Страница 7 из 10
Рассмотрим в таком случае дефиницию награды, предлагаемую А. Л. Дёминым, ниже, а пока обратим внимание на то, что, по его мнению, «наградная система государства представляет собой совокупность всех его наград и поощрений, учреждаемых и присуждаемых органами высшей государственной власти, а также правовых и нормативных документов, содержащих перечень мер, обеспечивающих её существование и функционирование». Такую формулировку можно было бы принять, если бы не разделение, с одной стороны, на награды и поощрения, с другой – на правовые и нормативные документы. Спрашивается: не является государственная награда поощрением, а государственное поощрение – наградой? Что такое награда государства, если не «высшая форма поощрения» граждан? Не являются ли государственно-правовые документы нормативными, а государственно-нормативные документы правовыми? С нашей точки зрения, никаких оснований для таких разделений нет. Что касается документально утверждённых мер, обеспечивающих «существование» наградной системы государства, то, как мы полагаем, эти документы узаконивают, или легализуют, государственную наградную систему: для неё существовать – значит быть легальной. Её физическое существование в виде государственных запасов составных элементов наград – невручённых знаков отличия и чистых бланков наградных документов – дело уже второстепенное.
«Наградная система государства – продолжает А. Л. Дёмин, – это целостный комплекс социальных явлений, обусловленный объективными и субъективными закономерностями и потребностями государства и общества, осознанный и постоянно находящийся в применении государства и используемый им и социумом для достижения своих целей». Эта часть дефиниции, малопонятная из-за расплывчатости формулировок, вызывает много вопросов, например: о каких именно «социальных явлениях» в целостном комплексе наградной системы государства идёт речь? Могут ли быть на самом деле у государства и общества «потребности» или они могут быть только у людей как открытых живых организмов? Не применяется ли к государству и обществу слово «потребность» в метафорическом смысле, а на самом деле речь может идти лишь о национальных (в смысле «государственных») целях и интересах? Если говорить о потребностях человека, то на чём основывается их разделение на объективные и субъективные, если всякая человеческая потребность вызвана жизненной (физиологической) необходимостью организма и есть её прямое следствие? На чём, далее, основано разделение закономерностей государства и общества на объективные и субъективные? Если речь идёт о закономерностях государства и общества, что такое их «субъективные» закономерности? К примеру, что такое «субъективная закономерность государства»? Все эти вопросы мы оставляем без дальнейших комментариев.
Предпоследняя часть дефиниции гласит: «Наградная система государства всегда является правовым образованием, которое создается определенными государственными органами с выпуском соответствующих документов, регламентирующих процесс учреждения, присуждения и выдачи государственных наград, подтверждающих законность награждения и владения ими, их ношения, а также определяющих правила пользования награждённых лиц правами относительно наград и исполнения ими обязанностей». Эта часть дефиниции, хотя и не вызывает вопросов по существу, оставляет странное впечатление, поскольку содержит очевидные тавтологии. В самом деле, может ли наградная система государства быть не правовым образованием, создаваться не государственными органами, да ещё без выпуска «соответствующих» документов?
Если теперь вернуться к главной по смыслу части дефиниции понятия «наградная система государства», отправляющей нас к определению понятия «награда», то в первой главе диссертации, посвящённой социально-философскому анализу награды, находим такую дефиницию этого социального феномена: «Проведенный анализ такого явления, как награда, показал, что она представляет собой свидетельство признания особых заслуг, имеющее моральный или материальный характер за выполнение субъектом – физическим лицом или группой лиц или юридическим лицом – обязанностей или долга перед социумом»[21] (курсив и жирный шрифт мой – А.М.).
Во-первых, у нас вызывает большое сомнение способность «юридического лица» к действию в реальном мире. В физическом пространстве и времени могут действовать только физические лица. Мы считаем поэтому, что наград удостаиваются только люди, заслужившие их, а не «юридические лица». Объектами награждения могут быть человек или человеческий коллектив (не важно, мал он или велик – завод, фабрика, колхоз, воинская часть, корабль, город, крепость), субъектами наградного взаимодействия (принимающими либо не принимающими награду), соответственно, – индивидуальная или коллективная личность[22].
Во-вторых, в итоговой дефиниции названа лишь одна сторона наградных отношений – воспринимающая награду (в качестве официально утверждённых условий награждения), заслуживающая её (своим трудом, талантом, особыми личностными качествами, ценой жертвы собственного здоровья или жизни) и принимающая (в результате официально утверждённого правового акта о награждении). Вызывает недоумение, почему не упомянута сторона, учреждающая награду, присуждающая и вручающая её? Кто именно формулирует отличительные особенности и состав «особых заслуг», кто идентифицирует, а затем признаёт особый характер выполненных заслуг, кто выдаёт официально утверждённое свидетельство о них? Государство? Но всегда ли только государство? Вопросы отнюдь не риторические, их важность для понимания сущности награды как социального феномена очевидна. Эта фигура умолчания подтверждает отмеченный нами факт смещения смысловых акцентов.
В-третьих, мы подчёркиваем, что П. Сорокин был прав, когда выдвинул в качестве одного из трёх необходимых и существенных признаков «услужного» акта – социально-значимого действия, заслуживающего награды, – его «необязательность», или «сверхнормальность», или «избыток 'добродетельности'». «Эта черта, – писал он, – выражается в том, что притязать на эти акты или вменять их в обязанность нельзя»[23]. В этом смысле, дефиниция награды, предложённая А. Л. Дёминым, неудачна. И вот почему.
С одной стороны, ясно, что выполнение обязанностей или долга может привести к совершению поступка, который по своему характеру или последствиям выходит за обычные, общепринятые рамки исполнения обязанностей, т. е. является «сверхнормальным» и поэтому предполагает «избыток 'добродетельности'», а следовательно, заслуживает награды. Однако само по себе выполнение обязанностей или долга не является достаточным условием для награждения. За это трудящимся – рабочим, служащим, военнослужащим и т. д. – платят заработную плату, иногда добавляя к ней премии «за особые заслуги». Ключевой термин «особые заслуги», используемый Дёминым, далеко не так однозначен, как он, видимо, считает. Да, этот широко распространенный в наградном деле термин может быть понят в качестве комплекса сверхнормальных социальных действий, достойных награды. Однако он может быть истолкован и совершенно нормальным (обычным, рутинным) образом: как правильное неукоснительное выполнение должностных обязанностей, служебного долга, скажем, в трудных условиях или на общем неудовлетворительном фоне. В последнем случае границы между поведением, заслуживающим награды, и поведением, заслуживающим вознаграждения (деньгами в виде зарплаты или надбавки к ней) критически размываются.
С другой стороны, возникает принципиальный вопрос: что это за такие «обязанности или долг перед социумом»? Если речь идёт о духовно-нравственных ценностях индивидуума и моральных нормативных императивах, которые им соответствуют, то причём здесь какие-то награды за какие-то «особые заслуги»? Разве не ждёт нас за это высшая награда на небесах? Если понятие «социум» в определении Дёмина понимать именно в таком – гуманистическом, или филантропическом, смысле, – то из-за своей крайней абстрактности оказывается предательски неоднозначным термин «социум». Если же речь идёт о трудовых, профессиональных, должностных и прочих обязанностях, о профессиональном, служебном, гражданском и прочем долге, то мы снова возвращаемся к неоднозначности термина «особые заслуги». Вот почему привязка социальных действий, достойных награды, к «выполнению обязанностей или долга перед социумом» представляется нецелесообразной.
21
Дёмин А. Л. Указ. соч. С. 77.
22
Понятие «коллективная личность» мы понимаем в том смысле, в каком, например, М. Шелер употреблял понятие «Gesamtperson». Слово можно перевести по-разному, но понятийный смысл по сути не меняется: соборная, собирательная, совокупная или коллективная личность. (Scheler M. Max Scheler Gesammelte Werke. Hrsg. von Maria Scheler und Manfred S. Frings. Bd.2: Der Formalismus in der Ethik und die materiale Wertethik, A. Francke AG Verlag, Bern 1980. SS. 509-548.) Аналогичные понятия встречаются и у других авторов.
23
Сорокин П. Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали. СПб.: РХГИ, 1999. С. 119.