Остановка на планете 'Долгий Год'

ГЛАВА ПЯТАЯ

Мерси МакДональд терпеть не могла, если что-то делалось плохо, но уж если хорошо, то она могла довериться даже выборному капитану Гансу Хореджеру. Понятное дело, как человек он был и оставался подонком, и тут уже ничто не могло изменить ее мнения. Тем не менее, она признавала в нем первоклассного космопилота. Он наилучшим образом провел «Нордвик» на орбиту вокруг планеты Долгий Год. На корабле даже пушинка не дрогнула. Легкий толчок, потом еще один — еще легче — и они уже были на месте.

Эта часть их долгого путешествия тянулась дольше всего. Мерси МакДональд провела ее в постели, пытаясь поспать. Только это ей не удалось. Слишком уж много было мыслей и воспоминаний; потом внезапно пришли какие-то мрачные предчувствия, они-то и не давали ей заснуть. Все эти новые мысли касались решения, которое ей предстояло принять (уходить с корабля или оставаться?), размышлений о той пустыне, в которую превратилась ее жизнь (скука, перемежаемая вспышками гнева на — самый частый пример — Ганса Хореджера), и более всего, ее беспокоило то, какие люди будут на планете Долгий Год. Будут ли они настроены к ней дружелюбно? Признают ли своей? Будут ли они, по крайней мере, вежливы с ней?

Кроме того, кое-что о них она уже знала, и это тоже не давало успокоиться. Взять, к примеру, их уголовный кодекс. Что это за люди, опасающиеся нарушать закон только лишь под страхом немедленной смерти? Что это могут быть за люди, если они добровольно отрезали себя от всяческих связей — да, требующих огромных затрат энергии и труда, но все-таки возможных — со всей остальной частью галактики?

И что это за люди, способные жить в том, что сами называют своей окружающей средой? (Кстати, а сможет ли она сама жить там как одна из них?)

Самый последний, самый легкий толчок — и они прибыли.

Это был критический миг, миг размышления, миг перехода. Только времени на размышления уже не было. А был пандемониум, все свалилось на них одновременно. Как только «Нордвик» очутился в относительном покое, на нем все уже не весило ни грамма, и члены экипажа тут же разбрелись по кораблю, охотясь за летающими пишущими ручками, тарелками, книгами, ключами выискивая и пряча тысячи маленьких вещиц, которые каждый и желал бы ухватить, да не мог. Естественно, что все знали, что такое нулевая гравитация, но за многие годы полета о ней как-то позабыли. Мерси МакДональд, к примеру, забыла закрыть крышкой банку с конфетами, которые сосала для профилактики расстройства желудка при невесомости. Содержимое банки вылетело за Мерси из двери ее каюты и тянулось за ней почти через весь коридор. Ярко окрашенные маленькие сахарные шарики, если их не поймать, могли наделать невесть что с насосами или осветительным оборудованием.

Так что в самый ответственный момент планету, куда они прилетели, Мерси смогла увидать лишь краем глаза.

Правда, и смотреть особо было не на что. Планета Долгий Год выглядела как и всякая другая обитаемая планета во Вселенной — довольно-таки естественно. Голубое небо, белые облака, пятна суши, ярко-синие моря — все здесь было похоже на все остальные виденные ими ранее планеты, где человеческие существа могли прожить достаточно долгое время. И когда Мерси наконец-то выловила последнюю мятную конфетку, сунула ее в банку и крепко закрыла крышку, пора было спускаться в склады, а планета все еще не выглядела чем-то особенным, даже на самом большом экране.

За исключением одного. Но толком поглядеть на экран просто было некогда — слишком много вещей предстояло сделать. Все пятьдесят шесть членов экипажа «Нордвика» собрались в самом большом помещении корабля, подымаясь в воздух, хватаясь за руки, ноги, тела. Тем не менее, Мерси смогла заметить то, чего никогда не было раньше. В изображении на экране было нечто новое. Из-за темного края планеты к ним приближалась ярчайшая, алмазно-белая световая точка.

С планеты навстречу им только что взлетел шаттл.

— Я же говорил, что они здесь с ума посходят, — с радостью в голосе заявил Ганс Хореджер. — Видите? Они даже не могут обождать, когда мы спустимся к ним в своем «челноке». Они хотят установить контакт с нами прямо сейчас. — И тут же, в знак преданности своему кораблю, добавил: Могу поспорить, их шаттл — это какая-то развалина. В подобную глушь корабли залетают раз в пятьдесят лет. Не хотелось бы полагаться на их технику. — Он высмотрел в забитом людьми помещении инженера и спросил его: — Дэйв, наши шаттлы готовы?

Естественно, что все они были готовы, и Хореджер прекрасно знал об этом, потому что целый месяц сам подгонял несчастных инженеров, чтобы те проверили каждую цепь ради уверенности, что никакая деталь челноков не сгнила или сломалась с тех пор, как они в последний раз ими пользовались.

Жена Хореджера, прицепившись к плечу мужа, чтобы получше приглядеться к приближающемуся космическому аппарату, не скрывая насмешки сказала:

— Фи, он такой старинный!

Хореджер нахмурился:

— Он крупнее, чем я ожидал. И до сих пор на ходу.

Его жена с неодобрением глянула на него.

— Было бы из-за чего беспокоиться, — брюзжала она. — И что с того, что он большой? Самое главное, что он старый. Это уже развалина. Даю голову на отсечение, уже много времени сюда никто не прилетал.

Старый капитан Хокинс откашлялся и заметил со своего места на стене:

— Мы этого не знаем. Единственное, что нам известно, уже долгое время отсюда никто

Но его никто не слушал.

Его не слушали еще и потому, что и не могли слышать. Их выборный капитан оттолкнул от себя жену и стал орать всем собравшимся:

— Все обязаны проявлять максимум осторожности! — кричал он. — А теперь успокойтесь и по местам! Каждый помнит свои обязанности? Без моего разрешения никто не имеет права спускаться на планету! Пока я не прикажу, никто не имеет права идти на их шаттл. А когда прийдет время улетать, пускай никто не пробует остаться, если я не разрешу — только на подобное и не надейтесь. Все понятно?

Он поочередно окидывал всех взглядом, вытягивая шею и вертя головой, чтобы глянуть прямо в глаза. Удовлетворившись этим, он закончил:

— А если кто забудет то, что я здесь говорил, обещаю, что тот об этом пожалеет.

Мерси МакДональд отметила про себя, что капитан не сказал, как пожалеет.

«Нордвик» был раз в сто крупнее шаттла, но все почувствовали, как дрогнул звездолет, когда космический кораблик с планеты Долгий Год пристыковался к нему. А потом были долгие секунды шорохов и скрежетов, пока передние портальные разъемы шаттла подключались к соответствующим разъемам «Нордвика», пока они медленно натягивались, чтобы корабли выровняли свое положение.

После этого люк открылся.

Весь экипаж «Нордвика» как один человек сделал шаг вперед, когда, держась за руки, прилетевшие с планеты ступили на борт звездолета. Несмотря на окружавшую ее плотно сбитую толпу Мерси МакДональд прекрасно видела, что у пришельцев нет оружия. Их было всего трое. Одна из них — стройная молодая девушка, держала в руках папку для бумаг, второй — высокий мужчина, был с пустыми руками, а третий — невысокий, приятный на вид тип, держал в руке один цветок. Он огляделся по сторонам, в то время, как все звездолетчики ожидали каких-то слов приветствия или представления, но мужчина с цветком тянул время. Потом его взгляд остановился на Мерси МакДональд. Мужчина улыбнулся и протянул цветок ей.

— Меня зовут Бланди, — сказал он. — Добро пожаловать на Долгий Год.

Прибывшая с ним юная особа послала ему быстрый сердитый взгляд, а затем обратилась к Мерси:

— Вы, случаем, не губернатор? — спросила она.

Девушка говорила с непривычным акцентом, но Мерси прекрасно ее понимала.

— У нас нет губернатора. Догадываюсь, что вы имеете в виду капитана. Вон он, прицепился к стенке, — указала она. Понятное дело, на настоящего капитана.

— Но ведь его начальник я, поэтому я единственный, с кем вы должны вести переговоры, — тут же выступил вперед Хореджер. И с запозданием прибавил: — Добро пожаловать на борт межзвездного корабля «Нордвик».