Тамплиер. На Святой земле

– Оставь, арбалет сломаешь, лучше заряди.

Приклад арбалета уже в крови, липнет. Саша поднял тюрбан, слетевший с головы мамлюка при падении, приклад обтёр, арбалет взвёл, положил болт в жёлоб. А к ним уже трое мамлюков скачут, что за оруженосцами гнались. Вырубили убегавших, добыча лёгкая, безоружная. И теперь решили разделаться с оставшимися. Дудки! Арбалетчики уже оружие приготовить успели. С десяток оруженосцев осталось уже, кто не убит и не ранен. Как только приблизились всадники, сразу залп. Мамлюков трое, арбалетчиков десяток, половина болтов по-любому в цель угодила, не во всадника, так в коня. Оруженосцы радостно завопили, одержав победу. Александр не медля арбалет зарядил, к рыцарям повернулся. Теснят их мамлюки, числом берут. Памятуя о пережитом ужасе, когда на него мамлюк скакал, а у Саши арбалет не заряжен, а другого оружия нет, он подбежал к убитому противнику. Хоть и неприятно было, расстегнул на трупе пояс с ножнами, на себя надел. Подобрал с земли саблю. Необычно широкое лезвие, а кривизна клинка градусов сорок пять, но в руке сидит удобно. Саблю в ножны определил, почувствовал себя увереннее. Правда, понимал, что владеть саблей можно, если навыки есть, да кто его учил? Пьер показал только, как пользоваться арбалетом, на том спасибо. Арбалетчики к месту сечи побежали. Надо помогать рыцарям, от исхода схватки зависят жизни всего конвоя – и рыцарей, и паломников, и оруженосцев. И снова стрельба с фланга по противнику. Мамлюков значительно меньше стало, да и боем связаны. Тем не менее арбалетчики угрозу представляют, от мамлюков двое всадников на оруженосцев кинулись. Арбалеты разряжены, добыча лёгкая, сразу четверых зарубили. На Александра всадник скачет, рядом уже. Он арбалет отбросил, выхватил саблю и, когда мамлюк уже ударить готов был, упал на землю, подставив под удар клинок. Звякнуло соударяемое железо, конь по инерции дальше промчался. Мамлюк уже за другим оруженосцем погнался. Александр арбалет зарядил, оружие вскинул и болт арабу в спину всадил. И второго противника кто-то исхитрился убить. Спасла Сашу трофейная сабля, но неудобно с ней, ножны в ногах путаются с непривычки.

А рыцарей и их противников всё меньше, хорошо, если по десятку с обеих сторон. Земля вокруг завалена телами – людей и лошадей. Несколько коней без всадников стоят у тел своих бывших владельцев, другие разбежались по округе. Жёсткая, даже жестокая битва. Для Александра шок, никогда столько крови и мёртвых не видел. При других обстоятельствах ему бы плохо сделалось, застыл бы соляным столбом. А ныне не до эмоций, живым бы самому остаться. Чтобы уцелеть, приходилось действовать, адреналин в крови бушует, не даёт расслабиться.

Но и оруженосцев, кроме Александра, всего двое осталось. Один ранен, рука в крови. Александр к уцелевшему подошёл:

– Болты ещё есть?

– Есть.

– Идём, поможем рыцарям, изнемогают.

Зарядили арбалеты, побежали к дерущимся. Движения рыцарей и мамлюков уже не такие стремительные, устали обе стороны. Никто уступать не хочет, держатся из последних сил. Зашли к мамлюкам в тыл. С полусотни шагов выстрелили. Получилось – в спину. С одной стороны, не честно, не по-рыцарски. Но чем мамлюки лучше? Исподтишка, значительно превосходящими силами напали, да и оруженосцев рубили без жалости, когда струсившие побежали. Поэтому Александр угрызений совести не испытывал.

Но вот один рыцарь упал, за ним другой, потом мамлюк. Звон оружия всё реже и тише. Александр оружие перезарядил, ещё один выстрел сделал. В живых оставались два мамлюка против двух рыцарей. Не выдержали, коней повернули – и нахлёстывать. Один успел на ходу срубить оруженосца, который недалеко от Саши стоял. Выстрелить бы по ним, да арбалеты не заряжены. Рыцари преследовать противника не стали, сами устали, как и лошади. Оба с седел на землю спустились. Один поранен, качается. Второй цел, на ногах стоит крепко. Осмотрелся вокруг, в бою не до того. Мёртвые вокруг, один Александр арбалет сжимает. Да в двух сотнях шагов, как не дальше, обоз паломников. Паломники из повозок вылезли, в кучу сбились.

Рыцарь шлем с бармицей, кольчужной сеткой, закрывающей лицо, стянул. Так это же Огюст, которого Александр из воды вытащил!

– А ты, парень, не промах! Не струсил, до конца держался. Твой рыцарь Пьер пал в числе первых. Пойдёшь оруженосцем ко мне?

– Пойду, – твёрдо ответил Саша.

Раз в такой сече рыцарь уцелел, стало быть, опытен и удачлив.

Видя, что бой закончился победой рыцарей, от обоза потянулись люди, в том числе несколько оруженосцев. Рыцарь сразу пальцем ткнул:

– Вы, презренные трусы, ко мне!

Струсившие в глаза не смотрят. Бросить рыцаря в бою, без поддержки, равно измене или предательству. Подошли, вид у Огюста грозный.

– Тела павших рыцарей погрузить на подводы, оружие собрать. И рыцарское, и трофейное.

Один из оруженосцев сказал:

– Свободных повозок нет, господин.

– Плевать! Пусть паломники пешком идут. Они свои жизни отдали за них, и это лишь малая плата с их стороны. Рыцари достойны почётного захоронения.

Оруженосцы, озираясь, стали сносить тела рыцарей к обозу. И ни один паломник слова против не сказал. Их поход к Храмовой горе ещё не закончен, пройдено немногим более половины, и рыцарь сейчас и единственная надежда, и вершитель судеб. Сначала погрузили тела, потом оружие.

А рыцарь новое распоряжение отдаёт:

– Собрать коней!

Рыцарские кони выносливы, их всадник в доспехах весит много, не каждая лошадь годится под рыцаря, а потому стоит дорого. Арабские скакуны тоже ценятся не меньше рыцарских, потому как быстроноги, могут пробежать без отдыха большое расстояние. Оруженосцы перечить не смеют.

А Огюст Александру:

– Чего стоишь? Выбирай любого коня по нраву. Хоть рыцарского, хоть арабского. Будешь конно меня сопровождать. И это, в обозе из трофейного оружия саблю себе подбери, да не мамлюкскую кривую. Видел я в бою, как кто-то из арабов дамасской сабелькой размахивал. Самое оружие, её ищи.

– Да как же я найду, если не видел никогда?

– Лёгкий изгиб клинка, на лезвии узор, как паутиной. И обязательно ножны сыщи, хозяин сабли где-то здесь валяется.

Александр так и сделал. В обозе долго рылся среди трофейного железа, саблю нашёл по описанию. С ней вернулся к месту боя. На убитом ножны нашёл, для чего мёртвое тело переворачивать пришлось. Снял вместе с поясом, саблю в ножны вогнал, подошла. Себя опоясал. Сабля с виду простенькая, без украшений, зато ножны богато отделаны серебряной всечкой. Но раз Огюст, имевший практику стычек, на саблю указал, значит, оружие того заслуживает. Но у Огюста спросил:

– А почему не меч рыцарский?

– Правильный вопрос. До рыцаря ты не дорос, права не имеешь меч носить. Вот когда магистр посвятит за заслуги, тогда из его рук получишь. Меч рыцарский от рыцаря к рыцарю переходит или по наследству, от отца к сыну. Рыцарский меч носить – честь!

– Сабля почему именно эта?

– Отвечу. В Дамаске клинки куют очень хорошие. Такая сабля лёгкая, в руке прикладиста, не тупится. И не смотри, что вида простого. Оружие не украшением славно, а одержанными победами. Понимающий человек за саблю эту несколько скакунов чистокровных даст. Похоже, владелец сабли не простой человек у мамлюков был.

Когда обоз готов был продолжить путь, тронулись. Впереди единственный из уцелевших рыцарей, за ним верхом Александр, в кильватер ему на конях несколько уцелевших оруженосцев, а следом обоз. Поздно вечером добрались до селения, где смогли попить свежей воды, поесть, отдохнуть. И только следующим днём к вечеру показался Иерусалим. Среди паломников радость. Как же, живые дошли. От риска, опасности в пути паломничество особо ценится. И не все желающие в христианском мире, даже из числа богатых и желающих совершить хождение на Святую землю, решатся на такой поход.

Остановились паломники на огромном постоялом дворе, а рыцарь, с оруженосцами и повозками с павшими рыцарями, оружием, проследовал к Храму Гроба Господня. Не зря тамплиеров называли ещё храмовниками. Штаб их, если сказать по-современному, находился при Храме, в отдельной пристройке. А обитали рыцари в соседнем доме. Монахи принялись отпевать мёртвые тела, готовить к погребению. А Александр повалился на лежанку без сил. Изматывающая жара, бой с мамлюками, долгий переход, большей частью пеший, просто вымотали. Да ещё от нападения мамлюков неприятные, страшные впечатления. Кусок в горло не лез, хотелось выспаться и забыть бой, как страшный сон. Толстые стены здания сохраняли внутри относительно комфортную температуру. Да ещё оконные и дверные проёмы без стёкол и дверей, сквозняки. Выспался отменно, а утром побудка на молитву, завтрак. Рабы уже могилы для рыцарей вырыли, после полудня похороны. Событие для Александра тягостное, но присутствие необходимо, всё же его рыцарь пал. Потом тризна. И только к вечеру Александру удалось пройти в Храм. Побывал в Кувуклии, вроде часовенки над Гробом Иисуса, притронулся к каменной плите, закрывавшей могилу. Потом к Голгофе подошёл. Из пола небольшое возвышение. Двенадцать с лишком веков назад на этом месте стоял крест, на котором распяли Иисуса. Священные места для каждого христианина. Так и прошёл его первый день на Святой земле, Храмовой горе.