Тамплиер. На Святой земле

– Помилуй, Святая Мария!

До Иерусалима добрались относительно благополучно. Один погибший и раненный при нападении и семеро погибших рыцарей, попавших в ловушку. Могло быть значительно хуже. Уцелели все пилигримы и в целости доставлен груз золотых и серебряных монет.

Расседлав коней, даже ужинать не стали. Обмылись от пыли – и спать. После завтрака начали приводить в порядок оружие.

Александр заговорил с Огюстом:

– Скажи, при сопровождении обозов всегда такое построение рыцарей?

– Всегда. Не нами заведено. А что тебя не устраивает?

– Хорошо бы впереди рыцарей, ну, скажем, в одном лье, всадника пустить, вроде лазутчика. В случае если засада кочевников или арабов, он всегда предупредить успеет – рукой сигнал подаст либо по-другому.

– И что это даст? Если видим врага, рыцари всегда успевают боевой строй принять. Я не слышал, чтобы напали внезапно настолько, что рыцари приготовиться не успели. Лазутчик твой попусту жизнью рисковать будет. Кому охота голову подставлять?

– А жителей из селений подкупить, чтобы сообщали?

– Если мамлюки узнают, вырежут всю семью.

– Зачем человеку с нами встречаться? Пусть на дороге знак оставит. Скажем – три камня в ряд на обочине в условном месте.

– Мудришь. А деньги как ему передать?

– Тоже в условном месте.

– Гляди-ка, продумал всё. Когда только успел! Главное – как склонить его? Припрёшься ты в селение, скажем, арабов и будешь по домам ходить?

Да, момент скользкий, до конца его Александр не продумал. Но должен же быть какой-то выход!

Потянулись спокойные дни. Александр выезжал за город с Огюстом. День ото дня занятия всё более изощрённые. Огюст показывал, как сделать обманный финт, хотя бы ранить врага.

– Сразу сразить, чтобы насмерть, редко получается. Удастся нанести рану, пусть малую, тогда противник осторожнее себя вести будет, больше обороняться. А если несколько ран, то и вовсе хорошо, истечёт кровью, ослабеет, тут его и добей. Имей в виду – резаные раны лучше колющих, кровотечение сильнее. И никакой жалости! Он тебя жалеть не будет! Бей щитом, краем его в коленную чашечку, в лицо. Такие удары болезненны, кости ломают.

Александр все знания, как губка, впитывал. Вроде мелочи, но они могут решить на поле боя исход поединка. Как ни странно, воевать ему понравилось. Опасность, адреналин, хотя такого слова здесь ещё не знают, приключения. У каждого мужчины в крови агрессивность заложена. Рыцари в походах всю злость, агрессивность на противника выплёскивают, поэтому в перерывах между походами, будь в Акре или Иерусалиме, довольно миролюбивы. Выпить вина, спеть песню и разойтись – вот образчик их поведения. К тому же задеть честь рыцаря походя, словом или действием, опасно. Получишь брошенную перчатку в ответ и честный прилюдный поединок. А уж рыцари оружием владеть умели, и желающих позадираться не находилось.

Вечером, когда ложились спать, Александр вспоминал дом, родителей. Как-то они там? Наверняка приятель его Валера сообщил, что утонул их сын на Ладоге, а тело не нашли. Для родителей горе, а он жив, только весточку передать не может. А по размышлению – кому передать, если и родителей на свете нет, появятся через шесть с лишним веков? А всё же слёзы иногда наворачивались. Удастся ли увидеть?

Утром уже по распорядку. Молитва общая, под руководством капеллана, завтрак, упражнения, обед, послеполуденный отдых, когда солнце жарит немилосердно, ужин поздний, когда солнце садится и температура падает. И каждый день похож на предыдущий. Из развлечений только выпивка и долгие разговоры. Но и поговорить особо не о чем. Новости из Франции до Святой земли идут с большим запозданием, с паломниками на кораблях. Ни газет, ни Интернета, ни телевидения. Полный информационный вакуум. Однако рыцарей это не напрягало, они выросли в такой атмосфере, считали единственно возможным. А Саше не хватало информации. Что в мире творится? А больше всего интересовали новости о Киевской Руси. Не было ещё государства Московского, но Русь почти триста лет как крещена князем Владимиром. Жалел иногда, что к истории религий, своей страны относился с прохладцей. Выучил в школе, что задали, ответил и забыл. И никогда не читал больше заданного, не говоря о Карамзине или современных историках. Да и редко кто в его возрасте задумывается и изучает историю страны. Что страна, если не знают историю своего рода, максимум знают имя деда. А рыцари знали свой род до седьмого колена и чтили.

Глава 3

«Франсуаза»

Через две недели рыцари вышли в новый поход, на этот раз сопровождать обоз паломников из Иерусалима в Акру. Пилигримы посетили святые для каждого христианина места, стремились в Акру, оттуда на кораблях домой, в Европу. Обоз невелик, полсотни повозок, ещё пешие. В сопровождение выделили три десятка рыцарей, да ещё оруженосцы. День пути, второй, и на третий, ближе к вечеру, выехали из-за небольшого холма, а на дороге разгромленный обоз. Убитые пилигримы, перевёрнутые повозки, лошади – павшие и живые, а ещё в стороне убитые рыцари из ордена госпитальеров, судя по чёрным накидкам и восьмиконечным крестам на них. Рыцари сразу насторожились. Судя по пятнам свежей крови, нападение произошло недавно, не более часа назад, и враги могли быть рядом. Не исключено – поджидая новую жертву.

– Занять оборону! – скомандовал Огюст.

В походах с небольшой численностью рыцарей и паломников его назначали старшим. Видимо, не зря носил имя Огюст, в переводе – «почтенный, умудрённый».

– Александр, с оруженосцами осмотри всё. Убитых госпитальеров в повозки, их оружие забрать.

Среди оруженосцев Саша старший – всё же сержант. Уже не оруженосец, но ещё не рыцарь. Освободили несколько повозок из разгромленного обоза, погрузили в них рыцарей. Иногда госпитальеры и тамплиеры конфликтовали между собой, даже сражения были, но не на Святой земле. Здесь держались вместе, помогали друг другу, иначе не выжить. Дошёл черёд до оружия. Видимо, те, кто напал, торопились, не забрали оружие. Мамлюки рыцарским не пользовались, но оружие стоило дорого, его продавали.

Саша подбежал к Огюсту. В боевой обстановке все рыцари похожи – накидки, кольчуги, шлемы, оружие. Лиц за бармицами или забралами не видно, но Саша мог узнать Огюста из многих – по манере сидеть в седле, по тому, как рыцарь держит оружие.

– Что с паломниками делать?

– Сколько сможете, погрузите на повозки.

– Придётся друг на друга класть.

– Они уже не обидятся. Но всё же христианские души, тела погребены должны быть, по обычаю и традициям.

Среди паломников иной раз встречались люди знатные, богатые, родственники обязательно интересоваться будут потом, где упокоены. Верховых рыцарских коней только два, да и те ранены, хромают. Зато почти все мулы целы. Мамлюки или кочевники ценили скакунов, если была возможность, забирали с собой. А мул – только обуза, под седлом не ходит, только и способен повозки таскать. В повозках тоже были убитые. Оруженосцы складывали тело на тело, не до приличий. В одном возке две женщины, обе залиты кровью. Когда сверху уложили убитого, раздался стон. Послышалось?

– Ну-ка, снимите труп, – распорядился Александр. – Вроде стонал кто-то?

– Мне тоже послышалось, – подтвердил один из оруженосцев.

Сняли убитого, Саша потрогал оба женских тела. Одна – тёплая, жива, но одежда в крови. Ранена? Времени разбираться нет, и так Огюст уже поторапливал. До темноты надо успеть довести конвой до посёлка. Там вода, крыша над головой. Уложили трупы, сверху на них женщину. Молодая, лет двадцати двух – двадцати пяти, европейского вида, нательный крестик есть. И платье на ней европейское, почти до пят. Если выживет, значит, судьба, суждено.

Часть пеших паломников усадили на облучки в повозках. Кто-то же должен управлять мулами. И пешим хорошо, ехать куда удобнее, чем сбивать ноги на неровной каменистой дороге. Обоз тронулся, значительно увеличившись. Повозки с мёртвыми ехали замыкающими. Паломники переговаривались. Такая же участь могла постигнуть и их. Молились, чтобы добраться без происшествий до Акры. Там город, крепость, порт, там безопасно. Всё же задержка в пути сказалась, в посёлок въехали, когда уже опускалась ночь. По-южному ярко светили звёзды. Прибывшие столпились у колодца, в первую очередь хотелось утолить жажду. Пока столпотворение у колодца не рассосалось, Саша пошёл к повозке, где лежала раненая. Жива ли? Да и езда по жаре, на тряской повозке уменьшала шансы выжить.