Страница 30 из 39
Не успела я перевести мысль, как в дверь постучали, а следом появился Виталик собственной персоной.
- Можно? - негромко спросил он.
- Конечно. - я предприняла вялую попытку улыбнуться, вышло явно хреново.
Виталик поставил на тумбочку большую кружку моего любимого травяного чая, после чего сел на край кровати.
- Как ты?
Он спрашивал так, как будто вчера не было этого дурацкого разговора на кухне.
- Как человек, по которому проехали катком. - честно описала я свое состояние. - Но жить, наверное, буду.
- Это радует. - проговорил парень, ободряюще улыбнувшись.
- Виталь, я… - я хотела извиниться за вчерашнее, но Ковалевский меня перебил.
- Не надо. - он как будто почувствовал, о чем я хотела сказать. - Сам полез со своими советами, за что и получил.
- Я не хотела этого говорить.
- Всё в порядке. - парень накрыл своей ладонью мою и вновь улыбнулся, однако увидев мое кислое лицо, добавил. - Честно.
Я улыбнулась в ответ, осознавая, на сколько же мне все-таки повезло с другом.
- Я планирую превращение в человека. Для начала было бы неплохо принять душ и сходить в магазин. Проведешь ревизию холодильника, пока я буду воплощать в жизнь первый пункт моего наполеоновского плана?
Виталик с энтузиазмом кивнул, видимо, радуясь моей попытке возвращения к жизни. А я в свою очередь пыталась делать максимально бодрый вид, закрывая свои эмоции за тяжелой металлической дверью с огромным навесным замком.
Смириться и перестать думать о Леше. Это же так просто.
Примерно, как жить без воздуха.
Я зажмурилась от очередной мысли, больно хлестнувшей меня по сердцу, быстро встала с кровати и направилась в ванную.
О том, что выходить на улицу было плохой идеей, я поняла на обратном пути из магазина. Черный внедорожник, тонировка которого посылала ко всем чертям все мыслимые и немыслимые законы, я заметила сразу.
Понимая, что оттягивать разговор было бесполезно, я направилась к машине и смело потянула на себя заднюю дверь, которая послушно открылась. Я села в салон и посмотрела на сидящего напротив меня мужчину.
- Мог бы ограничиться звонком, или послать почтового голубя.
- Как я мог бросить любимую дочь в такой трудной жизненной ситуации. - сказал отец и растянул губы в улыбке.
Вот только искренности в ней было не больше, чем волос на голове у Вин Дизеля.
- Рад, что ты приняла такое грамотное решение. - продолжал он.
Африканские аборигены…
Он был в курсе всего!
Я посмотрела в холодные глаза, которые были зеркальным отражением моих собственных и спросила о том, что только пришло в мою голову:
- Ты изначально знал, кто он такой?
Улыбка отца стала еще шире, и он кивнул.
Мне захотелось его ударить. Руки стали нестерпимо горячими, и я с силой сжала ремешок сумки.
- Рад, что ты быстро поняла о том, что этот неудачник тебе не пара.
Я с силой прикусила губу, не задумываясь о том, пойдет ли кровь. Мне нужно было как-то отвлечь свое внимание.
- Он не неудачник. - сквозь зубы процедила я, произнося каждое слово по отдельности.
- Вижу, что ты до сих пор не до конца меня поняла. - тон отца резко стал серьезным.
Он схватил меня пальцами за подбородок и развернул к себе, заставив смотреть ему в лицо:
- Еще одна маленькая встреча или короткая ночь, и я перестану оставаться безучастным.
Я дернула головой и отец быстро убрал руку, удовлетворённо кивнув, считая, что мораль была усвоена.
- Я не позволю путаться тебе с кем попало на кануне собственной свадьбы.
Время остановилось. Я, словно в замедленной съемке подняла глаза на мужчину, который довольно усмехнулся.
- Добро пожаловать во взрослую жизнь, доченька.
Вот, пожалуй, сейчас хуже уже точно не станет.
- И кому же из своих партнеров ты решил подпихнуть меня? - почему-то от происходящего мне стало смешно.
- Узнаю Анин характер. - всё так же, не отводя глаз, прокомментировал мою едкость отец.
Имя мамы, произнесенное таким пренебрежительным тоном, разозлило меня.
- Как жаль, что внешностью в тебя. Не спишешь всё на измену или ошибку в роддоме.
- Не дерзи.
Ладонь мужчины обожгла мое лицо резкой пощечиной, однако это меня не остановило.
- Не боишься потерять в цене из-за внешних дефектов? - спросила я, прикладывая собственную руку к горящей щеке.
- До свадьбы заживет. - прошипел отец.
- И сколько нынче стоит единственная дочь? - я знала, что могу вновь получить за эти слова, однако не могла больше себя контролировать.
- О каких деньгах речь, милая, когда дело касается твоего счастья?
Я почувствовала, как защипало глаза.
- Думаю, что в течении двух недель тебе стоит вернуться домой. Стоит заняться выбором платья, ресторана и прочей предсвадебной чепухой, которую так любят девушки.
Он отвел взгляд, как бы давая понять, что наш разговор окончен, а я по-прежнему продолжала смотреть на монстра, который, по совместительству, являлся моим отцом, пытаясь осознать услышанное.
Я натянула на лицо самую милую улыбку, на которую только была способна и ледяным голосом произнесла:
- Рада была повидаться.
После чего потянула за ручку и вышла из машины, в душе делая, чтобы кто-нибудь сейчас решил ее уничтожить.
Желательно, вместе со мной.
Думаю, что на моем лице было всё написано, потому как Ковалевский смотрел на меня с некой опаской.
- Мы можем просто убить человека?
Кажется, Виталик без лишних слов понял, о каком именно человеке идет речь, потому как в его глазах быстро вспыхнула тревога.
- Он звонил?
- Что ты, папочка проявил величайшее благородство и любезно подбросил меня до дома.
Я села на стул, а Ковалевский устроился напротив, внимательно глядя на меня в ожидании дальнейшей истории.
- Он даже великодушно поставил меня в известность о своих далеко идущих планах. - я усмехнулась. - Кстати, пользуясь случаем, рада пригласить тебя на свою свадьбу. Я еще не знаю точной даты и жениха, но о неизбежности сего факта уже осведомлена.
Лицо друга исказила ненависть. Виталик выругался.
- Да, эти слова весьма неплохо характеризуют моего папочку.
- Я думал, что такой вариант возможен.
Я кивнула. Когда отец только заявил о том, что я нужна ему для какого-то дела, мысль о замужестве была в топе возможных предложений, однако это не помешало вызвать шок в машине.
- Он дал мне две недели.
- Мы успеем что-нибудь сделать.
Подняв глаза, я попыталась улыбнуться. В этот раз мне действительно очень хотелось ему верить.
Понедельника я боялась не меньше, чем школьники ежегодной вакцинации. Мне было страшно встретиться с Лешей. Я не знала, как он будет себя вести, не понимала, как найти в себе силы и хотя бы посмотреть на него.
Ковалевский, как никто другой, понимая мое состояние, довез меня до “Вечернего Зова”.
- Если что, звони, и я приеду.
- Это лишнее. - сказала я и усмехнулась. - Сомневаюсь, что мне понадобится грубая мужская сила.
Внешне я старалась выглядеть спокойной, хотя внутри я сжалась в маленький комочек, состоящий из чистого страха. Хотелось забиться в темный угол и сидеть там до тех пор, пока все проблемы не решаться сами собой.
- Тебе сумку не жалко? - усмехнулся Ковалевский.
Я не сразу поняла, о чем он говорит. Проследив за его взглядом, я опустила глаза и увидела, что сжимаю ремешок с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
- Ладно, - выдохнула я. - я же не смогу сидеть тут вечно.
Виталик потрепал меня за плечо, видимо пытаясь меня взбодрить, и я потянулась к дверной ручке.
- В крайнем случае, я завещаю тебе всю свою косметику и золотое платье.
Ковалевский приложил руки к груди, как бы восхищаясь моей щедрости. Я улыбнулась другу, еще раз медленно вздохнула и вышла на улицу.
На мое счастье в зале обнаружился Стас, а вот Лаврентьева видно не было. Первая моя мысль была о том, что он просто не захотел выходить на работу вместе со мной, поэтому поменялся с Давыдовым, но на столе перед Стасом стояли две чашки и лежал Лешин телефон.