Игра со счастьем

Примерно два месяца назад он попросил Аксенова приглядеть за девушкой, которая одно время была связана с Ковалевским. Сергей привык держать рядом с собой людей, которые могут быть дороги его врагам. Это было очень серьёзным оружием. Олеся стала просто запасным вариантом, в серьезность чувств парня он верил слабо, но решил перестраховаться. Если бы тогда он знал, как всё обернется в итоге, то нашел бы другой способ разобраться с сидящим напротив него сейчас человеком.

Белов кинул очередной взгляд на бумаги и осознал еще одну вещь:

- Вот сука... – мужчина понял, как Ковалевский смог достать эту информацию. – Она же в курсе, что я буду ее искать? – теперь уже обращаясь к парню спросил Сергей.

Виталик кивнул.

Согласие Оксаны Дементьевой во всем его плане было самым странным моментом. Он был изрядно удивлен, когда одним из вечеров женщина позвонила и внезапно решила помочь. 

Естественно, не бескорыстно. Дементьева знала что серьезно рискует, но и Виталик со своей стороны попытался обеспечить ей максимальную безопасность. Когда он выезжал из города, Оксана была уже далеко за пределами страны, так что сейчас он был за нее абсолютно спокоен.

- Оно того стоило? – с откровенным интересом спросил Белов у уже собиравшегося уходить парня.

Ковалевский ответил не задумываясь:

- Даже отказ от своей доли в компании того стоил.

Сергей не смог удержаться и удивленно вскинул брови. Такого он понять уже не мог.

Виталик больше ничего не объяснял. Понимая, что теперь Олеся не представляет для мужчины никакого интереса, как и он сам, Ковалевский решил, что больше ему здесь делать нечего.

Уже в дверях он обернулся и посмотрел на Белова с улыбкой, после чего спросил:

- Тебе не кажется, что невеста немного опаздывает?

После чего вышел из кабинета.

Догадавшись, на что намекал парень, Сергей набрал номер охранника, который сопровождал Диану. Когда тот подтвердил его догадки, Белов с силой швырнул телефон об стену. 

Грязно выругавшись, он поднялся со своего места и направился к гостям, точно зная, что некоторые из них сейчас будут серьезно недовольны.

***

Машина затормозила перед моим подъездом. Я поблагодарила водителя и вышла на улицу, вдохнув уже немного остывающий летний воздух. Возвращаться в квартиру не хотелось абсолютно. Я нашла взглядом свободную скамейку в глубине двора и направилась к ней. Устроившись поудобней, я достала из сумки телефон.

Наверное, для окружающих картина выглядела весьма странно, когда они видели девушку в роскошном вечернем платье, сидящую на скамейке в окружении кожуры от семечек и пустых бутылок, оставленных неряшливыми любителями выпить. Однако сейчас это меня не волновало.

Я набрала Лизу, которая взяла трубке практически мгновенно:

- Говори адрес. – протараторила подруга.

- Я думала, ты знаешь, где я живу. – улыбнувшись, ответила я, а потом добавила, чтобы не мучать нервы девушки. – Лиз, всё в порядке, я уже возле дома.

- Точно? – с недоверием спросила она.

- Точно. Я думаю, что теперь всё будет хорошо. 

После сегодняшних событий, я сомневалась, что теперь кому-то нужна. Ковалевский не с проста появился у Белова с этой папкой. Я отыграла свою роль и за ненадобностью теперь была просто убрана с шахматной доски. По крайней мере я на это очень надеялась.

Внезапно я поняла, что чертовски устала. Я прервала затянувшееся молчание в трубке и сказала подруге:

- Лиз, я завтра тебе всё объясню, обещаю. 

Девушка ненадолго задумалась, но в итоге согласилась, попросив позвонить как проснусь. Мы попрощались, и, убрав телефон назад в сумочку, я направилась в сторону подъезда.

Уже дома сил хватило только на то, чтобы скинуть платье и туфли, после чего, едва коснувшись кровати, я уснула.

На следующее утро я проигнорировала будильник, понимая, что в офис я не вернусь. Окончательно проснувшись, я позвонила Марине и сказала, что на работе больше не появлюсь, обещая объяснить всё позже.

Затем я набрала Лизу, от которой вновь больше ничего не скрывала. Подруга молча выслушала мой рассказ, воздержавшись от комментариев и высказывания своего мнения на этот счет. Единственное, о чем она спросила, было:

- И что ты теперь будешь делать?

А я… я не знала. Мне не хотелось куда-то бежать, что-либо делать, к чему-то стремиться или вообще даже думать. У меня не было никаких мыслей и желаний.

Я рассеяно пожала плечами, но, сообразив, что подруга меня не слышит, сказала:

- Я не знаю. За недельку приду в себя, а там подумаю. – мой голос звучал слишком неискренне, уверена, что подруга это отлично понимала.

- Ладно, главное звони. – фраза Лизы получилась не менее наигранной, но сейчас я была ей благодарна за такую реакцию.

Она, как никто другой, понимала, что мне нужно просто побыть наедине с собой.

Первые дни своего затворничества я серьезно думала, что за мной кто-нибудь придет или хотя бы позвонит. Было несколько моментов, когда я действительно боялась. Но телефон молчал, как и домофон, и постепенно я стала успокаиваться.

Все мои действия на протяжении последних нескольких недель сводились к походам в магазин за необходимыми продуктами и мелочами и просмотром тонны различных сериалов, сюжет которых я частенько даже не запоминала.

Что касается мыслей, я даже не пыталась привести их в порядок. Мне было настолько хреново, что не хотелось даже начинать копаться в голове. Несколько раз я начинала задумываться, но потом вспоминала, что меня уже дважды использовали, не задумываясь о чувствах и морали. От этого мне становилось только хуже, поэтому я включала очередную серию и утыкалась в ноут, надеясь, что так будет проще.