Константинополе, я общался с императором бескрайней Византии - Василием. Пообщавшись со столькими правителями, я не испытываю страха при встрече с великим князем Киевским.
В моем нынешнем положении, когда я хочу провести оставшуюся жизнь в молитвах и служении Богу, поруб для этого может оказаться не худшим местом. Смертью или пытками меня также не запугать, я уже давно готов их принять, если на то будет воля Божья, - спокойно ответил Торвальд.
- Прикрываешься чужими именами? Я великий князь, меня опасается и сам византийский император. На моей стороне войска и корабли, безграничные земли и богатства всей Руси. А ты кто такой, чтобы давать мне советы? - гулко произнес князь Владимир.
- Еще недавно, светлейший князь, вы были изгнанником, а все эти земли, войска и корабли принадлежали вашему брату. Вы, ваша светлость, словно находитесь в гостях в чужом богатом доме, пользуетесь и восхищаетесь одеждами, яствами и роскошью этого дома. Но вы забываете, что хозяин дома - Господь Бог, а вы в нем лишь гость. И время заберет у вас все богатства и власть, ничего не останется. А на моей стороне правда, она намного ценнее, потому что нетленна, и время у меня ее не отнимет.
От слов Торвальда настроение князя Владимира изменилось, казалось, Киевский князь стал спокойнее. Князь Владимир с удивлением смотрел на четки в руке Торвальда, которые в начале их разговора были фиолетового цвета, затем, играя разными переливами, их цвет поменялся на красный и, наконец, во время рассуждений Торвальда о готовности принять смерть, камни, из которых были собраны четки, стали желтого цвета.
- Вижу, ты отважный человек, мне рассказывали, что в Исландии берсерки в бешенстве грозились разорвать тебя на куски и крошили скалы возле тебя. Все живое в округе оцепенело от ужаса, но ты невозмутимо продолжал молиться. Наверняка у тебя заготовлена целая речь в защиту моего сына и бывшей жены. Но прежде, чем я ее выслушаю, ответь мне на один вопрос, - при этих словах князь Владимир посмотрел в глаза Торвальду, который символически поклонился, но не отвел взгляда, а князь Владимир продолжал: - Правду ли говорят, что ты, Торвальд, обладаешь даром внушения?
- Светлейший князь, я был проповедником христианства у себя на родине, в Исландии, где многие меня знали с детства и не воспринимали всерьез. И тем не менее там я обратил в христианство много людей. Поэтому мой ответ будет утвердительным, я обладаю определенной способностью внушения, - безразлично глядя князю Владимиру в глаза, ответил Торвальд.