Биржевой дьявол

– Нет. Я всю ночь думала об этом. Лучше, чтобы он не знал. А потом, ты ведь сказал, что ему ничего не грозит?

– Прости меня, Кэтти. Но я делаю то, что должно быть сделано.

– Я знаю. Надеюсь, что ты все-таки накажешь этих подонков.

Днем я позвонил Шталю в Нью-Йорк. Несмотря на положение, которое он занимал, ему, судя по всему, нравилось говорить со мной напрямую. Правда, это бесило его подручных, но какое мне до них дело.

– Как наши дела?

– Прекрасно, Ник, просто прекрасно. Я только вчера вернулся из Женевы. Встречался там с директорами банка. Ну, скажу тебе, солидную ракету я вставил им в задницу! Они понятия не имели, что происходит. Честно говоря, мне показалось, что они не знают, чем занимаются их собственные сотрудники. Они даже не знали, что Chalmet швыряет сотни миллионов долларов клиентских денег на то, чтобы держать Dekker на плаву! – Шталь хихикнул. – Видел бы ты их физиономии. Картинка была такая, будто я вывалил целый грузовик дерьма прямо на их полированные столы! Впрочем, пожалуй, именно это я и сделал.

– Что же они намерены делать?

– Сваливать! И быстро. Будут продавать.

– Чудесно. Значит, мы добились своего?

– Почти. Мы установили последний срок для подписания. Четырнадцатого июня. Нужно подбить еще кое-какие цифры, Кертон обещал позаботиться, чтобы SFA и Лондонская биржа одобрили сделку. А уже после этого – finita, дело сделано.

Четырнадцатое июня. Следующая пятница.

– Великолепно. Просто великолепно.

– Да. Симпатичная операция, Ник.

– Рикарду что-нибудь известно?

– Он понятия ни о чем не имеет. – В трубке раздался смех, больше напоминавший довольное хрюканье. – Ну, ладно, мне пора, Ник.

Победа!

На сей раз я действительно работал, когда раздался стук в дверь.

– Ник, тебя к телефону. По-моему, это отец Изабель.

Я чуть ли не кубарем слетел по лестнице. Кейт деликатно вышла, оставив меня одного.

– Луис! Как ты?

– У меня новости.

– ???

– Изабель жива.

Я замер, боясь спугнуть его слова.

– Где она? С тобой?

– Нет. – По его тону я понял, что последует дальше. – Зико связался со мной. Изабель по-прежнему у них.

– Она точно?

– Да. После прошлого опыта я не хотел звонить тебе прежде, чем не буду в этом уверен.

– Так что же случилось? Почему они так долго молчали?

– Зико сказал, из-за полицейской облавы. Но мне это кажется абсолютной бессмыслицей.

Мне тоже. Но главное, что Изабель жива!

– И какую же сумму они требуют на этот раз?

– Вот здесь и начинается самое интересное, Ник. Им не нужны деньги.

– Тогда что же им нужно?

– Зико требует, чтобы ты отменил операцию по Dekker.

Я остолбенел. Откуда, черт его дери, этот Зико знает о том, что кто-то собирается... И какое ему-то дело?

– Ник? Ты слушаешь?

– Да. Просто сложно было проглотить столько информации за раз. Главное, что Изабель жива. Теперь нужно придумать, как вырвать ее из лап бандитов.

– Что это за история? – требовательно спросил Луис.

Я сделал глубокий вдох и рассказал о событиях последних дней. Безопасность Изабель была гораздо важнее любого долга и конфиденциальности по отношению к кому бы то ни было.

Луис внимательно слушал.

– Но почему похитителей вообще интересует судьба конторы?

– Не знаю. – Сейчас я размышлял вслух. – Единственный человек, более других озабоченный судьбой Dekker, – это Рикарду.

– Но тогда это значит, что именно он стоит за похищением Изабель?

– Думаю, да. Или он сам, или его братец. Вся эта операция вполне в его стиле.

– Filho da puta![9]

– Но откуда Росс мог узнать о нашей сделке?

– Если Зико об этом знает, кто-то же должен был ему об этом сообщить, – пробормотал Луис. – Кстати, он сказал и кое-что еще. Если мы обратимся в полицию, он пришлет нам голову Изабель.

– Ты хочешь сказать... – Желудок свело внезапной судорогой. – О Боже...

– Я говорил с Нельсуном. Кстати, он и сейчас здесь.

Зарур с его спокойствием и рассудительностью сейчас как нельзя кстати.

– И что он сказал?

– Он считает, что нам нельзя ничего сообщать полиции Рио. Похитители могли получать информацию от кого-то из полицейских.

– Похоже на правду. А если обратиться к британской полиции?

Я ждал, пока они обсуждали возможность того, что братья Росс связаны с похитителями.

– Нельсун считает, что это рискованно. Он говорит, что последняя угроза не похожа на обычное запугивание. Особенно если они поймут, что мы в состоянии связать похищение с какими-то конкретными людьми. Если кто-нибудь прознает, что в дело вовлечена полиция, похитители могут привести свою угрозу в исполнение. Разве что ты можешь убедить ваших копов ни во что не вмешиваться напрямую.

– Нет уж, лучше пока их не трогать.

– Хорошо.

– Значит, Зико хочет, чтобы я отозвал Bloomfield Weiss?

– А ты можешь? – В голосе Луиса смешивались страх и надежда.

– Не знаю. Сколько у меня времени?

– Полтора дня. Последний срок – четверг, в полночь по бразильскому времени.

Интересная деталь. Сделка назначена на пятницу.

– А если мне не удастся?

– Они убьют ее, – прошелестел голос в трубке.

– А где гарантия, что если я сделаю это, они ее отпустят?

– Обещали отпустить. Нельсун, правда, думает, что они могут потребовать вдобавок и денежный выкуп. Если так оно и случится, я буду только счастлив.

– Если за похищением действительно стоит Эдуарду, не думаю, что ему понадобятся деньги. Но он, скорее всего, не станет ее возвращать – ведь после ее освобождения ничто не помешает нам обратиться в полицию.

– Может, ты и прав. Но если ты не сумеешь остановить покупателей, Изабель скорей всего погибнет.

– Я сделаю все, что в моих силах.

Я повесил трубку и принялся размышлять. Кто стоит за похищением Изабель? Рикарду способен пойти практически на все, чтобы только спасти Dekker. Но ведь Изабель его бывшая любовница. С другой стороны, я почти ничего о нем не знаю. Вспомнив угрозы Эдуарду, я вздрогнул. Уж для него это не представляло бы ни малейшей проблемы.

Все постепенно становилось на места. Но зачем им девушка? На этот вопрос ответа по-прежнему не было.

Как не было и времени на раздумья. Надо звонить Шталю. Но что, черт возьми, я ему скажу?

Я задумчиво посмотрел в окно. Девушка верхом на белогривой лошади двигалась трусцой по ездовой дорожке, ведущей на холм. То, что мне приходилось жонглировать жизнью человека и судьбой гигантской компании, расположившейся на трех континентах, сидя в идиллическом раю сельской Англии, было чистым сюрреализмом. Проблема, однако, что сам я не жонглировал ничем. Шары уже были в воздухе, и у меня не было ни единого шанса поймать их прежде, чем они обрушатся вниз – прямо мне на голову.

Я не мог просить Шталя отменить сделку. Я ломал голову над тем, какие бы финансовые аргументы я мог ему предложить. И не нашел ни одного. Я мог поступить иначе: сказать ему всю правду и положиться на его человечность.

Но Bloomfield Weiss известна как одна из самых жестких и кровожадных компаний на Уолл-стрит.

Я прорвался через секретаря, сказал Моррису, что у меня крайне срочная информация, и через две минуты я уже говорил с Сидни.

– Что у тебя, Ник? У меня срочное совещание.

Я сделал глубокий вдох.

– Я хотел бы, чтобы вы отозвали сделку.

– Почему? – Вопрос прозвучал мгновенно и хлестко, как удар кнута.

– Сотрудницу Dekker в прошлом месяце похитили. В Бразилии. Похитители заявили, что убьют ее, если мы не отменим операцию.

– Что за бред? Это что, всерьез?

– Да. Всерьез.

– Но я уже не могу ничего отменить. Да и вообще, с какой стати мне это делать? Я не несу ответственности за сотрудников Dekker. Если им взбрело в голову убивать своих людей, я не могу им помешать. Это все вообще какая-то собачья чушь.

9

Сукин сын! (португ., груб.)