Страница 33 из 89
Малинин замер на месте, вслушиваясь в темноту. Он пытался определить с какой стороны ждать нападения. Левую руку пришлось спрятать под манжету рубашки, чтобы свет от камня на перстне не выдал его места расположения.
Почему ни кто не нападает? Уже прошла почти минута. Любое атакующее заклятие плетется десяток секунд! Почему неведомый маг медлит?
А в следующий момент Дмитрий ослеп. Весь зал наполнился ярким светом, больно ударившим по глазам. Малинин ожидал атаки, поэтому его тело среагировало само: страж отпрыгнул в сторону и перекатился по полу, уходя с предполагаемой линии атаки. Поднялся на корточки и пытался восстановить зрение. Ни какой атаки пока не последовало.
Наконец зрение полностью вернулось. Дмитрий огляделся по сторонам, выискивая опасность. Огляделся и остолбенел. Вокруг, за короткий миг, как грибы после дождя, выросли дома. Просторный темный зал превратился в одну из улиц города. Скрупулезно были воссозданы дома, фонарные столбы, магазины. В одном доме, на втором этаже, сквозь окно, был виден цветочный горшок с геранью. Даже выщербленная мостовая была на месте. Не хватало только дождя и прохожих.
Иллюзия, но настолько точная, что если бы Дмитрий не знал, что всего минуту назад всех этих домов не было и в помине, он не за что не усомнился в их реальности. Он даже подошел к ближайшему дому, и дотронулся до его стены рукой. Вопреки ожиданиям, рука не прошла сквозь преграду — это был не фантом, как предполагал страж. На пути ладони встретилась легкая, пружинящая, как пудинг, преграда. Если чуть-чуть поднажать, то рука могла пройти сквозь стену. Но Дмитрий не стал этого делать. Если это и был фантом, то новой модификации, четко обозначающий границы своего места расположения. Для того чтобы более точно, и правдоподобно изображать окружающую действительность, придавать иллюзии еще больше сходства с реальной улицей.
Малинин пошел вперед. Иллюзия была настолько совершенной, что изменилось даже эхо шагов. Теперь они стали звучать глуше, и отражаясь от стен домов, затихали где-то впереди. Так звучали бы шаги, если ходить по нормальному городу, и при этом вычеркнуть все посторонние звуки.
Впереди, в каком-то десятке метров стояла исполинская статуя. Это был ангел, сжимавший в руке секиру. Скульптор придал облику ангела уставшее выражение, как будто он только что вышел из боя. Вторая рука была выставлена вперед, словно ангел на что-то указывал. По этой статуе Малинин определил, что улица скопирована с реально существующей улицы в северной части города. Статуй ангелов в городе было ровно четыре. Четыре фигуры, непохожие и похожие друг на друга. Непохожие в своих очертаниях и лицах, и похожие в своей красоте и мастерстве исполнения. В каждом из защитников города была какая-то своя особенная черта. У трех ангелов их лебединые крылья, были сложены за спиной, и лишь у одного были хищно расставлены в стороны. Это был ангел южной части города. В руке он сжимал широкий обоюдоострый меч. Казалось, что он вот-вот взлетит и обрушит свою мощь на неведомых врагов.
На севере ангел был уставший, на юге — разгневанный, на западе — задумчивый, на востоке — обеспокоенный. Ангел западной части города, как будто сидел. Руки его лежали на эфесе меча, упертого кончиком в пол. Он словно мучительно о чем-то размышлял и ни как не мог прийти к какому-то выводу. Восточный ангел застыл на месте, и выглядел встревоженным, нервозным. Он будто выискивал вокруг врага и ни как не мог найти. Из оружия у него был длинный тонкий меч, и короткий, чуть изогнутый кинжал. Считалось, что эти статуи настоящие защитники города, и если наступят темные времена, статуи оживут, и будут защищать людей. Может быть, поэтому следственный отдел и управление стражей, находились недалеко от улиц, где стояли статуи ангелов. Когда и кем были изготовлены все четыре статуи, не знал ни кто. Упоминания об этом не было ни в одной хронике. Будто статуи возникли сами собой, вместе со строящимся городом. Но человек, изготавливающий их, был, безусловно, гением.
Кольцо, определяющее магию, грело палец на левой руке. Оно напоминало, что магия все еще действует, что она вокруг, но не представляет из себя никакой опасности.
Впереди, в десятке метров от стража, из воздуха соткалась фигура человека. Один взмах ресницами, и в нескольких метрах над мостовой, появилась свободно висящая в воздухе фигура. Это был невысокий человек восточной наружности, одетый в яркий халат золотого цвета, с намотанной на голове яркой чалмой.
«Вот и противник появился» — подумал Дмитрий
Он не знал, что нужно делать — атаковать или защищаться?
«По идее, — думал Малинин, — лучше атаковать первым. В амулете с молниями целых три заряда, к тому же, боевые амулеты всегда проще задействовать».
Страж вытянул правую руку вперед, и попытался сосредоточиться. Нужно было сконцентрироваться, найти кольцо на пальце как еще один орган тела, и высвободить силу. Ничего не получалось. Отец, уже очень давно, когда понял, что его отпрыск полный ноль в магии, взялся учить его пользоваться амулетами. Тогда Дмитрию удалось достигнуть определенных вершин, в этом простом для обычных людей деле. Отец говорил так: «Если не хватает собственных усилий, чтобы разбудить магию, скрытую в предмете, одним усилием воли, нужно включать в дело фантазию. Представь, что амулет в твоей руке, превратился в банку компота. Теперь представь, что тебе ее нужно открыть. Найди в себе магию, и преврати ее в руку. Открой амулет, именно этой, магической рукой». Тогда Дмитрию удавалось выполнять инструкции отца точно, и амулет начинал действовать. Сейчас, же почему-то, ничего не выходило. Он смог найти в себе магию — это было, как будто на руке вырос еще один длинный палец, состоявший из уплотнившегося теплого воздуха — но она никак не желала высвобождать силу из амулета.
Палец на руке резко нагрелся — противнику надоело ждать активных действий со стороны Малинина, и он ударил первым. Дмитрий успел отпрыгнуть в сторону, и в тоже мгновение, в том месте, где еще всего секунду назад стоял страж, асфальт буквально взорвался. В нем образовалась солидных размеров дыра, а осколки покрытия разметало вокруг на десятки метров. Косоглазый ударил по стражу чрезвычайно мощным воздушным кулаком.
Перекатившись за стену дома, Дмитрий затаился. «Ничего себе! — Думал он, — боевыми заклятиями бьет! А если бы попал? Вот так и испытания!»
Нужно было как можно скорее задействовать амулеты, и Малинин старался сделать это изо всех сил. Он схватил амулет щита пальцами и прикрыл глаза. Он чувствовал амулет! Еще никогда не получилось настроиться на предмет, так быстро. Будто что-то такое, похожее на теплый комочек, поселилось у него на груди. Наверное, адреналин в крови сказывался. Теперь, как учил отец, нужно представить то, что можно будет открыть. К примеру, дверь. Постараться придать комочку на груди вид двери. Старой, маленькой, грубо сколоченной из досок. С резной, позолоченной рукоятью, и замочной скважиной. Замочная скважина появилась очень большой, и сквозь нее, через дверь, проникал свет. Теперь, поймать тепло поселившееся в солнечном сплетении. Маленький теплый комочек, похожий на свернувшегося в клубок котенка. Заставить перетечь тепло в руку. Начиналось самое сложное — нужно было придать магии форму ключа. Дмитрий чувствовал, как от напряжения, пот покатился по его лицу, заливая глаза. Еще чуть-чуть! Теперь в руке была зажата магия, которой воображение Малинина придало форму ключа. Потянуться к двери. Вставить ключ в замочную скважину и повернуть по часовой стрелке, пока не раздастся щелчок возвещающий о том, что замок открыт. После того, как дверь откроется, страж будет опутан не проницаемым для заклятий щитом. Еще одно усилие…
Стена дома возле самой головы Малинина взорвалась осколками иллюзорных кирпичей. Силой удара Дмитрия отбросила назад, и на несколько мгновений оглушило. Повезло в одном, от противника, его все еще защищал дом, так, что восточный маг не мог нанести решающий удар.
Дмитрий поднялся на асфальте и покрутил головой, отгоняя прочь стаи белых мушек, кружащихся перед глазами. Он чуть не застонал от досады — для того, чтобы создать щит, не хватило каких-то жалких пары вдохов. Было очень обидно. Теперь все начинать с начала. Малинин прекрасно понимал, что времени у него осталось совсем мало. Враг не будет ждать, когда стражу удастся прийти в себя и подготовиться к бою. Он нападет сам, первый, и доведет начатое до конца.