Страница 43 из 49
Во время войны в Персидском заливе принцесса Диана и ее золовка, принцесса Анна, собирались посетить английские войска, дислоцированные на территории Саудовской Аравии. Обе принцессы с энтузиазмом обсуждали, как они будут встречаться с рядовыми солдатами и бесстрашно колесить по пустыне в танке. Их планам не суждено было осуществиться из-за вмешательства сэра Роберта Феллоуза, который рассудил, что столь ответственную миссию целесообразно возложить на более высокопоставленного представителя королевского дома. Таким образом, в Саудовскую Аравию отправился принц Чарльз, а Диане поручили вспомогательную роль: навестить жен и родственников солдат, принимающих участие в боевых действиях.
Конкурирующие «фирмы» принца и принцессы действуют в обстановке строжайшей секретности. Это отнюдь не способствует плодотворному сотрудничеству. Иной раз Диана добывает необходимую для работы информацию с помощью сложных дипломатических маневров. Так, накануне своего первого самостоятельного визита в Пакистан Диана узнала, что Чарльз ведет переговоры с султаном Омана о выделении средств на строительство архитектурного колледжа. Программа визита предусматривала краткую остановку в Омане, и ей очень хотелось получить более подробную информацию. Принцесса понимала, что обращаться напрямую к мужу или к чиновникам его офиса бессмысленно: ничего определенного ей не скажут. Тогда она послала записку Ричарду Эйларду, личному секретарю принца Чарльза, с невинной, казалось бы, просьбой: дать дополнительные инструкции в связи с остановкой в Омане. Поскольку речь шла об официальном визите по линии министерства иностранных дел, принцу ничего не оставалось, как раскрыть свои карты.
С годами Диана выработала привычку соблюдать конспирацию. В атмосфере недоброжелательности и подозрительности необходима осторожность, и еще раз осторожность. За каждым шагом следят чьи-то глаза, каждое неосторожно брошенное слово ловят чьи-то уши. Полицейские видеокамеры фиксируют лица людей, которые приходят к ней в дом. Любой неосмотрительный жест дает пищу для сплетен, которые распространяются с молниеносной быстротой. Стоит ли удивляться, что, начав борьбу с булимией, Диана прятала медицинскую литературу от посторонних глаз! Точно так же, тайком, приходится читать интересующую ее литературу по астрологии или, скажем, популярный сатирический журнал, в котором публикуются остроумные карикатуры на ее мужа — ведь это может вызвать кривотолки. Она готова часами болтать по телефону с друзьями, телефон — это живая нить, связующая пленницу Кенсингтонского дворца с внешним миром.
Близкие друзья в шутку расшифровывают аббревиатуру ее титула — ПУ как «пленница Уэльская». Она действительно чувствует себя заложницей своей необычной судьбы, официального мифа о принцессе Уэльской и многочисленных табу, окружающих ее высокий титул. Диана с детства не переносит глухих стен и запертых дверей. Годы, проведенные в замкнутом пространстве придворного мира, явно обострили бессознательный страх. На это указывает следующий эпизод. Несколько лет назад ее направили на обследование в Национальную клинику в связи с жалобами на боли под лопаткой. Врачи подозревали, что причиной тому доброкачественное новообразование на одном из позвонков, часто вызывающее защемление нервных окончаний. Нужно было сделать рентген позвоночника — обычная процедура, которую легко переносят даже дети. Тем не менее, оказавшись в глухом «ящике» рентгеновского аппарата, принцесса почувствовала такой ужас, что врачам пришлось прибегнуть к успокоительным средствам. Вместо обычных пятнадцати минут на эту простейшую процедуру ушло два часа.
Диана уже привыкла к тому, что самый невинный ее шаг может быть истолкован превратно. Раньше она считала долгом вежливости написать записку со словами благодарности в ответ на услугу, теперь же предпочитает посылать какой-нибудь сувенир в знак признательности: записка может попасть в чужие руки… Собираясь на отдых в горы, Диана мучительно колебалась: можно ли пригласить майора Дэвида Уотерхауза? С одной стороны, некрасиво бросать друга в беде (Дэвид за неделю до этого похоронил мать), но с другой — заработают злые языки, и неприятности будут не только у Дианы, но и у самого Дэвида. Как ни хотелось ей поддержать Дэвида в трудную минуту, Диана уехала без него, в компании Кэтрин Сомс и Дэвида Линли. Это звучит парадоксально, но принцесса может чаще встречаться с знакомыми благодаря… своим детям. Если она появляется в театре, в кино или на концерте вместе с сыновьями, это служит своего рода громоотводом: бдительным журналистам не к чему придраться. Но иной раз она попадает в неловкое положение. Так, однажды друзья пригласили Диану на премьеру нового мюзикла. Она повела с собой принца Гарри, и в антракте терпеливо дожидалась малыша у дверей мужского туалета.
Частная жизнь принцессы давно ужа стала объектом пристального внимания прессы. К ее мужу журналисты куда более снисходительны. В течение ряда лет он мог общаться с кем хотел и где хотел. Другое дело — его жена. Стоит «засечь» ее в обществе постороннего мужчины, пусть даже в самой невинной обстановке, и на следующий день газеты выходят с аршинными заголовками «сенсационного» содержания. Так было, когда Диана приняла приглашение Джеймса Джилби поужинать у него на квартире в фешенебельном районе Лондона Найтсбридж, или после уик-энда, проведенного в усадьбе родителей Филиппа Данна. Наученная горьким опытом, Диана поняла, что нет смысла доказывать свою невиновность или бороться за справедливость. Она предпочитает не рисковать ни своим именем, ни репутацией друзей. Когда Теренс Стамп пригласил Диану к себе на ленч, она было приняла приглашение, но затем отменила встречу: ее предупредили, что у дома Стампа на Пиккадилли устроили «засаду» вездесущие фоторепортеры.
Если на улице подстерегают журналисты, то в королевских покоях тоже никуда не скроешься от придирчивых глаз многоопытных придворных. Даже если Диана блестяще справляется с порученной ей ролью на том или ином официальном мероприятии, она знает: за кулисами ждет суровый «режиссер», который подвергнет критике любой промах, любое, самое незначительное, прегрешение против королевского протокола. Примеров можно привести сколько угодно. Однажды итальянские знакомые пригласили Диану и ее мать погостить у них несколько дней. Член семьи хозяев дома, молодой человек приятной наружности по имени Антонио Пеццо, вызвался показать гостьям местные достопримечательности. На прощание Диана не удержалась и поцеловала гостеприимного итальянца в щеку. Этот жест спонтанной благодарности навлек на нее суровое порицание. Столь же сурово отчитали принцессу за несколько теплых слов в адрес Джона Мейджора. Диана просто по-человечески посочувствовала новому премьеру, который столкнулся со многими трудностями, но личный секретарь королевы сэр Роберт Феллоуз рекомендовал ей воздержаться от политических оценок.
Блюстители этикета неустанно воспитывают Диану в духе традиций королевского дома. Однажды она побывала на премьере фильма с участием Лайзы Минелли и после просмотра рискнула остаться на банкете: очень хотелось поближе познакомиться с талантливой актрисой. Диана и Лайза понравились друг другу с первого взгляда и проговорили до позднего вечера. На следующий день Диана получила выговор за то, что провела вечер с актерами, что не подобает статусу принцессы Уэльской. Впрочем, она сама об этом ничуть не жалеет. У них с Лайзой много общего, настоящее родство душ. Звезда Голливуда даже призналась Диане, что всякий раз, когда падает духом, вспоминает о своей заокеанской подруге и чувствует прилив сил. В тот первый вечер Лайза рассказывала Диане о своей нелегкой жизни. Задушевный разговор положил начало дружбе, которой обе женщины очень дорожат.
По понятным причинам Диана пришла к выводу, что чиновникам монархического «ведомства» нельзя доверять. Перечень людей, на которых она может положиться, очень невелик. По утрам, возвращаясь из бассейна, Диана сама вскрывает свою почту, не дожидается, пока адресованные ей письма пройдут сквозь чиновничий фильтр. Эта тактика имеет ряд преимуществ. Однажды Диана получила письмо, в котором отчаявшийся отец умолял принцессу посетить его умирающего от СПИДа сына. Это было последнее желание обреченного юноши. В письме сообщалось, что несколько месяцев назад этот человек уже обращался в офис принцессы, но не получил никакого ответа. Диана взялась за дело сама: устроила умирающему персональное приглашение в приют для больных СПИДом, содержащийся на средства одного из благотворительных фондов. У нее как раз было запланировано посещение этого учреждения. Таким образом принцессе удалось выполнить предсмертную просьбу больного, избежав при этом упреков в нарушении протокола. Попади письмо в руки равнодушных чиновников, несчастный отец скорее всего вместо конкретной помощи получил бы ни к чему не обязывающую отписку.