Эрина

- В самом прямом, - отрезал я. - Ты постоянно мутишь воду! Не хватит ли уже, а? Я ведь столько раз тебя мог сдать ротмистру Спаноиди, как вражеского агитатора. И оснований ты уже наболтал на расстрел.

- Так сдай, Макс, - Фермор давно уже называл меня максимально сокращенными именем. - Сдай меня жандармам. Думаешь, я стенки боюсь? Так давно уже перестал! Меня расстрелом не напугаешь!

- Прекрати, Вил, - сказал ему я, так же называя самым коротким сокращением от его имени Уильям. - Довольно. Мы с тобой и на Пангее воевали, и к демонам вместе летали. Что теперь на тебя нашло? Ты зачем за всю эту агитацию взялся? Не поверю, что ты не понимаешь, насколько сильно подрываешь боевой дух в дивизии.

- Наши союзники куда хуже сказываются на боевом духе, Макс, - взмахнул руками Фермор, - и я не поверю, что ты этого не понимаешь. Демоны - враги всего рода людского. А ты думаешь, почему демонам удалось так легко захватить Землю в первый раз? Забыл древнюю историю?

- Все я отлично помню, Вил, - ответил я, садясь на табурет. - Освежал в памяти после нашего посольства. - Я, действительно, по возвращении из посольства на Пангею взял в библиотеке несколько томов древней истории, Последнего века особенно, и штудировал их, то ли от скуки, то ли по какой другой причине. Быть может, именно посольство и навеяло это желание. - И про оппортунистов, целыми государствами переходивших на сторону демонов. Да, мне это очень напомнило позицию кайзера, потому что главы тех стран были уверены в союзе с демонами. Но у нас с тобой выбора нет. Наше дело воевать за того кайзера, какой у нас есть, пусть даже он не во всем устраивает нас. Да и нет такого правителя, чтобы устраивал всех.

- А ты не думаешь, Макс, - перешел на заговорщицкий тон Фермор, - что среди военных может быть куда больше таких, кто придерживается моего мнения, нежели твоего.

- Это уже заговор, полковник Фермор, - перешел я на сугубо казенный тон, - и об этом я в следующий раз буду обязан, - я выделил это слово, - сообщить ротмистру Спаноиди.

- Я считал, что ты умнее, Макс, - покачал головой Фермор, садясь напротив. - Гляди, как бы тебе самому не оказаться в застенках...

Он резко прерывал себя и поглядел ко мне за спину. Забывшись, я сел спиной к двери, чего обычно не допускал. Я обернулся и увидел входящего в блиндаж Саргатанаса. Он все также был в альбионским френче и без оружия.

- Вижу, господа союзники, - усмехнулся он, голос демона был скрипучим, но все же не настолько, как когда тело его было целиком из металла, - вы тут далеко не планы грядущего штурма обсуждаете. - Увидев его поближе, я заметил, что ногти и зубы его отливают металлом. - А я прибыл для того, чтобы скоординировать действия наших корпусов, полковник Нефедоров.

- Координируйте, - козырнул Фермор, направляясь к выходу.

- Я слышал только окончание вашего диалога, - сообщил мне Саргатанас, когда полковник вышел, - но могу сказать, вы сделали правильный выбор, Нефедоров. Все враги вашего кайзера и нашего союза пожалеют о своем выборе.

И от слов и тона, каким они были сказаны, мне стало не по себе.

Гремели последние залпы артподготовки. На Девелин падали последние снаряды. Все офицеры вглядывались в часы, отсчитывая последние минуты, затем секунды. И вот на окопы обрушивается тишина. Но против обыкновения на нашем участке фронта она не взорвалась свистом и ревом. Потому что первыми в атаку пошли оживленные мертвецы. Тысячи солдат все еще одетых в кое-как починенную альбионскую форму поднялись из окопов и ровными цепями пошли прямо на разбитые снарядами проволочные заграждения и брустверы врага. По ним тут же ударили из пулеметов, подали голос не подавленные нашей артиллерией пушки. Однако мертвецы никак не реагировали на попадания пуль, а вот рвущиеся неподалеку снаряды превращали их кровавую кашу, правда, в этой мешанине еще что-то шевелилось.

Глядеть в сторону таких вот "натюрмортов" совершенно не хотелось. Некоторых офицеров, кто был послабее нервами, выворачивало от этого зрелища. Никто им ничего не говорил.

Наши пушки небольших калибров, включая и драгунские, поддержали демонов огнем. Они быстро подавили последние оставшиеся огневые точки противника. Остались только пулеметы, а они уже не могли остановить цепи мертвецов. Те подошли на расстояние огня из ручного оружия. Тут же замелькали разноцветные лучи. Толку в этой перестрелке не было почти никакого. Мертвецы на попадания не реагировали, а попасть в укрывшихся за бруствером альбионцев с такого расстояния было практически невозможно. Тем более что особой меткостью мертвецы не отличались. Они тупо лупили по врагу, даже не целясь. Лучи скользили по брустверу без толку.

- Саргатанас, - обратился я к командующему демонов, - пускай ваши демоны прикрывают нас огнем. - Затем переключился на общую связь: - Господа офицеры, к бою. В атаку!

Я первым вскарабкался на бруствер на лесенке. Рядом со мной бежал майор Штайнметц, унтера и солдат первой роты моего полка.

- Цепью, - командовал я, - бегом марш!

Хотя в этом не было особой надобности. На протяжении всей линии фронта драгуны бежали. Пускай по нам и не вели огня, а впереди были не только вражеские позиции, но и прерывистая линия оживленных мертвецов. Однако древний инстинкт, пробуждаемый войной, гнал нас через ничью землю, разделяющую траншеи, подстегивая сильнее самого хлесткого кнута.

Во вражеских траншеях уже шла жестокая рукопашная схватка. Альбионцы и оживленные мертвецы истребляли друг друга, катались по земле, в ход шли штыки, приклады, траншейные тесаки, лопатки и кулаки.

Мы пробежали ничью землю, вскарабкались на разбитый бруствер и открыли огонь. Стреляли без разбору, ведь мертвецам на лучи было наплевать. Так что с первой линией окопов покончили стремительно, уступив место на бруствере демонам в шипастых доспехах. Те открыли огонь из ручных пулеметов, благо запаслись патронам основательно, и поливали длинными очередями следующую линию, не давая врагу поднять головы.

Под нашими ногами оживленные мертвецы добивали альбионцев. Мы перебирались через окопы, шагая по еще шевелящимся, и уже не движущимся трупам.

- Вперед! - крикнул я в микрофон. - Не сбавлять темпа!

Нас встретили из винтовок и пулеметов. Огонь был плотным и сгрудившиеся в узких ходах сообщения драгуны падали один за другим. Однако мы быстро опомнились - открыли ответный огонь. Пулеметчики подтащили свое оружие, принялись поливать альбионские позиции длинными очередями. С обеих сторон полетели гранаты. Альбионцы не скупились - швыряли их целыми связками, понимая, что экономить смысла нет. Осколки, пули, лучи косили драгун и гренадер Передовые бойцы падали ничком, отстреливаясь уже лежа, но это никого не спасало. Когда тебе на спину падает связка гранат, ничего уже не спасет. Взрывы превращали людей в груду обгорелой, окровавленной плоти с торчащими кусками костей и доспехов.

- Не ложиться! - кричал я. - Не останавливаться! Вперед! Пулеметчики, прикрывайте нас! Не спать тут!

Офицеры и унтера подхватили мои слова, однако толку особого не было. Держались альбионцы крепко, пуль и гранат у них хватало. Наши бойцы без пользы толкались в ходах сообщения, гибли от вражеских пуль, лучей и гранат, однако не могли продвинуться ни на шаг вперед. Как бы ни гнали их вперед криками и пинками унтера и офицеры.

- Скоро ходы будут завалены трупами наших солдат! - выпалил майор Штайнметц. - Мы привели их сюда не умирать!

- Поднимайте людей! - настаивал я. - У врага только две линии! Прорвемся - и мы в городе! За нами пойдут танки!

- Но враг вцепился в землю! - отвечал Штайнметц.

- Это - их столица, последний оплот, - урезонивал его я, - как же они должны драться за нее!

Майор замолчал, но на меня сыпались доклады других командиров и чудовищных потерях и неэффективности наших атак. Всем я отвечал лишь одно - продолжать, не останавливаться, прорываться любой ценой. В том, что она будет высока, я был уверен, однако если мы упремся тут, не прорвем второй линии, то весь план наступления на Девелин пойдет прахом. А значит, я провалю поставленную задачу, не оправдаю возложенного доверия... Пусть это и волновало меня теперь в последнюю очередь - быть виновником возможного провала всего наступления на столицу врага я не хотел.