Город без имени

— Так ведь можно не просто покусится, а так чтобы наверняка. Прихлопнем его, по-тихому, и ни на что постороннее, вроде политики, отвлекаться не будем. Станем, как нам и положено, преступления расследовать.

— Ты хочешь стать государственным преступником? Нет, вот и я не хочу, и ни кто из здесь собравшихся тоже. Забудем про этот разговор — ты ничего не говорил, мы ничего не слышали. — Шеф тяжело вздохнул. Чувствовалось, что предложение Седого пришлось по нраву, только этические установки не позволяли воспользоваться этим планом. — Что, коллеги, вопросы еще будут? Нет? Тогда все могут быть свободны.

Глава 5. Длинный день

Из управления Малинин вышел в подавленном состоянии. Мало того, что в обычные дни спокойно поработать не дают, так теперь вообще обложат со всех сторон. Особенно сильно положение ухудшает то, что в дело лезут власть имущие, которые, к тому же, всерьез обеспокоены спасением своих шкур. Политика — это серьезная и грязная игра, в которой не возможны компромиссы.

Дождь. Бегущие по своим делам прохожие. Сильный ветер, каждый порыв которого похож на удар. И ты идешь один, проталкиваясь сквозь одинаково серые спины, безразличных людей. Только осенью можно почувствовать себя по настоящему одиноким на заполненных людьми улицах. Весной люди дарят друг другу улыбки, просто так, потому что закончились морозы. Летом, примерно тоже самое — достаточно чуть дольше посмотреть на встречную девушку, и в ответ получишь улыбку. Зимой, особенно в морозы, лица у всех насупленные, сосредоточенные — как бы поскорее добраться домой и не замерзнуть. В эти времена года, ты чувствуешь себя сопричастным окружающим тебя людям. Ты улыбаешься, смотришь во все глаза на привлекательную девушку, подмигиваешь ей в ответ. Ты, так же как и все, озабочен тем, чтобы не подхватить простуду, плотнее кутаешься в дубленку, желая спрятаться от цепких пальцев мороза. Ты такой же, как они, ты один из них, ты часть чего большого — и может быть это даже здорово. И только осенью ты сам по себе. Если ты идешь по улице один, то ты один. Не будет улыбок, понимающих взглядов при виде замерзшего лица. Все спешат по своим никчемным делам. Нырнуть в тепло помещения, и дарить свое тепло, свою улыбку родным людям, а не незнакомым прохожим. И ты идешь вперед один, тихо сходя с ума от одиночества, на запруженных людьми улицах….

Малинин тряхнул головой, прогоняя прочь безрадостные мысли. Не стоит придаваться унынию в городе, в котором почти всегда царит осень — так и с ума сойти недолго.

К дому, в котором жила Воронцова, Дмитрий приехал на десять минут раньше намеченного срока. Обычный двор, окруженный серыми коробками домов. Несколько лавочек, маленькое футбольное поле, которое зимой превращается в каток. И больше ничего, только стены домов, да мокрый асфальт под ногами. Ни к чему строить в каждом дворе детские площадки, если на них будут играть только два месяца в году. Маленькое поле — можно. Летом мяч погонять, зимой в хоккей порубиться. А чтобы детям все время не сидеть дома, а общаться, развиваться и играться со сверстниками, в городе построили несколько специальных комплексов. Очень дорогостоящий проект, на который не поскупились накануне позапрошлых выборов. Сделали нужное дело, и людей к себе расположили — идеальный для всех вариант. Спортивные комплексы были настоящим чудом. Прекрасно оборудованные, здоровенные многоэтажные здания. Каждый этаж для своей возрастной группы. Каждый этаж делился на несколько огромных залов по интересам — для игры в футбол, теннис, баскетбол. Было так же по два обязательных бассейна на каждом этаже. Целые залы, в которых дети могли просто играть. Идеальные места для детей, но и взрослые там тоже не скучали. В любом другом месте подобное место назвали бы развлекательным центром, и за вход брали бы бешеные деньги. В городе без имени, подобные спортивные комплексы были необходимой мерой, для того чтобы вырастали здоровые и не боящиеся постороннего общества дети. Плата за вход была, но крайне низкой примерно равной стоимости мороженного. Да и этого вполне хватало, чтобы приносить ощутимую прибыль. Комплексы всегда были переполнены детьми и их родителями.

Воронцова жила во втором подъезде, на четвертом этаже. Дмитрий легко взбежал по ступенькам, и остановился напротив ни чем не приметной двери. Заранее снял шляпу и пригладил волосы, стараясь придать им отдаленное сходство с прической. Как ни как предстояла встреча с молодой девушкой. Несмотря на семейное положение, не хотелось ударить в грязь лицом. Первое впечатление ведь оно самое сильное.

Нажал пальцем на маленькую, черную кнопочку звонка — где-то внутри квартиры раздалась трель. Ждать пришлось недолго, не прошло и минуты, как дверь перед Малининым открылась. На пороге стояла молодая, и симпатичная девушка. Бочарова оказалась довольно высокой, с заплетенными в конский хвост густыми светлыми волосами, вздернутым носиком, и живыми глазами, в которых бесились чертики веселья. Одета она была в старые вельветовые штаны, и розовую майку. Почему Малинин сразу же подумал, что эта девушка весьма не обычна. Одним своим видом она располагала к себе. Ее нельзя была назвать красавицей. Скорее она была симпатичной, очень милой.

— Чем обязана? — спросила девушка, пристально изучив Малинина. Дмитрий, в ответ на это, только показал ей жетон стража.

— Понятно. Проходи…те. Может быть на «ты»?

— Давай, — легко согласился Малинин. Он и сам был противником условностей.

Зайдя в прихожую, он аккуратно, чтобы не забрызгать хозяйку, повесил свой плащ на крючок, выполненный в виде клешни краба. Разулся, и сунул ноги, в мягкие разношенные, домашние тапочки.

— Я думала ты будешь моложе, — сказала Светлана. — Когда ты звонил, голос у тебя был другим. Я подумала, что ты примерно моего возраста.

— Тебе звонил другой человек, мой помощник — пояснил Дмитрий, — на самом деле, расследованием занимаюсь я. К сожалению, был несколько занят, потому и не смог сам с тобой связаться.

— Понятно. Пошли на кухню, чаю попьем, заодно и поговорим.

Малинин пошел вслед за ней. Квартирка была небольшой, и долго идти не пришлось. Маленький коридор, узкий оттого, что в нем стоял книжный шкаф. Дмитрий пробежал взглядом по корешкам книг, но в полумраке коридора так и не смог разобрать не одной из написанных фамилий.

Кухня была очень тесной, но светлой. Большую ее часть занимала морозильная установка. Места осталось совсем немного, и почти все свободное пространство занимали кухонная плита, да стол с двумя стульями. На окне стояли горшочки с искусственными цветами.

— Присаживайся, — кивнула Светлана на стул, а сама подошла к плите. — У нас сейчас здесь так тесно, раньше было свободнее. И все из-за этого, — она пнула ногой морозильную установку, — агрегата. Когда стоял обычный холодильник, тот, что на магии работает, здесь хоть можно было нормально развернуться. Но, согласно закону пришлось поменять его на эту бандуру.

Дмитрий улыбнулся. И не столько словам девушки, сколько ее веселому щебетанию. Перед Малининым на стол поставили чашку с горячим чаем, и тарелочку с печением и пряниками.

— Подкупить меня хочешь? — улыбнувшись, спросил Малинин, и отхлебнул чай.

— А ты что, так дешево продаешься? — девушка села за стол напротив стража. — О чем ты хотел со мной поговорить?

— О вашей соседке, — Дмитрий сделал еще один глоток, и отставил чашку в сторону.

— Это понятно. О чем конкретно?

Дмитрий решил зайти из далека:

— Как так получилось, что вы живете вместе?

— Моя мама и мама Оксаны — лучшие подруги. И мы с ней тоже дружили, в детстве. В подростковом возрасте гораздо меньше общались. Она меня старше на два года, и когда я еще в куколки игралась, ее уже мальчики интересовали. Да, точно, у нее в тринадцать первый парень появился. Впрочем, я думаю, вас не это интересует. В семнадцать она переехала в город поступать в университет. Ей эта квартира от бабушки по наследству перешла. А потом и мой черед учиться настал. У моей семьи в городе близких родственников нет. Точнее живет дядя, но обратиться к нему мы постеснялись. Поэтому решили обратиться к друзьям. Оксана, как ни странно не отказала. Я ей плачу, небольшие деньги за съем комнаты. Но реально оплачиваю только коммунальные услуги.