Страница 31 из 49
Это была своего рода репетиция перед их первым совместным выступлением на публике. Дебют состоялся в Швейцарии, в Клостерсе, куда Диана и Ферги приехали вместе с мужьями покататься на горных лыжах. В первый день, по традиции, все четверо должны были позировать фоторепортерам. На постороннего наблюдателя этот ежегодный спектакль производит довольно-таки странное впечатление: около сотни фоторепортеров, навьюченных аппаратурой и альпинистским снаряжением, карабкаются по обледеневшим склонам в поисках выгодной позиции для съемок. Абсурдное зрелище до такой степени развеселило Сару и Диану, что они устроили настоящий цирк на льду. Подруги затеяли шутливую возню, толкая и пихая друг друга, пока принц Чарльз не призвал их к порядку: «Ну-ка, хватит!» Остроумная и веселая по натуре, после замужества Диана редко давала выход свойственному ей чувству юмора. Она чаще пребывала в унылом, молчаливо-подавленном настроении. Но на этот раз фоторепортерам повезло: в тот же день, к вечеру, они случайно встретили Диану в местном кафе, веселую и оживленную. Принцесса указала на внушительных размеров медаль, приколотую к лыжной куртке, и пошутила: «Я сама себя удостоила награды за заслуги перед родиной — все равно больше некому удостаивать». Эта мимоходом брошенная фраза говорит о снедавшей Диану внутренней неуверенности больше, нежели тома биографических сочинений. Всю неделю в Клоетерсе подруги резвились и шалили, даже устраивали подушечные бои, как в юности. Однако сравнивать их поведение с поведением вырвавшихся на свободу школьниц было бы преувеличением. По свидетельству одного из членов их компании, «было очень весело, но в рамках приличий. Невольно держишь себя в узде, когда рядом особы королевской крови, особенно принц Чарльз. Приходится помнить о протоколе, и порой это очень утомляет».
Как-то во время этого отпуска Чарльз, Эндрю и Сара остались на вилле смотреть видео, а Диана отправилась в местную дискотеку. Там она много танцевала и болтала с молодыми людьми, которых пригласила в горы герцогиня Йоркская. Ферги, казалось, знает весь свет, так что имена ее знакомых с трудом умещались на страницах пухлой записной книжки. Именно поэтому принц Чарльз поручил ей пригласить в горы двух холостых молодых людей. Он зная, что жена не столь искусна в горнолыжном спорте, как он сам, и не сможет кататься с ним вместе, поэтому нужно было подобрать ей надежных спутников. Сара выбрала Филиппа Дана, владельца коммерческого банка с внешностью супермена, и Дэвида Уотерхауза, капитана королевской конной гвардии. Пока опытные лыжники осваивали самые трудные трассы, принцесса Диана вместе с Кэтрин Сомс, бывшей супругой Николаса Сомса, члена парламента от консервативной партии, в сопровождении этих двух молодых людей катались на менее галоволомных склонах. Они прекрасно проводили время. Диана находила, что Уотерхауз очень интересный человек с большим чувством юмора. Филипп был «очень мил» — не более. Зато Диана подружилась с его сестрой Милли, работавшей в то время на Столичном радио в качестве ведущей программы «Помоги детям Лондона».
По иронии судьбы именно фигура Филиппа Дана оказалась в центре внимания общественного мнения, когда летом 1992 года в прессе обсуждался вопрос о неблагополучной семейной жизни принца и принцессы. Поводом для разговоров послужил вполне невинный инцидент: мать Филиппа пригласила Диану в усадьбу Гатли-Парк, где они жили вместе с мужем, занимающим почетный пост лорда-наместника графства Херефордшир. Супруга Дан были приглашены на уик-энд к друзьям и с радостью предоставили дом сыну и его многочисленным приятелям. Помимо «лыжной команды» в Гатли-Парк съехались еще с полдюжины других знакомых. Бульварные газеты немедленно подняли крик: принцесса Диана провела уик-энд с Филиппом Даном в доме его родителей. О том, что дом был полон народу, газетчики благополучно забыли.
Озабоченность общественности взаимоотношениями между принцем и принцессой усугублялась нарастающим раздражением, которое вызывало поведение младшего поколения королевского семейства в целом. Игриво-легкомысленное настроение, охватившее двор с появлением Ферги, начало приедаться. Астролог Дианы Пенни Торн-тон предупредила ее о грядущих неприятностях. Во время беседы весной 1987 года Пенни предсказала, что любой промах, допущенный принцессой в ближайшие несколько месяцев, будет ей дорого стоить. Она позволила себе расслабиться во время отдыха в горах, и уже в апреле пришлось расплачиваться: Диана навлекла на себя суровую критику, когда рассмеялась на глазах у публики во время парада молодых офицеров в Сандхэрсте. Впоследствии она оправдывалась тем, что ее рассмешили нелепые шутки одного из офицеров. Кроме того, ей предстояло выступить с короткой речью, и от нервного напряжения она не смогла сдержаться. Диана стала настоящей мишенью для критики. Спустя два месяца во время королевских скачек в Аскоте ее опять поймали на месте «преступления»': вездесущие фоторепортеры засняли Сару и Диану в тот момент, когда они подталкивали кончиками зонтиков сидящую впереди подругу.
Общественность не замедлила выразить принцессе порицание. «Непозволительная фривольность», — шипела «Дэйли-Экспресс», а другие издания сравнивали молодых женщин с актрисами в мыльной опере. В следующий раз Диана попала на зубок прессе в связи с бракосочетанием маркиза Вустерского и актрисы Трейси Уорд. От бдительного ока общественного мнения не ускользнуло, что принц Чарльз покинул торжества относительно рано, а его жена танцевала до утра с разными мужчинами, включая владельца картинной галереи Дэвида Кера, Джерри Фаррела, возглавлявшего агентство по продаже произведений искусства, и пресловутого Филиппа Дана. Диана предпочитала быстрые, энергичные танцы, и это вызвало нарекания, а на поведение ее мужа никто не обратил внимания. Чарльз практически весь вечер не отходил от Камиллы Паркер-Боулз.
Вскоре в газетах вновь появилось имя Филиппа Дана: якобы его видели вместе с принцессой на стадионе Уэмбли. На самом деле это был Дэвид Уотерхауз, которого засняли за разговором с Дианой. Рядом сидел виконт Линли, но его изображение на фото аккуратно вырезали. Открыв в понедельник газеты с этим снимком, Диана не в силах была сдержать слезы гнева и досады. Она ведь знала, что журналисты держат на прицеле всех мужчин, с которыми она общается, и все же допустила неосторожность: позволила Дэвиду сидеть рядом. Это был жестокий урок, тем более что в этот день Диана, как назло, облачилась в кожаные брюки, и чопорные придворные сочли ее наряд неприличным. В который раз Диана пыталась быть общительной и раскованной — как Ферги. И получила очередную оплеуху.
Худшее было впереди. 22 сентября принц Чарльз уехал в Балморал, а Диана с детьми осталась в Кенсингтонском дворце, Им предстояло провести в разлуке более месяца. И тут журналисты словно с цепи сорвались. Каждый раз, выходя из дома, Диана замечала «хвост» фоторепортеров, которые следовали за ней повсюду в надежде поймать врасплох. Ее таки сфотографировали у выхода из кинотеатра в Вест-Энде в обществе Джулии Сэмюел и Дэвида Уотерхауза. Дэвид перепрыгнул через балюстраду и попытался спастись бегством, но было уже поздно. В другой раз фотограф-любитель объявил, что ему удалось якобы заснять Диану и Дэвида в компании друзей у дома Кейт Мензис. В Шотландии репортеры тоже не теряли времени даром: Чарльза сфотографировали рядом с леди Трион, с которой он был в большой дружбе еще до женитьбы. В то же время на страницах газет ни разу не промелькнуло имя Камиллы Паркер-Боулз, хотя она, конечно же, была в числе гостей Балморалской резиденции.
Имя Камиллы Паркер-Боулз ничего не говорило широкой общественности, но Диана-то знала, какую роль она играет в жизни ее мужа. От обиды у нее все кипело внутри. Стоило ей появиться в обществе какого-нибудь мужчины, не принадлежавшего к числу родственников или сотрудников придворных служб, пусть даже в самой невинной обстановке — и газеты поднимали шум, а на отношения ее мужа с Камиллой Паркер-Боулз все смотрели сквозь пальцы. Многие знакомые Дианы: Филипп Дан, Дэвид Уотерхауз, несколько позже Джеймс Джилби и капитан Джеймс Хьюит на собственном горьком опыте убедились, что обычные дружеские отношения с принцессой Уэльской чреваты самыми неприятными последствиями, начиная с газетной шумихи и кончая кривотолками в светских гостиных.