Страница 48 из 48
Граф улыбнулся и, наклонившись, поцеловал ее.
– Да, буду удовлетворен.
– Лжец! – не выдержала Элинор. – Я же этим никогда не удовлетворюсь. Я останусь самой острой колючкой для вас на весь остаток жизни. Я не дам вам покоя. Я буду ссориться с вами каждый день и каждую ночь до конца нашей совместной жизни, если вы не полюбите меня так, как я люблю вас. Мне нравится, какие вы нашли слова для любви. Всем своим телом, сердцем и душой я тоже люблю вас, Рэн… О, как трудно произнести имя, которое я не произносила со дня венчания, почти целых полтора месяца! Я люблю вас, Рэндольф. Ну вот, наконец я вам все сказала. Я люблю вас.
Они смотрели друг на друга с глупейшими растерянными улыбками на лицах, какие бывают от неожиданно сделанного открытия. Наконец Элинор звонко и счастливо рассмеялась. Ее переполняла такая радость, что она едва удерживала себя от какого-нибудь неблагоразумия.
Те же чувства испытывал и граф, но он нашел им иной выход. Он закружил Элинор в бешеном вихре танца, осыпая ее лицо страстными поцелуями.
Наконец они остановились и подождали, когда пройдет головокружение и земля станет твердой под их ногами. Граф для большего равновесия уткнулся лбом в лоб Элинор.
– Видите?! – воскликнул он. – Ваш отец и здесь оказался прав. Невероятно, вам не кажется?
– Да, – радостно согласилась Элинор. – Но как он мог все это предвидеть? Ведь мы с вами с первого взгляда возненавидели друг друга.
– Я подозреваю, – загадочно промолвил граф, – что ваш отец впервые решил рискнуть. И выиграл. Мне кажется, что он был как царь Мидас, от одного прикосновения которого все превращалось в чистое золото.
– Рэндольф, – промолвила Элинор, легонько касаясь пальцами его волос. – Как вы думаете, наша звезда все еще светит нам сегодня? Или она уже где-то над яслями с младенцем Христом?
Они подошли к широкому окну оранжереи. Мириады звезд смотрели на них с ночного неба, и все они были яркими. Как найти среди них ту, что светила им вчера? Граф указал на одну из них, которая сияла совсем не над ними.
– Вот она, – показал он. – Теперь она не над нами, Элинор, как была вчера. Но она все же привела нас в Вифлеем. Помните, как об этом сказал вчера ваш дядя Бен? Звезда, которая приведет вас к миру и надежде. И любви.
– Папа хотел, чтобы у нас было счастливое Рождество, – тихо сказала Элинор. – Вы думаете, он предвидел, что так и будет?
– Не сомневаюсь, – ответил граф. – Кстати, который сейчас час? Половина первого ночи? Два? Еще позднее? Если мне удалось убедить вас, во-первых, в том, что я люблю вас сердцем, во-вторых, в том, что люблю вас всей душой, то позвольте мне убедить вас в том, как я люблю вас, и, в-третьих…
– Только в том случае, если вы и мне позволите это доказать вам. Отныне, Рэндольф, я не буду оставаться безучастной, когда вы будете любить меня!
Граф тихонько хмыкнул.
– Счастливого Рождества, моя любовь! – произнес он.
– Счастливого Рождества, – ответила Элинор, – моя любовь. – Улыбаясь, она протянула мужу руку.
– К тому же мы не должны забывать о рождественском обещании. Разве не самый удобный случай выполнить его сейчас?
Сказав это, он сжал ее пальцы своей теплой рукой.